Четкие линии

Надо же, мне почти стало стыдно. Почти. Если бы…. Профессор Снейп в качестве сопровождающего к Сириусу Блэку — страшное дело. Чего добивается директор? С одной стороны, я настолько нищий маленький сиротка, что уцеплюсь за любой шанс свалить подальше от Дурслей. А с другой, Сириус может броситься на профессора, и тогда я буду бояться своего крестного и искать помощи у кого-нибудь другого.

Ками, ками, я хочу нормальную жизнь, без нервотрепки и подковерных интриг, я хочу рисовать мангу.

— Я согласен, директор.

Старик улыбнулся.

— Хорошо, спасибо тебе. Понимаю, как это для тебя тяжело, поэтому особенно благодарен. Визит в воскресенье, в десять утра. Профессор Снейп будет ждать тебя в моем кабинете.

— Благодарю, директор. Я могу идти?

— Разумеется, разумеется, мой мальчик.

Уже за дверью вздохнул спокойно. Черт, и для чего я убирал препятствие на пути рисования манги, чтобы тут же сменить его другим? Не дождетесь! Поговорить с Блэком все равно необходимо, может, с ним можно поторговаться насчет вольницы на каникулах. У меня такие планы, такие планы. Развести Мегги на признание отношений с Дэвисом-старшим, поесть болгарской национальной кухни у Зораны и Радана, заработать еще денежек — их много не бывает, особенно для художника, которому постоянно надо менять кисти, докупать краски, бумагу, ластики и многое, многое другое.

Итак….

Сириус Блэк, мы идем к вам!

15

— Мистер Поттер, вас я попрошу задержаться.

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Одноклассники благоразумно свалили, скоро ужин, нужно еще занести сумки в комнаты и спуститься вниз, в Большой зал.

Итак, Ремус Люпин. Что мы о нем знаем? Потрепанный жизнью оборотень, усталый, забитый. Был бы весьма привлекательным мужчиной, если бы не ранние морщины и седина. У него правильные черты лица, пусть и не аристократичный красавец, но приятной наружности. Каштановые волосы, слегка волнистые, отрастил бы, с хвостиком ему бы пошло больше. Ничего, это можно исправить. В первом томике манги этого учебного года он почти не мелькал, пора исправлять упущение.

— Гарри, — учитель оперся на край стола, — я слышал, ты самостоятельно изучаешь книги по созданию Патронуса. Понимаю, раньше здесь были дементоры, а это единственное средство защиты против них. Но заклинание Патронуса относится к высшим чарам, оно очень сложное и энергоемкое, третьекурснику без руководства будет тяжело его освоить. Если хочешь, я могу помочь….

— Нет!!! — прозвучало нервно и резко, почти крик.

Ну, не могу я, не могу! У меня до сих пор не получается Патронус. Не то, что телесный, даже дымка простая не выходит. Во время колдовства маг должен сосредотачиваться на приятных воспоминаниях, на радости, на желании придать чарам форму.

А не на том, какие гладкие и теплые губы у Салазара Слизерина, какие крепкие руки, как пальцы ощущаются даже через одежду непреодолимой преградой, сетью, из которой не вырваться.

Ну, вот, снова на лирику потянуло. В общем, "урок" этого сволочного портрета привел к тому, что сосредоточиться на заклинании я не могу. И страшно представить, что бы у меня вышло, если бы мог.

Учитель выглядел немного обескураженным.

— Гхм, если ты так говоришь…. Гарри, — взял себя в руки мужчина, — мы с твоими родителями дружили во времена учебы в Хогвартсе. Я мог бы рассказать тебе о них, если пожелаешь.

Нет уж, это будет только отвлекать от основной работы.

— Сэр, а почему я не видел вас раньше? Если вы дружили с моими родителями…. В детстве я очень мечтал узнать о них побольше. Тетя Петунья говорила, что они алкоголики и разбились на машине, — угу, не будем уточнять, что с тетушкой я не виделся почти два года. Дядя приезжает на вокзал, забирает меня, отвозит за угол, где вручает двадцатку, и мы с ним мирно прощаемся до следующего "забирания" после школы.

Люпин смутился, взгляд у него стал откровенно виноватым. Наверное, со временем маги перенимают часть своей второй натуры, если она, конечно, пробуждена. Например, профессор Макгонагалл ходит гибко и иногда сверкает глазами, совсем как кошка. А профессор Люпин выглядел побитой собакой, которая боится, что ее накажут, но не может не ласкаться к руке человека, все ждет удара, хотя на самом деле мечтает о ласковом слове. И в то же время не верит, что его произнесут. Поразительная и интересная гамма эмоций и чувств, главное, все это очень легко читается на открытом лице мага.

