Честь флага

— Сынок, мне нужна помощь. Ты можешь помочь мне?

Мальчик не пошевелился, но через секунду произнес негромко:

— Мои мама и папа дома.

«Это предупреждение или приглашение? Нет, предупреждение», — решил Вуд.

— Послушай, сынок. У меня неприятности. Я ранен. Если твои родители…

Но как это объяснить ребенку? Рыжик сказала, что их единственный шанс — это обратиться к «Патриотам». Но так ли это на самом деле?

— Скажи мне прямо, сынок. Я офицер, и у меня большие проблемы. Твои родители знают что-нибудь о «Патриотах»?

Мальчик молча постоял еще несколько секунд, а потом направился к двери, ведущей в дом.

— Эй, подожди! — крикнул Вуд. — Я ищу «Патриотов», мне нужно сказать им что-то важное. Я ранен и истекаю кровью…

Мальчик исчез в доме и захлопнул за собой дверь.

Вуд тяжело оперся на ограду. Сесть он не мог, поскольку нога не сгибалась, и даже если бы ему удалось опуститься на землю, то он не смог бы подняться снова. Поэтому и стоял, опираясь на ограду.

Лейтенант осознавал, что его идеалы сейчас вытекают из него вместе с кровью. Мысль о том, что он решился попросить этого мальчика связать его с людьми, которые взяли в свои руки оружие и осуществление правосудия и сражаются с — что ни говори — представителями конституционной власти, одновременно шокировала и поражала его.

Он долго шел по грязной узкой дорожке между двумя рядами домиков на окраине какого-то маленького городка, высматривая, не подвернется ли какая-нибудь оказия или хотя бы освещенное окно.

Но все окна были завешены тяжелыми темными шторами, через которые свет не проходил. Словно в фильме о второй мировой войне. Чувствовалось, что все здесь живут в атмосфере напряжения и страха.

Ну а потом он увидел мальчика. Тот стоял на крыльце, глядя в ночное небо. Вуд с трудом различал его силуэт, но, различив, подошел к ограде и выждал немного, наблюдая за ним.

Есть ли еще какая-нибудь надежда?

Лейтенант вздохнул, собрался с силами, оторвался от забора и пошел, волоча за собой совсем онемевшую ногу.

Выйдя на дорожку, он попытался увеличить темп. Возможно, родители мальчика уже вызвали полицию.

— Эй!

Вуд замер.

Голос, который раздался за его спиной, не был голосом мальчика.

— Эй, я с вами разговариваю. Что там у вас с ногой?

Вуд медленно обернулся.

— Похоже, у тебя проблемы, друг, — сказал мужчина лет сорока.

— Сэр, я…

Голова закружилась, и Вуд рухнул на пыльную дорогу. Со всех сторон его обступила темнота.

Глава девятнадцатая

Дэвид Холден открыл глаза и посмотрел на Рози.

— Что такое…

— Митч Даймонд вызывает тебя на связь.

Женщина говорила шепотом, одновременно ее нежные пальцы гладили его плечо.

— А, да.

Холден кивнул, еще не проснувшись окончательно. В комнате было темно, и он с трудом различал силуэт Рози.

— Хорошо, встаю.

Он сел на кровати, а женщина протянула ему его одежду.

* * *

Дэв Холден быстро облачился в комбинезон военного образца, накинул на плечи куртку. Рубашку и нижнее белье он трогать не стал. Затем влез в тяжелые армейские ботинки, шнурки не завязывал.

Правда, кобуру с пистолетом все же прицепил под мышку — привычка. Роуз была одета примерно так же.

Они вышли из комнаты и направились туда, где размещалась их полевая радио— и телефонная станции.

Пэтси Альфреди дежурила в помещении, где стояли несколько столов с рациями и телефонами на них. Она взглянула на Холдена и Роуз и протянула мужчине наушники.

— Я не понимаю в азбуке Морзе, — улыбнулся Дэв. — Давай-ка лучше ты, Пэтси.

Девушка, кивнув, одела наушники и заговорила:

— У меня нет времени передавать это обычным путем. Со мной здесь человек, с которым тебе нужно срочно встретиться. Будь готов к долгому дню. Я буду на рассвете.

Пэтси повернулась к Холдену.

— Это от Митча. Больше он ничего не передал.

Дэвид взглянул на запястье, где красовался массивный золотой «Ролекс».

Долгий день…

Затем он посмотрел на Роуз.

— Буди всех. Командиры отделений через полчаса должны быть в моей палатке.

Холден перевел взгляд на Пэтси.

— Сразу сообщай мне, если будет что-то еще от Митча.

— Хорошо.

Долгий день. Это была кодовая фраза. Она означала, что надо готовиться к какой-то крупномасштабной боевой операции.

* * *

Дэв Холден допил кофе. Горячий напиток согрел его, ибо он слегка замерз после душа. Его волосы до сих пор были мокрыми.

У них в лагере были души, где вода нагревалась солнечным теплом. Но в это время суток, перед рассветом, солнце отсутствовало и вода была холодной, как лед.

Правда, сейчас в расположении лагеря велось строительство газовой котельной, но никто не знал, успеют ли его закончить или прежде придется — по соображениям безопасности — менять место стоянки.

Холдену было жалко Роуз, которая тяжело переносила холод. Вот и сейчас она все еще дрожала, а кожу ее покрывали мелкие пупырышки. Она обхватила себя руками за плечи, подтянула колени к подбородку и сидела так рядом с Дейвом, ожидая, когда соберутся командиры отделений. На ее голове было повязано полотенце, и женщина смотрелась довольно забавно в таком виде! — черный комбинезон, армейские ботинки, кобура с пистолетом и розовое мягкое купальное полотенце.

Люди постепенно сходились, оставалось еще две минуты до назначенного времени.

Вот вошли Лютер Стил и Билл Раннингдир. Стил немедленно схватил чашку с кофе, Раннингдир сначала улыбнулся, а потом сделал то же самое. Он выглядел сонным.

Появилась Пэтси Альфреди.

— Томми присмотрит за связью, — пояснила она и уселась на брезентовый стульчик.

— И только что я разговаривала с Митчем, — продолжала девушка. — Он уже едет, скоро будет здесь.

— Хорошо, — кивнул Холден.

Он взглянул на часы и встал.

— Время, друзья. Нам нужно кое-что обсудить. Я пока не знаю, что там есть у Митча и кого он сюда везет. Поэтому я не объявляю боевую тревогу, но прошу всех быть наготове. Занятия с новобранцами пока придется отменить. Пусть отдохнут еще и наберутся сил. Их не очень-то хорошо кормили в заключении.

К тому же, если намечается что-то серьезное, они все равно не помогут, да и оружия на всех не хватит. А если ничего не произойдет, то один день ничего не изменит. Пэтси?