Честь Афродиты

Мужчина возвращает спутнице телефон.

– Отключился. Леру побежал встречать, – говорит он. – Из института едет. И борщ сварил.

Женщина теснее прижимается к его плечу.

– Хороший парень, – замечает он. – Хорошего сына ты вырастила.

– Мы… – заглядывая ему в глаза, поправляет она. – Мы вырастили.

– Согласен, – говорит он, и вдруг почти хохочет – Спрашивает, когда солить! Ну даёт! Я в его годы однажды содой борщ посолил, представляешь, содой, вот учудил.

– Правда? – спрашивает она.

– Ага! Всё вылил потом. Невозможной еда получилась. А он…

И они долго потом смеются…

Такими, ещё улыбающимися и раскрасневшимися, их застаёт вернувшийся водитель. Садясь на сидень и поворачиваясь к ним, он спрашивает:

– Кто вас так рассмешил, Антонина Николаевна? Григорий Михайлович опять, да?

– Да, Боря, он и насмешил, – отвечает она. – Говорит, борщ однажды содой посолил, Представляешь?

– Борщ, содой?

– Ну да, борщ!

Теперь они уже смеются втроём.

Вновь бренчит сотовый телефон. Теперь уже в кармане Григория Михайловича.

– Да, – говорит он. – Слушаю! – И через секунду расплывается в улыбке. Немедленно прикрыв трубку рукой, сообщает Борису и Антонине. – Это Марго нам звонят с КолаНиколой из Владивостока. Привет, привет… Ну… Получили? Вовремя? Мы рады… И вы нас поздравляете? Спасибо! Тоня нас слушает. Дать ей трубку? Даю.

Через секунду и Антонина Николаевна принимается и благодарить, и поздравлять Марго.

– И мне тоже дайте, и мне… – лицом тянется к телефону и Борис Фатеевич.

Едва он успевает поздравить Марго и передать привет главреду, как у него телефон отбирают. Всем хочется сказать несколько приятных слов Дальневосточным друзьям.

Никто из них, к сожалению, не смог побывать на свадьбе у Марго, не сможет. Отъезд помешал. Но все положенные в таких случаях поздравления и подарки они отправили. Экспресс-почтой. Потому и звонок…

– Марго, девочка, будь счастлива! Пусть у тебя в жизни всё будет хорошо и безоблачно, – с чувством говорит Антонина Николаевна.

– И никогда не соли борщ содой. Мужу не понравится. – Весело кричит в трубку Григорий Михайлович.

– Дядя Гриша, какой борщ, какая сода? – Удивляется Марго. – Вы будьте счастливы… «Сто футов вам под килём, дядя Гриша и тётя Тоня! Под килём!» – кричит им чей-то незнакомый мужской голос в трубку. – Это… Вам желает мой муж! – поясняет Марго. – Он рядом стоит. «У, такой родной весь, придушила бы». – В трубке с готовностью немедленно слышится: «Придуши, придуши! Я готов!», – за этим чей-то далёкий смех в трубке, весёлая возня и вновь прорывается чуть грустный голос Марго. – Тёть Тоня, дядь Гриша, Вольке привет. Мы ему позвонили, но у него телефон почему-то отключен, сказали, или вне зоны доступа, говорят. – Григорий Михайлович с усмешкой понимающе переглядывается с Антониной Николаевной, и они одновременно, в голос отвечают. – Передадим-передадим, обязательно передадим. Всего доброго. До встречи.

Перед капотом Вольво вспыхнули задние фонари тяжёлой фуры, и она, мигнув стоп-сигналами, медленно покатила вперёд.

Водитель Вольво, Борис Фатеевич, запустил двигатель и передвинул рычаг АКПП, убрал ногу с педали тормоза… Поехали.

Путь впереди у них был длинный. Зарубеж. На ту сторону. К «своим»…

Москва, М/О 2008 г. май-декабрь