Червячная передача

А я, немного подумав, перенёс гравипроектор на место плечевого сустава. Сверхами, кроме совсем уж узконаправленных техников, техническая часть будет интерпретироваться как искусственный сустав, ну а техниками — как чёрт знает что, но тоже суставом быть могущее. С биологическими добавками сложнее, впрочем, для уверенного и детального сканирования нужно было время. Да и близость — желателен тактильный контакт.

И, кстати, экранировал свою корону. Достаточно мне знать, что она у меня есть, поправил корону я. Хотя тут тоже не абсолют — проявлений всех сверхов я не знал, может буду как на блюдечке, но маловероятно.

Вдобавок, компанию мне составил Холмс — были у доктора некие дела на большой земле, недолгие, так что на просьбу «подвезти» я отреагировал положительно. На острове остался «младший персонал» в виде фельдшера. И, кстати, выяснилось, что на Питкэрне обитают не идиоты: первыми словами, после отхода «Лилии» от острова, был вопрос дока.

— Вирему, скажи, ты парачеловек? — осведомился Холмс.

— Хм, я бы хотел ответить на вопрос чуть позже, в порядке бартера, — обтекаемо ответил я. — Взамен — вы расскажете, что привело вас к подобным выводам, причем первым. Вас это устроит? — осведомился я, внутренне хмыкнув по поводу ситуации и фамилии собеседника.

— Согласен, — серьезно кивнул док. — Во-первых, твоя невозможная регенерация. Ожоги второй и третьей степени, даже если не брать во внимание скорость регенерации, не оставили шрамов. Такого не бывает. Во-вторых, твой эпилятор. Я не техник, но сделал ты его до того, как привез с большой земли инструменты. А это практически невозможно. В-третьих — Лилия не навещала меня, но чувствовала себя на протяжении всей беременности прекрасно, а после самостоятельных родов, через несколько часов после них, её видели прогуливающуюся с младенцем. Теоретически это возможно, но я с таким за время своей практики не сталкивался. Ну и куча мелочей, вроде «секретных работ» о которых судачат ваши ученики, — подытожил он. — Вирему, ты не подумай, ни я, ни совет не имеем претензий, но знать, особенно в сфере новостей с большой земли, хотелось бы.

— Тогда, ответ как доктору Холмсу и хорошему человеку — «да», - ответил я. — Кстати, медицинское обследование этого не установит, так что на большой земле можете об этом не говорить.

— И не собирался, — ответил Холмс, с загоревшимися глазами. — А что ты можешь?

— Ничего, — улыбнулся я. — Да, мистер Холмс, я не могу ничего. Если кто-то будет умирать от неизлечимой болезни, причем наш, островитянин, или пожелавший связать свою жизнь с Питкэрном — я смогу «что-то». Но только в критической ситуации, только для «своих». В остальном — я просто техник Вир, так есть и так будет, — озвучил позицию я.

— Не самая альтруистическая позиция, — пожевал губами Холмс, на что я пожал плечами. — Но понятная и заслуживающая уважения. Совету я расскажу? — уточнил он.

— А если скажу «нет» — промолчите? — заинтересовался я.

— Промолчу, — кивнул Холмс, и мои «часы» да и ощущения выдали его правдивость. — Для острова ты благо, причем бескорыстное. Зачем ссориться с Мауи? — ухмыльнулся он.

— Ой, да ладно вам, полубог, — фыркнул я. — А вообще — на ваше усмотрение. Если честно, не хочу я огласки не из-за своих. Просто даже сейчас у нас пара туристов, — начал перечислять я. — Доставка фруктов и сувениров на суда, не говоря уже о радиосвязи. И если факт моей парачеловеческой природы станет известен на большой земле…

— В Америке сенатские ограничения на бизнес паралюдей, да и учитывая твою склонность, медицина? — уточнил Холмс, на что я неопределенно пожал плечами. — Ну, будем считать, что для тебя люди просто как сложные механизмы, — подмигнул он. — Так вот, тебя могут попытаться принудить работать угрозой близким, как мне видится.

— Примерно так, — кивнул я. — Да, умирающему или калеке я и вправду помогу, но только «своему». Но это пока. Мир меняется, — на что Холмс покивал, — так что будет видно, что дальше.

