Четверо в Норвегии или Машка остается дома

С Борисами – та же история. Сначала появился Борис из Колумбии, ударение – на первый слог. Студент университета Дружбы Народов тогда еще имени Патриса Лумумбы. Мой партнер по ламбаде на всех универовских фестивалях и конкурсах, как мне нравился этот танец! Он встречался с моей подругой и соседкой по комнате Таней, через пару лет они расстались. Татьяна вскоре вышла замуж, где она сейчас – без понятия. А Борис после учебы вернулся домой с другой русской женой, пишет мне время от времени и зовет нас с мужем в гости. Думаем. Колумбия, все-таки.

Список Борисов продолжает наш знакомый из Украины, который живет в Лейпциге. Потом идут старый друг из Дюссельдорфа и еще один мой студенческий приятель, который, как и мы, эмигрировал в свое время в Германию. С этими тремя произошла забавная история, сейчас я вам ее расскажу.

Мы только что переехали в Голландию из Лейпцига и поселились на севере страны в Гронингене. На Новый год мы пригласили друзей из Дюссельдорфа – Ларису и Борю. Мой муж их еще со своей юности знает, Лариса вела у них в городе «Клуб сложного кино». Новые Года Борис, муж Ларисы, отмечал своеобразно. У него был маленький глобус, он втыкал в страну или город, куда уже пришел праздник, флажок и обзванивал всех друзей с периодичностью в час. С коньяком! Акция называлась «Новый год шагает по планете». На этот раз мы решили не тратить время на звонки, а праздновать вместе.

Отпраздновали, наступило первое января. Голова не болела, но была как-то не на месте – все-таки ночь не спали. Как проснулись, разошлись по интересам: я – Ларисе город показывать, а Бори остались дома играть в шахматы. Возвращаемся, а муж говорит мне: «Звонил какой-то Борис, с которым мы летом в Лейпциге коньяк пили. Сказал, они едут к нам в гости. Ты не знаешь, кто это?»

– Без понятия. Сколько их?

– Тоже не знаю.

Ладно. Одним Борисом за столом больше, одним меньше – какая разница. Тем более, я, кажется, догадывалась, кто это – тот, что в Лейпциге живет. Его старшая дочка с нашим младшим сыном в один класс ходила. Мы у них были буквально пару месяцев назад и, в том числе, пили коньяк.

И тут у меня начинает ехать крыша! Дело в том, что жена Бори родила недавно ребенка, ему еще года нет! Где я их всех спать уложу, и чем я первого января младенца кормить буду?! Ему же специальное питание нужно, а у меня, сами понимаете, кроме холодца и селедки под шубой в холодильнике ничего нет! Ой, нет, ложная тревога. Детским питанием они, наверняка, запаслись.

Тут опять звонок, уже на мой номер. Связь – через слово, как будто человек где-то в полях бродит.

– Ир, привет! Узнала?

– А то!

– Как дела?

– Отлично!

– Ничего, если мы к тебе, как снег на голову?

– Ничего.

И спрашиваю аккуратно, чтобы определить хотя бы количество. Нельзя же человеку сказать, что понятия не имею, кто он?

– Борь, сколько вас?

– Четверо.

Блин, точно с детенышем едут. А он, будто уловив мою тревогу: «Да, ты не готовь ничего особенного, мы чаю попьем и обратно поедем». Ага, обратно. Семьсот километров. Тут до меня доходит, что это вряд ли тот Борис, а какой-то совершенно другой. И я решила просто обреченно ждать. Приедут – разберемся, кто есть кто.

А тот Боря, что к нам с Ларисой в гости приехал, веселится вовсю, глядя на нас. Он – отличный мужик, кстати. Первым в Севастополе виндсерфинг сконструировал, одними только фотографиями в заграничных журналах руководствуясь. И меня на нем стоять учил когда-то. Говорил: «Одна минута свободного падения – и ты серфер!» Мне до минуты не хватило сорока секунд, и серфером я так и не стала.

Подъезжая к нашему дому, Боря еще раз позвонил. И до меня дошло! К нам ехал мой студенческий друг, который сейчас живет в Гамбурге. Когда я училась, он уже закончил иняз и приходил к нам на филфак с целью познакомиться с приличной девушкой. Наивный! Я еще не была замужем, но была не свободна и не уделила ему должного внимания. Мы просто подружились.

