Четверо в каменном веке. Том 2
Шрифт:
Глава 9. Сокровище
Вынужденная стоянка продлилась двое с половиной суток. Много раз они пробивали вентиляцию сквозь налипающий слой снега. Дважды пришлось стряхивать пласты, когда растяжки начинали угрожающе скрипеть, а брезент и шкуры заметно прогибались. Повезло, что выход трубы не залепило мокрым снегом, а её длины хватало, чтобы выставляться за границей сугроба, в который постепенно превращалась палатка.
К вечеру второго дня стихли завывания бури, нервировавшие всех. Животные, почуявшие изменение погоды, взбодрились.
А после полуночи вернулись заморозки. Два дня погода баловала их почти нулевой температурой. Достаточно было подкинуть несколько шишек и щепок, чтобы стало комфортно. Ближе к полуночи градусник буквально за час сполз до минус восемнадцати, а к рассвету показывал двадцать четыре ниже ноля. По крайней мере, эта отметка соответствовала температуре на уровне земли – термометр так и оставался прикрученным к борту с наружной стороны палатки. Михаил подкидывал дрова без перерыва, печь раскалилась, но всё тепло выдувалось сквозь промокший брезент. Путешественники закрыли оба выхода, чтобы не сквозило, но ничего не помогало.
– Нет, ерунда получается. – Михаил со злостью хрустнул кулаками. – Всё равно вымораживает. Нам так дров не хватит, с ледяной крышей-то.
– А если наоборот? – Ольга зацепилась за фразу мужа.
– Что наоборот?
– Если дать крыше замёрзнуть. Тогда лёд не даст ветру выдувать тепло.
Ирина покачала головой:
– Как бы самим не замёрзнуть, – сказала она, кутаясь в одеяло.
– Уж в куртках нулевую температуру мы выдержим. Ну, или чуть ниже нуля.
– А сейчас-то почему так холодно?
Ольга пожала плечами:
– Может, потому что привыкли, что температура почти комнатная. А может, потому что некоторые одеться не могут.
Ира действительно под одеялом сидела в одной рубашке и трусиках. Эти дни всех расслабили: тёплая погода позволяла легко протапливать маленький объём палатки, а толстый слой снега хорошо сохранял тепло. Все ходили в исподнем, не желая потеть при такой влажности. Но если Михаил с Ольгой не ложились с вечера и вовремя оделись, то Ира проснулась только сейчас, когда стало действительно холодно.
Проворчав что-то под нос, девушка решительно потянулась за тёплыми штанами и курткой. Дрожа так, что еле попадала в штанины и рукава, она через минуту снова сидела, нахохлившись, но теперь одетая.
– Не помогает, – стуча зубами, проворчала она.
– Ты просто выстыла, пока спала. Чай должен помочь.
Михаил протянул ей кружку с горячим взваром.
– Сейчас бы что-нибудь сладкое, для разгона организма. Но...
Он развёл руками.
– Нич-чего. Т-так тоже х-хорошо... Фух! Да, легче стало. Спасибо.
– Да не за что.
Мужчина пожал плечами, а девушки мечтательно закатили глаза:
– Сахарок бы не помешал...
– Это точно...
– Ну, чисто теоретически... – Заикнулся Михаил.
– Что?
– Правда, я давно не видел...
– Да что?! – Рявкнула Ольга.
– Отец энциклопедию покупал по пчеловодству. Может, видела?
Такая жёлтая книжка в твёрдой обложке. Раза в два меньше стандартной.– Не помню. Надо поискать.
– Вот и поищи. – Мужчина пересел поудобнее. – А способ найти улей с детства известен.
Помолчал немного. Потом вопросительно поглядел на обеих жён:
– Так что? Пробуем заморозить крышу?
Ольга усмехнулась.
– По-моему, уже поздняк метаться. Во-первых, по ощущениям, скоро рассвет. Так и так вылезать придётся. А во-вторых, кое-кто не стал ждать твоего решения. Слышишь?
Она махнула в сторону основного входа, где ещё минуту назад копошились собаки. Когда Михаил открыл клапан, то все увидели, что под навесом пусто. Только сквозь лаз в снегу пробивается тусклый свет, да задувает ледяной ветер.
– Сюжет ясен. Оля, проверь, с другой стороны тоже никого?
– Лизка привязана, в отличие от собак. Куда она денется?
– Ну, да. Ну, да. Тогда одеваемся по полной программе и за работу.
Семейство осторожно вылезло из-под навеса. На небе ещё сверкали звёзды, но восток уже розовел.
– Небо красно по утру – моряку не по нутру. Небо красно с вечера – моряку бояться нечего. – Выдал Михаил дедовскую присказку.
– И что? Чего нам бояться? – Не поняла Ольга.
– Ничего не надо бояться. Это про ясную погоду присказка. А у нас хмарь на горизонте. Развеется к обеду. Всё должно нормально быть.
С работой разделились. Ира пошла набирать воду – её заметно потратили за два дня. Ольга – за дровами. Михаил же занялся самым трудоёмким – принялся раскапывать палатку. Следовало полностью откинуть снег и попробовать соскоблить лёд с брезента. С первым он справился быстро – среди инструментов была запасена и совковая лопата с укороченной ручкой. А вот спасение жилища из ледового плена затягивалось. Пока он раскапывал сугробы, палатка достаточно промёрзла, и Михаил отколотил основной лёд. Но внутри ткани его оставалось ещё достаточно. Поскоблив иней внутри и снаружи, и добившись этим ничтожно мало, мужчина задумался.
Вернувшиеся в очередной раз девушки застали его за разборкой палатки. Все вещи уже лежали снаружи на шкурах. Рядом торчала снятая печь.
– Что ты задумал?
Жёны с любопытством наблюдали, как он, пыхтя, вытаскивает стойки.
– Хочу... Фух!.. Хочу помять, может лёд раскрошится и высыплется из ткани.
Он начал сгибать-разгибать брезент с одного края.
– Думаешь, получится? – Скептически спросила Оля.
Но присоединилась к процессу.
– По крайней мере, процентов на восемьдесят рассчитываю.
Ира была настроена не так недоверчиво, но решила уточнить:
– А остальные двадцать?
– На них тоже найдётся управа.
К полудню, мокрые от пота и летящих из брезента мелких льдинок, путешественники заново собрали палатку. Вымели остатки инея и поставили печь.
– Так, Сапегин, я не поняла – ты зачем трубу открутил?
– В этом и состоит мой план.
Мужчина быстро закидал дрова в печь и, выскочив наружу, закрыл молнию входа.
– Задушить нас дымом?
– Просушить этим дымом крышу. По крайней мере, я надеюсь, что успею до вечера.