Честь горца
Шрифт:
Жизель удивилась, когда вдруг сама прижалась к нему, без слов умоляя о том, что, ей казалось, было навсегда похоронено в прошлом. Она, стыдясь, провела руками по его спине, с удовольствием почувствовав твердость мышц и шелк кожи. На ночь на нем оставались лосины. Но Найджел не сделал ни единого движения, чтобы освободиться от них.
Его рука проскользнула между ее бедер, и Жизель тихо ахнула от неожиданности и удовольствия. Пользуясь моментом, он поцеловал ее в приоткрытые губы. Тоненький голосок внутри подсказывал, что нужно возмутиться такой интимной лаской, но она отбросила все сомнения и открылась навстречу его прикосновению, жадно возвращая поцелуй. Она не понимала, что он с ней делал.
Он поцеловал затвердевший сосок и пососал его через тонкую ткань сорочки, которая все еще была на ней, не переставая при этом гладить ее. Жизель постаралась прижаться к нему всем телом, но он не откликнулся. Он только целовал и гладил. Она решилась заговорить, рискуя разрушить сладость момента, когда вдруг перестала воспринимать окружающее, не в силах произнести ни слова.
Жгучая, ослепляющая волна прокатилась по ней, и она выкрикнула имя Найджела. Он ответил жадным поцелуем, удерживая ее бьющееся тело. Ей потребовалось довольно много времени, чтобы окончательно прийти в себя, и в ту же минуту она почувствовала смущение и неловкость. Найджел продолжал легонько ласкать ее. Она было подумала отодвинуться, но потом поняла, что он успокаивает ее, пытается снять нарастающее в ней чувство унижения.
– Что это было? – прошептала она, уткнувшись ему в плечо. – Ты ведь не сделал ничего. Я имею в виду, что ты не...
Найджел чуть-чуть улыбнулся.
– То, что тебе было нужно.
Жизель не понимала и ненавидела в себе это непонимание больше, чем чувство неловкости. Ей уже говорили, что у нее неподобающее женщине стремление узнать все о том, какие чувства испытывает мужчина. Ей говорили, что у нее нет ни права, ни необходимости знать это. Замужество только укрепило ее в своем нежелании находиться в неведении. Она искренне верила, что если бы больше знала, что происходит между мужчиной и женщиной, что правильно и что неправильно, тогда смогла бы уберечь себя от боли. По крайней мере ей удалось бы более четко описать свои проблемы, которые у нее возникли с мужчиной, навязанным ей семьей.
Подняв глаза на Найджела, она покусала нижнюю губу, пытаясь подыскать слова. Неожиданное затруднение удивило ее. Она поняла, что боится услышать недовольный выговор Найджела из-за ее чрезмерного любопытства, и разозлилась на себя.
У него было напряженное лицо. Легкий румянец подчеркивал высокую линию скул. Такое лицо бывает, когда мужчина испытывает желание, сообразила Жизель. Что-то подобное она замечала у своего мужа. Заметив, пыталась ускользнуть и спрятаться, прежде чем он повернется к ней. Теперь с радостью поняла, что не боится Найджела. В его лице не было налета порочности, которая пятном лежала на муже. И еще страшно мучил вопрос, почему Найджел не стал удовлетворять свое желание?
– Я не поняла, – сказала она.
– И это тебя беспокоит, да? – Он невольно улыбнулся, глядя, как досада мелькнула на ее все еще взволнованном лице.
– Да. Ты сказал, что станешь соблазнять меня. Кое-что сделал, но не все. Мне кажется, дело не в моем нежелании. Ты просто отступил. Это такая игра?
– Какой у тебя подозрительный ум. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Никакой игры. У тебя когда-нибудь был мужчина, который не делал тебе больно, когда получал что хотел?
– У меня был один мужчина за всю жизнь – мой муж. И ответ будет – нет. Ты и так это знаешь. Ты видел, как я боюсь. Но сейчас мне совсем не страшно.
Найджел пожал плечами.
