Черты и силуэты прошлого - правительство и общественность в царствование Николая II глазами современника

В сентябре месяце всего этого можно было бы избежать. В то время общественность легко примирилась бы с правительством, ответственным лишь перед монархом, если бы его личный состав был ею одобрен. Комбинация Кривошеин-Поливанов, которая тогда носилась в воздухе, думается, могла спасти положение. Иное положение создалось к концу 1916 г. Доведенную рядом нелепых, тем более раздражающих, что они не касались существенных государственных вопросов, мероприятий общественность уже нельзя было успокоить полумерами. Единственным исходом был, быть может, прямой сговор между верховной властью и лидером главных, имевшихся в стране общественных течений, т. е. образование правительства, формально исходящего сверху, а фактически избранного по предварительному сговору с лидерами Государственной думы. Спрашивается, не настояли бы и тогда кадеты, сумевшие к тому времени в значительной степени подчинить своему влиянию и октябристскую и национальную фракции Государственной думы (вспомним речи Шульгина в особом совещании по обороне, отражавшие кадетские приемы, вполне солидарные с кадетскими устремлениями)^[710], на назначении кн. Львова главой правительства, в каком случае последующий ход событий немногим отличался бы от того, который имел место в действительности? Но допустим, что при сговоре с политическими деятелями удалось бы сойтись на таком личном составе правительства, который отвечал бы требованиям момента, спрашивается, как бы такой сговор мог бы вообще произойти? Для такого сговора необходима была определенная прямота сговаривающихся сторон и верность данным ими обещаниям. Увы, я в эту прямоту не верю. Обе стороны сговорились бы с тайной надеждой в возможно скором времени обойти друг друга. Наконец, для подобных сговоров необходимо, чтобы у власти была сильная, непоколебимая воля, ибо Мишле прав, когда говорит в своей истории Французской революции^[711], что безответственные короли для охранения и соблюдения ими же октроированных конституционных гарантий должны обладать даже большей силой воли, нежели для охранения своих неограниченных прав. У нас в России такой воли не было, отчего и происходило, что сегодня уступленное и предоставленное завтра урезывалось или отменялось.

Да, в том конфликте, который между правительством и общественными политическими силами начался приблизительно с шестого месяца войны, а своего апогея достиг к концу 1916 г., виноваты, безусловно, обе стороны, пожал же плоды этого конфликта — tertius gaudens^[712]. Давно установлено, что революции неизменно идут сверху, и эта истина подтвердилась как нельзя более в нашей русской революции, о которой еще Пушкин сказал: «русский бунт бессмысленный и беспощадный»^[713].

Именно ввиду всего этого я и утверждаю, что роковым моментом, послужившим исходным пунктом для всего последующего, был сентябрь 1915 г., когда оставлена была мысль о назначении такого министерства, которое, всецело завися от короны, было бы одновременно приемлемо для общественности и само относилось бы к ней благожелательно. Это отнюдь не обозначало бы, что правительство должно было бы смотреть сквозь пальцы на всякие революционные действия. Оно могло и должно было всякие попытки в этом направлении решительно и сурово подавлять, но политика его должна была быть честная и прямая. Этой прямоты и честности в русской правительственной политике не было, за исключением первого года состояния у власти П.А.Столыпина.

notes

Примечания

1

Gurko V.I. Features and Figures of the Past: Government and Opinion in the Reign of Nicholas n. Stanford, 1939.

2

Lieven D.C.B. Russian Senior Officialdom under Nicholas II: Carees and Mentaiitjes // Jahrbiicher flit Gesschichte Osteuropas 32 (I984). P 199

3

Левенсон М.Л. Государственный совет. 2-е изд. Пг., 1915, с. 1.

4

См.: РГВИА, ф.232, оп.1, ед. хр. 212, ч.2.

5

Гурко В.И. Очерки Привислянья. М., 1897, с. 2.

6

Гурко В.И. Устои народного хозяйства России. СПб., 1902, с. 56.

7

Гурко В.И. Наше государственное и народное хозяйство. СПб.,1909, с.1.

8

Гурко В.И. Устои народного хозяйства России. СПб., 1902, с. 56.

9

Гурко В.И. Там же, с. VI.

10

Гурко В.И. Там же, с. VII.

11

Гурко В.И. Доклад о земле // Возрождение. 1926. 10 апреля.

12

Гурко В.И. Устои народного хозяйства России. СПб., 1902, с. 61.

13

Государственная дума. Стенографический отчет. Созыв 1. СПб.,1906. Т. 1, с. 19.

14

См.: Кризис самодержавия в России, 1895–1917. Л., 1984, с. 62.

15

См.: Отрывки из воспоминаний Д.Н. Любимова // Исторический архив. 1962. № 6.

16

Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство, 1907–1914. Л., 1990, с. 87.

17

Коковцов В.Н. Из моего прошлого: Воспоминания, 1903–1919. Париж, 1933, т.1, с. 255.

18

Тан В.Г. Вторая Дума // Русское богатство. 1907. № 2, с. 122.

19

См.: Новый энциклопедический словарь. СПб., 1914, т.15, стр.298.

20

Новое время. 1906. 4 ноября.

21

Там же. 1907. 7 января.

22

Витте С.Ю. Воспоминания. М., 1960, т. 3., с. 399.

23

ГАРФ. Ф. 102 ДП. 2-е делопроизводство. 1907. Д. 7., ч. 47, л. 14.

24

Соловьев Ю.Б. Указ. соч. С. 87.

25

Как, например, П.Б.Струве. См.: Fisher H.H. Editor's preface // Gurko V.I. Features and Figures of the Past: Government and Opinion in the Reign of Nicholas П. Stanford, 1939.

26

Гурко В.И. Наше государственное и народное хозяйство. СПб.,1909, с.29.

27

Богданович А.В. Три последних самодержца: Дневник. М., Л., 1924, с. 291, 380.

28

См.: ГАРФ, ф. 434, оп. 1, ед. хр. 52, л. 109.

29

Гурко В.И. Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу, 1917–1918 // Архив русской революции. Берлин, 1924. Т. 15., с. 50.

30

Там же, с. 41.

31

См.: Голинков Д.Л, Крушение антисоветского подполья в СССР, 1917–1925. М., 1975, с. 116–117.

32

Гурко В.И. Из Петрограда… С. 35.

33

Там же, с. 41.

34

Савич Н.В. Из Красного Петрограда на Белый Юг: Воспоминания депутата Государственной думы // Русское прошлое: Исторический альманах. СПб., 1992. Кн. 3, с. 306–309.

35

Гурко В.И. Из Петрограда… С. 74.

36

Возрождение. 1926. 10 апреля. С. 3.

37

Звено. 1927. № 6, с. 374.

38

Так, например, неразобранная в оригинале фамилия А.Н. Никитина была заменена характеристикой «представитель Петербургской городской думы».

39

См.: Русская летопись. Париж, 1922. Кн. 2, с. 59–153.