Чётки

Когда ты болтаешься под потолком, смотришь на мир иначе. Когда шейные позвонки сломаны. Когда желудок опорожняется сам по себе.

Душа самоубийцы будет вечно скитаться между мирами живых и мёртвых. Говорят, что суицид — следствие трусости. Если ты уверен, что готов на вечные муки ради прекращения нынешних, суицид — смелый поступок. Смелый, но глупый.

Мне было тринадцать, когда я лёг в ванную и разрезал себе вены. Не вдоль — поперёк. И никогда не жалел об этом. В смерти полно эксгибиционизма.

Два.

Разряды электрошока могут быть двухфазными или монофазными. С силой больше двухсот джоулей. Врач прикладывает контакты к груди и подаёт ток. Я вижу, как подскакивает на медицинском столе моё тело.

И жизнь не проносится перед глазами. Смерть не рисуется в новых тонах.

Тебе кажется, что ты просто засыпаешь. И просыпаешься где-то в другом месте.

Ещё разряд. Врачи борются за мою жизнь сильнее, чем боролся я сам.

Вспоминаю всех тех, кого любил. Любил собственной изуродованной любовью. Похожей на рабство. Похожей на бегство от себя.

Бог есть любовь. И царство Божие внутри нас.

Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи. Если сердце человека стало храмом Бога, то и внутри, и вокруг этого человека уже возникает рай, который привлекает к Богу множество людей. Так изрёк преподобный.

Вокруг меня лишь люди в белых халатах. И чьи-то заблудшие души.

Если по лицу текут слёзы, значит, ты жив. Даже если из вен торчат трубки. Даже если на лице дыхательная маска. Даже если тело сокрушают разряды электрошока. Всё равно — ты жив.

Таймер отсчитывает время. Угрюмая медсестра крестится. Белые пятна на её ногтях могут быть свидетельством недостатка кальция. Или нарушения функции щитовидной железы.

Моё первое воспоминание в жизни — купание в святой воде под бормотание священника. Помню, как чуть не захлебнулся.

Не засыпай.

Раз.

Ты просыпаешься у себя на работе. Или в постели с женщиной. Или на реанимационном столе. Ты просыпаешься в аду. Или в раю.

Но отныне ты не проснёшься.