– Может быть. Я подумал, что будет лучше, если еще до того, как мы станем любовниками по-настоящему, ты ощутишь, что это такое. Да, ты была не против, но как быстро все могло измениться, стоило бы мне улечься на тебя. Разве лучше чувствовать
боль?Она вспыхнула и не успела ответить. В дверь громко заколотили. Найджел чертыхнулся и вскочил на ноги. Схватив меч, он кинулся к дверям. Жизель принялась быстро натягивать одежду.
– Кто там? – рявкнул Найджел.
– Это Дэвид, – отозвался мужской голос по другую сторону тяжелой двери. – Впустите меня.
– Сейчас неподходящее время. Приходите попозже.
– Если только на ваши похороны.
Поколебавшись, Найджел все-таки отворил дверь, свирепо глядя на вошедшего юношу.
– Что вы сказали?
– Дево вот-вот выломают вам дверь.
– Они здесь? – Найджел начал одеваться.
– Почти у стен городка. Любой дурак на постоялом дворе может сообразить, кто вы, и помчится за ними. Меня это беспокоит больше всего. Людская жадность ваш самый главный враг. – Он повернулся к Жизели, пока Найджел, бранясь, заканчивал одеваться: – Все в порядке, кузина?
Жизель понимала, что так заботит Дэвида. То, какие взгляды он бросал на Найджела, красноречиво говорило, кто будет виноват, если она пожалуется. Его беспокойство было ничтожным и весьма запоздалым, с досадой подумала она. Когда ее лишали невинности, никто не захотел услышать ее криков.
– Все чудесно. – Она не скрывала своего раздражения.
– Я просто подумал...
– Знаешь, думай поменьше. К тебе все это не имеет никакого отношения. Важнее то, что Дево разнюхали, что я здесь.
Дэвид покраснел и согласно кивнул.
– Ваши лошади уже оседланы и готовы.
– Молодчина, – одобрительно буркнул Найджел, перекидывая через плечо седельные сумки. – Тебе, наверное, тоже нужно уматывать.
– Что я и сделаю. Мой конь готов. Мне совсем не хочется, чтобы Дево здесь меня застали. – Он поцеловал Жизель в щеку. – Будь осторожной, кузина. Клянусь остатками своей чести, что найду того, кто убил твоего мужа, и избавлю тебя от этого ужаса.
Она едва успела поблагодарить его, как Найджел потянул ее из комнаты. Солнце только-только начало подниматься. Его тусклый свет едва освещал разбитую дорогу, превращая ее в сплошное препятствие. Жизель споткнулась несколько раз, но Найджел не останавливаясь тянул ее за собой к конюшням.
– Дэвид не пошел за нами, – сказала она. В это время Найджел подкинул ее в седло и перебросил перед ней седельную сумку.
– Сообразительный парень. – Найджел приторочил свою сумку, вскочил в седло и выехал из конюшни.
– Сообразительный? Разве он не уедет отсюда, как и мы?
– Уедет. Но только не в то же время, что и мы, и не в том же направлении.
Найджел выругался сквозь зубы и хлопнул ладонью по крупу лошадь Жизели, посылая ее в галоп. Мгновение спустя она услышала крики справа от себя и поняла, что их увидели. Найджел вырвался вперед, и она сосредоточилась на том, чтобы скакать как можно ближе к нему. Жизель не стала оборачиваться, чтобы убедиться, что ее преследователи находятся от нее на расстоянии руки. Она слышала, как они мчались, наступая им на пятки.
В этот раз их схватили бы на постоялом дворе, если бы Дэвид не предупредил их. Выходило, что охотники за ней настигали быстрее и подбирались ближе всякий раз, когда ей удавалось уходить от них. Жизель начинала с ужасом понимать, что удача оставляет ее. А чутье Найджела временами отказывало ему.
Солнце было в зените, когда у них наконец появилась возможность остановиться, чтобы спешиться и напоить коней. Жизель намочила какой-то лоскут и протерла лицо, потом приложила его к горлу, остужая себя. Лето вступало в свои права, и было слишком жарко, чтобы устраивать такие скачки. Оставалось надеяться, что погоне тоже пришлось несладко. Хоть в этом-то нашлась маленькая справедливость!