Помню, он принес мне арбуз на Новый год, в конце восьмидесятых это было сродни чуду. В ту ночь из-за этого Бори я со своим тогдашним женихом поссорилась. Так что, спасибо ему, что я не вышла замуж раньше времени и дождалась своего Борю.

Мы встретились еще раз перед самой эмиграцией. Его привел для обмена информацией приятель мужа. «Друг у меня, – говорит, – полиглот. Восемь языков знает! Он уехал недавно в Германию, может что полезное расскажет».

– Восемь языков, говоришь? А зовут его не Борисом, случайно?

Согласитесь, не так много в нашем городе полиглотов, чтобы не догадаться. Он, конечно, страшно удивился, увидев меня! Поделился всем, что, по его мнению, могло нам пригодиться, оставил номер телефона и исчез из моей жизни лет на десять. Нашлись мы случайно в тех же соцсетях. Он развелся с первой женой, опять женился, родил вторую дочку и опять развелся. В общем, было о чем поговорить, и он тут же приехал к нам в Лейпциг, где мы и пили коньяк. А четверо – это он, его дочка от второго брака, и родители, которые приехали навестить единственного сына.

Не думайте, что это – конец. Совсем недавно звонит он мне радостный и говорит, что нашел, наконец, свое счастье. Как вы думаете, какое у этого счастья имя? Правильно, Ирина! Надо было ему сразу на какой-нибудь Ире жениться, а не испытывать судьбу с другими именами. Потому что я просто уверена, что магия имен существует! Ирины и Борисы просто созданы друг для друга!

Как мы дом в Голландии покупали

Итак, мы все-таки купили его… Зачем? Бес попутал. Как говорится, нашло временное помрачение ума. До переезда в Голландию мы благополучно прожили несколько лет в Германии и никакой недвижимости, слава богу, не приобрели. Хотя муж хотел, потому что у всех уже было. Да и никакой особой необходимости в покупке дома или квартиры мы не испытывали, поскольку по работе приходилось очень часто переезжать. Ни на одном месте мы дольше трех лет не задерживались и корни нигде так и не пустили. В общем, надоело! В Голландию мы приехали с твердым намерением начать стабильную жизнь.

Прибыв на место, мы с большим удивлением обнаружили, что здесь практически отсутствует рынок съемного жилья. Он есть, конечно, но найти подходящее жилье очень трудно. Поэтому почти все, кто приезжает сюда работать по контракту даже на пять лет, старается это самое жилье приобрести. А потом продать, часто – с выгодой. Золотые были времена! Они закончились с нашим появлением в этой замечательной стране, и я надеюсь, мы не имеем к этому никакого отношения.

Дом на первое время мы, конечно, нашли с большим трудом, но это было нечто. Его построили лет шестьдесят назад и сохранили с тех пор во всей своей первозданности, включая сантехнику. Впрочем, ее было немного. Ванна отсутствовала вовсе, вместо нее был душ. За грязной занавесочкой торчал он жалкой рогулечкой и плевался во все стороны, кроме нужной! Стены были покрыты черным слоем плесени. Что-то мне это напоминало… Вспомнила! Давным-давно, еще на заре моей студенческой юности, я сбежала после второго курса в деревню, зайдя в тупик в своих запутанных отношениях с одним молодым человеком. Там я работала в местной газете и жила в общежитии торфяного техникума. Так вот в том торфяном общежитии был в точности такой же душ!

Рыжий туалет находился на первом этаже. Он гремел Ниагарским водопадом, когда в нем спускали воду. Если кому-нибудь, не дай бог, приспичивало ночью пойти по нужде, то просыпалась вся семья и даже, думаю, старушка соседка, живущая слева! Соседей справа не было, дом заканчивался нами.

К дому прилагался микроскопический садик. Забор, отделявший его от дороги, давно лежал на кустах разросшейся ежевики, и никто его ставить обратно не собирался. Чтобы его починить, ежевику следовало сначала вырубить, а без письменного разрешения хозяев делать это было нельзя. Это, чтобы вы не подумали, что мы – лентяи.