Да, не подумал, отметил я после беседы. Всё же, я жил во время продвинутой регенеративной медицины, улучшал своё тело. Видел тут людей со шрамами и даже калек — но как-то не ассоциировал с собой. Впрочем, моя природа как многомерщика для соседей и так и так должна была открыться, а в формате «через Холмса» — меня вполне устроит, он наиболее разумный дядька в Совете.

По прибытии в Веллингтон, мы с Холмсом разбежались — он по своим делам, а я, для начала, к Гольдштейну. Макс передал отчёты, уведомил, что приходили предложения от американцев и одно, на удивление, от русских. Последние отжалели аж миллион новозеландских долларов, а я призадумался: в каком массовом военном производстве будет использоваться эпилятор? Единственное, что пришло в голову — автоматизация сбора хлопка. Тратить валюту на лицензию косметического устройства… Ну, скажем так: Союз — не тот формат государства, насколько я знал (а знал хорошо) исторические труды и частично рассказы жителей.

Американцы же дошли до предложения в пятнадцать миллионов. И, по словам Макса — начали копошение в смысле лицензий. Согласно информации от его источников, в Америке были получены патенты на «методику подсоединения шнура электропитания» и прочая неудобоваримая ересь. Да и хрен с ними, подумал я и озвучил это Максу.

В Вирему-тех я заскочил ближе к вечеру, выгрузил партию эпиляторов и выслушал отчёт обоих работников. Итак, Мир в очередной раз готовил мне гадость. Большинство техников мужского полу находили работу на большой земле, особенно с хорошими дипломами. А вот у девчонок, насколько я понял, с трудоустройством были проблемы, довольно патриархальный социум региона не воспринимал «баб» как техников. Это, вроде бы, исправится в девяностых-двухтысячных, но сейчас мне не легче.

Впрочем, не успел я попечалиться об неотвратимо надвигающейся на Питкэрн (что пофиг) и на меня (что неохота) полигамии, как мне предложили довольно любопытный вариант.

А именно: ряд бакалавров получали стипендии, причем не от государства или самого ВУЗа, а от будущего работодателя. Соответственно, по окончании учебного заведения — на них висел немалый долг, который они отдавали трудом на спонсора. Зачастую — в совершенно людоедских условиях.

Что любопытно, таковыми, в большинстве своём, были иностранные студенты — из Австралии, стран Океании, зачастую столь малых (конечно, не как Питкэрн) что даже не имели своих городов. Мне это было выгодно — погасив долг подобных работников перед работодателем, я получал сотрудника на длительный срок, зачастую высококвалифицированного. И не получу недоброжелателей в ареале своего обитания, всё же уводить работников, например, у новозеландских фирм, чревато недоброжелателями и неприятностями.

Правда, это будет вопрос отдельной беседы, с ещё обучающимися, точнее, доучивающимися студентами. А завтра меня ждёт семь девчонок, не смогших за почти год найти приличной работы после окончания колледжа, либо работающие не по специальности. И один парень, но по поводу его морщились оба работника.

Ну и ладно, махнул я рукой на гендерные проблемы. Серьезно, тут в любой момент мировая война может начаться, со всеми прелестями, а я от девчонок рожу ворочу, видишь ли, мне полигамия — лениво. Вот останемся мы единственными людьми на планете (что вряд ли, но возможно), сам себя поедом есть начну, что не взял. Да и размножаться волей-неволей придется со страшной силой в таком раскладе, а у нас ещё и генетика на острове инбридинговая…

Так что, махнув лапой, заинструктировал работников, что девчонок — берём, причем не только «лучших» но и средних. Со сдающими в этом году выпускные экзамены контрактниками — организовать встречу, на пол не взирая и вообще — нужны люди, а мелочи — не важны.

В итоге — на следующий день я встретился с семеркой дам, из которых пять согласились на пятилетний контракт (подозреваю, не без рекламной помощи «эпилятора Вирему-тех», вполне используемого в Веллингтонских салонах красоты). А вот парень… Ну, почему морщились работники — я понял. Маори, причем кошерный и правоверный — морда лица покрыта ритуальными татуировками, одежда с плащом, все дела. При этом — довольно неплохой специалист, судя по диплому. Но и татуировки, насколько я знал из памяти Вира (тоже не идеальные, нужно отметить), были близки типом и количеству к «аристократии».