— Я не знал, куда тебя отправили, прости Гарри.

— А другие маги знали, — улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. — Ко мне подходил Дедалус Дингл, жал руку. И Эммелина Вэнс. И еще другие волшебники. Правда, тогда они казались мне сумасшедшими, — легко рассмеялся.

Люпин поник еще больше. Да, так он совсем увязнет в самокопании и вине, но в конце концов, взрослый человек, мужчина, ровесник Снейпа. Помнится, бабушка мне однажды сказала:

— Ты должен знать, что семья всегда тебя поддержит и примет, но со своими проблемами ты должен уметь справляться сам. И приходить лишь в самом крайнем случае. Ты же мужчина!

С тех пор я ни разу не попросил помощи у своих родственников, всего старался добиться сам.

Люпин и Снейп ровесники, но какая поразительная разница между ними. Оба терзаются чувством вины, но Снейп сумел если не оправиться, то вполне сносно пережить и продолжать существовать дальше. Ничего, существование мы ему подправим, бобренок нам в помощь. А вот что делать с Люпином? Персонаж колоритный, почти как Эдвард в "Сумерках", такой же благородный, со своими тараканистыми тараканами в голове. А что, отличный образ — непонятый, не принятый обществом маг, страдающий от своего внутреннего зверя. Хотя, если честно, Каллен мне не очень импонирует. Этакая "Тропиканка" — слезливая мелодрама в нескольких сотнях серий. Когда смотрел или читал "Сумерки" — любопытно же было, от чего все в восторг приходят! — хотелось встряхнуть вампира за плечи с криком одного волшебника из аниме "Мужик должен быть мужиком!". Зато если представить "Сумерки" в переводе Анкорда, сразу становится веселее….

Но вернемся к нашим баранам, то есть оборотням.

Кого ему подобрать в пару? Да и надо ли? А то моими стараниями проклятие должности профессора Защиты сбывается каждый год. Но как специалист Люпин хороший, да и персонаж оригинальный. Блэка в этом году ловить не будут, значит, Снейп не разозлится, значит… решено, оборотня оставляем! Но пару ему нужно все равно подобрать, чтобы не расслаблялся.

— Я пойду, профессор? А то очень кушать хочется.

— Конечно-конечно, иди.

Поскакал по лестнице, думая, с кем бы соединить Люпина. Кого там не жалко? И замер как вкопанный. У нас же есть почитательница кулинарного хереса и астрологических прогнозов, Севилла Трелони. Она вполне сможет научить его понимать всю прелесть полной луны. Да и под той дозой алкоголя, запах которого распространяет преподавательница, ей никакое превращение не страшно. Как говорится, в ее спирте крови не обнаружено.

Никогда бы не подумал, что пожалею о том, что не записался на прорицания!

Конечно, мозг сразу подкинул персону Сириуса Блэка, но пришлось от нее отказаться. Действие манги происходит в пределах школьной жизни. Сириус Блэк, несмотря на всю свою известность, темная лошадка, как личность его никто не знает. И не сможет оценить юмора, понять тонкость иронии, если таковая будет. Тем более, в школе тот будет появляться редко, Люпин проводит здесь большую часть времени.

А вот Сивилла Трелони, прорицательница, потомок знаменитой Кассандры. Пусть специалист она аховый, личность весьма примечательная. Многочисленные бусы, забранные в узелок волнистые волосы насыщенно темного цвета. Никто не замечает этого за большими "стрекозьими" очками, но время почти не коснулось ее. Она привлекательна, интересна. И пьет, скорей всего, от осознания собственной ничтожности по сравнению со знаменитой бабкой.

И ей нужен кто-то, кого тоже отвергли, над кем насмехаются, кого избегают. Пусть Люпин популярен среди учеников, его тайна никогда не позволит приблизиться к ним.

Но проводить это нужно намеками, не уходя от основной сюжетной линии и двух пар.

Осталось только поломать голову, как это сделать. Возможно, придется увеличить количество страниц в одном томе или сделать дополнительный выпуск. Спецвыпуск?

На полный желудок и думается легче, организм добычу не выискивает.

— Альбус, это уже переходит все границы!