Чертящий Путь

И ведь не вру же. Ни в чем! И к семье загляну. И живет она где-то рядом… ладно-ладно, не рядом, но из людских городов Каленар – самый близкий.

– Ясно. Значит, решил взять отпуск. Ладно, я его тебе дам, Ксан, бессрочный, как ты хочешь, но если через год ты не появишься на рабочем месте, я пущу по твоему следу лучших ищеек. Так что советую тебе быть здесь к сроку.

Я задумался. Год? Этого должно хватить и на улаживание семейных проблем и на выявление проблем общественных. Даже странно, что Арьех отпускает меня на столь длительный срок… Впрочем, я ведь всегда могу и уволится, а найти второго такого специалиста – чтобы там не говорил сам архивариус – вряд ли выйдет.

– Сразу уйдешь? Или все-таки соизволишь доработать день? – хмуро уточнил Арьех, с недовольством поглядывая на меня.

– Доработаю. Надо еще кое-что доделать по мелочи, – сообщил я и, сгрузив на стол начальнику книгу и перевод, вышел.

У меня есть еще целый день. Целый день спокойной и любимой работы. И почему я вечно всем помогаю? Неужели и правда никому не могу отказать?

Вечер наступил как раз в тот момент, когда я завершил все дела. Все утащенные из архива рукописи возвращены на место, а частные заказы переданы Арьеху. Свободен.

Но почему-то это чувство не принесло ожидаемого облегчения. Напротив, стало казаться, что я порвал последнюю ниточку, привязывающую меня к городу.

Я еще вернусь. Обязательно. Вопрос только в том – когда. И судя по предчувствиям – нескоро.

Что ж, значит, так тому и быть. Но прежде чем уйти мне следует навестить еще одного… друга. Да, друга – как бы дико это не звучало.

До таверны "Веселый пряник" я добрался быстро, но на этом и выдохся. Не готов я был к серьезному разговору. И простить был не готов. Причем сейчас винил я вовсе не Тони, а себя…

"Двуцветные не выходят из себя. Двуцветные не ранят чужие души. Двуцветные не врут, не мстят, не унижают. Они стоят вне этого. Они выше законов – людских и божьих. Они сами – закон. Они есть все".

Нелепые слова полубезумного эльфийского книгописца как-то не вовремя всплыли в сознании. Причем в них явно слышались нотки недовольства. Да, в последнее время я только и делаю, что нарушаю законы и правила.

"Они сами – закон".

Хм, а ведь одна эта фраза в клочья рвет предыдущие. Если я стою над законами, то какого рожна мне все пытаются навязать свою волю? И почему всегда объясняют это расплывчатой фразой: "так надо".

Боги! Да кому это надо?! И почему я должен подчиняться?!

Самое забавное, что одно время я был рад во всем следовать чужой воле, не решать, не сомневаться… Все-таки иногда хочется расслабить все мышцы, перестать даже помышлять о сопротивлении и просто плыть по течению. Но это же временное чувство – всем необходим отдых! Вот только почему-то стоит проявить слабость, на секунду дольше продержать глаза закрытыми – и все верят, что тобой можно управлять. А потом ведь еще и возмущаются, заметив малейший намек на сопротивление!

Вот именно это меня всегда забавляло. И я часто, внутренне посмеиваясь, послушно выполнял чужую волю, а потом заглядывал в глаза очередному минутному хозяину и пытался понять: зачем? Ответа я так и не нашел. Они и сами не часто задумывались над этим… они просто могли – вот и делали. Без всякой задней мысли.

Мне притворяться покорным и безразличным ко всему было не сложно, потому что какая-то часть моей души в действительности такая и есть. Равнодушная. Ледяная. Она – мой щит. Только возможность спрятаться в этот уютный кокон, уйти от эмоций, закрыться от всего мира и спасла меня от неминуемого безумия. Все-таки, что не говори, но я не ифрит и вынести все прелести полной ломки и сохранить при этом свою личность для меня было бы невозможно, если бы я не воспользовался я этим маленьким свойством души.

Хм, а ведь в последнее время я почти не использую ту часть своей сути. Не дело так открываться перед миром. То, что я нахожусь вне пределов родового замка, еще не делает мир вокруг априори безопасным. Но и становится бездушной машиной, действующей всегда согласно законам логики, не хочется.

Балансировать на грани? Я не могу долго держать свой рассудок сразу в двух плоскостях своего "я". Но, видимо, придется этому учиться. Невозможно? Ну так я самое невозможное существо своего времени! Хотя на это место теперь претендует еще и Мейлон… Н-да, вот уж кто воистину чудо природы. Хорошо, что он пока не спешит заявлять о своем существовании, иначе я бы не поручился за его жизнь. Не думаю, что его принадлежность к моей свите остановила бы Совет… хотя тут все зависит от того, с какой стороны на это посмотреть…

Ладно, хватит стоять в двух шагах от места назначения и поглядывать на дверь, как невинная девица на брачное ложе. Не хочу встречаться с Тони? Не хочу. Но надо? Надо. А значит, как всегда, засунем свои желания подальше и поступим так, как велит чувство долга, благо оно еще у меня, несмотря на заверения некоторых эльфов, не исчезло.

Я вошел в таверну с какой-то внутренней неуверенностью. Ижен, заметив меня на пороге, приветливо и как-то облегченно улыбнулся.

Что ж, одним камнем на совести меньше. Не соврал – пришел. Теперь бы еще и прошлую ошибку исправить.

Тони, раздраженно хмуря брови, что-то втолковывал какому-то посетителю, так что меня он заметить пока не успел. А вот я вполне мог насладиться плодами своего "показательного выступления", как сказала бы моя нежно любимая сестра. Марука, вообще, обладает редким талантом в два счета все расставить по своим местам.

Тони изменился – о чем мне практически сразу сообщило пробудившееся восприятие. Грани вокруг беспокойно шелестели, возвещая о совсем недавнем вмешательстве в ткань мироздания…

На миг заглянув на изнанку мира, я ужаснулся. Пусть невольно, но я создал лишнюю ветвь на древе Судьбы. А за свои ошибки надо уметь платить.

Подойти. Скользнуть бесплотной тенью сквозь грани, даже не почувствовав их сопротивления. Снять привычные и ставшие уже какими-то незаменимыми перчатки. Миг сомнений, краткий миг, когда разум, на секунду вынырнув из мглы, напоминает о возможных последствиях моих действий. Задуматься. Взвесить все еще раз…

Нет. Моя ошибка. Я должен.

Чуть тронуть плечо друга. Дождаться, когда тот раздраженно обернется и быстро сомкнуть пальцы на его запястьях. Чужие мысли хаотично вспыхивают в мозгу – не важно. Затолкать непрошенных гостий обратно и заняться, наконец, делом.

Всего один миг. Всего одна улыбка. И ненужная ветвь, стыдливо съежившись, засыхает.

Я вновь переписал судьбу. Но на этот раз осознано. Мой дар вернулся. И мой дар – пробудился.

– Ксан, у тебя сейчас глаза золотые. И сияют как два солнца, – в повисшей тишине негромкие слова прозвучали подобно гонгу.

Я не удивился. Не зря все-таки Западных называют златоокими, не всех, конечно, только основную ветвь, но иного от Тамилы я и не ждал.

Улыбнувшись, я отпустил запястья друга и почти неслышно прошептал на уже забытом языке: