Четвертое измерение

Хмыкнув. Я его приободрил, сказав, что и на его улице будет праздник.

Полевая дорога, тянувшаяся перед нами, петляла из стороны в сторону, из-за чего и замедлялся наш путь, увеличивая время прибытия. Но и как всякая дорога, которая всегда где ни будь заканчивается и она закончилась. Приказав остановиться я стал всматриваться в бинокль на полевой аэродром, и бой идущий рядом с ним мне очень не понравился.

– Давай старшина гони, может успеем!- Крикнул я Суркову и запрыгнув обратно в машину мы погнали к аэродрому вслед за полуторкой. В Мерседесе нас сидело пятеро, я и старшина спереди. Летяга, Гаврилов и генерал сзади, остальные уместились в полуторке.

Все-таки мы успели, пока зенитки, немногочисленная охрана и бойцы БАО, сдерживали немецкие части мы подскочили на полном ходу к штабу полка, который охранял одинокий часовой. Из штаба и прилегающих землянок несколько бойцов и командиров таскали какие-то папки в одиноко стоящую полуторку. На самом аэродроме горело несколько самолетов, и не похоже, что от повреждений, похоже сами подожгли.

Выпрыгнув из еще полностью не остановившейся машины, я сразу заорал во все горло:

– Командира ко мне, ЖИВО!!!

Из здания штаба выскочил капитан с летными петлицами, и подбежав к подполковнику, который не скрывал свои петлицы, стал рапортовать, но Летяга, молча показал капитану на меня:

– Он здесь командир, к нему иди.

Подошедшему капитану, представившемуся начальником штаба капитаном Овсовым, спроси:

– Есть целый аппарат, который сможет улететь отсюда?

Растерянный капитан, ответил:

– Готовиться к взлету транспортный Дуглас, но на нем улетают особисты нашей дивизии.

– Ну с особистами мы разберемся, где самолет?

Запрыгнув обратно в машину я показал куда править. Объехав зенитку, куда-то бьющую в сторону немцев, мы под начавшимся минометным обстрелом немцев, подъехали к самолету находящемуся, под прикрытием деревьев. Из эмки стоящей рядом с самолетом, два типа в форме НКВД быстро носили какие-то свертки, рядом с входом курил один из летчиков, похоже гебисты не доверяли ему и таскали явно тяжелые свертки сами. Под взглядом находящихся у самолета людей, я вылез из машины и быстро подошел к старшему из них, со шпалами капитана в васильковых петлицах. Отдав честь, прокричал, стараясь перебороть шум работающих двигателей и боя:

– Товарищ подполковник госбезопасности, нами был захвачен в плен немецкий генерал с особо важными сведеньями, нужно срочно его доставить в Москву!

Внимательно слушавший меня капитан, кивнул, и вместе мы подошли к Мерседесу, налюбовавшись на связанного генерала, капитан крикнул:

– Самолет перегружен, нам придется часть архива оставить здесь, иначе не взлетим.

Кивнув, что понял, я приказал вывести из машины генерала и вытащить его адъютанта. Гебисты также споро, стали разгружать обратно самолет, потроша свертки на листки и кидая их в кучу. Один из них облил кучу бензином и поджег ее. Пока особисты составляли акт об уничтожение, я посадил с немцами и Гаврилова. Все-таки оказывается и в НКВД нормальные люди служат, а я уж собирался на отрицательный ответ приказать арестовать их и ссадить с самолета.

Транспортник, взревев двигателями начал взлет, и оторвавшись от взлетной полосы, стал медленно подниматься, через несколько секунд, самолет скрылся за деревьями. Проводив его взглядом, я крикнул:

– Уходим!- И запрыгнул на место водителя в брошенную эмку. Несмотря на плотный огонь двух бронетранспортеров и прорвавшихся на взлетную полосу немецких солдат мы смогли вырваться. Отчаянное сопротивление зенитчиков дало свои плоды, три танка застыли темными глыбами у кромки леса, а вот остановить обошедших по флангу противника уже никто не смог, и мы уезжали под бешенную стрельбу на аэродроме. Я старательно давил на газ, крепко сжимая руль, постоянно пытавшийся вырваться из рук на плохой дороге, в редкие минуты поглядывал назад, не отстали ли машины, но они крепко держались за мной. На очередном ухабе еще раз приложившись макушкой о крышу эмки, я стал материться и вспоминать конструкторов. Сидящий рядом Летяга только похохохатовал, правда осторожно, при таких скачках не трудно прикусить язык. Спустившись в глубокий овраг, я загнал машину в кусты, и вышел из эмки к подъехавшим бойцам.

– Волдухин, пару бойцов в разведку по курсу движения, и часовых не забудь. Остальным отдыхать,- козырнувший сержант убежал к своим бойцам, на ходу отдавая команды. К моему удивлению в полуторке было два лишних красноармейца, которые откуда-то взялись в кузове. Мое любопытство удовлетворил подошедший Волдухин. Оказывается бойцы были с уничтоженной зенитки, единственные оставшиеся в живых, они запрыгнули в притормозившую полуторку, когда мы пролетали мимо них, сматываясь от немцев.

– Ладно, лишними не будут. Вооружены?

– У одного карабин, другой без оружия. Правда есть две гранаты.- Немедленно ответил сержант. Кивнув, что принял информацию к сведенью, прилег под кустом и достав карту стал изучать ее. После чего позвал летчиков, они тут облетали все, местность должны знать. И вот четыре головы склонились над киллометровкой.

– Смотри-ка, у них даже зенитный дивизион указан, который недалеко от нашего аэродрома в соседней деревне стоит,- удивился Караулов, с интересом изучавший трофейную карту.

– Да, и мосты и броды есть,- продолжил Летяга, с таким же интересом склонившийся над трофеем.

Подождав пока летчики выговорятся, я задал интересующий меня вопрос:

– Как нам быстрее и проще прорваться к своим?

Обсуждение заняло почти полчаса, вернувшиеся к этому времени разведчики доложили, что немцев они не видели, но стрельбу в разных местах слышали.

– По машинам!- Крикнул я и сел в эмку, за рулем которой уже сидел Сурков, на заднем сиденье с удобством развалился Летяга. На Мерседесе поехали летчики, старший лейтенант Караулов с удовольствием сел за руль. Подъехав к опушке леса, по которому мы ехали уже минут двадцать, остановился и взяв бинокль направился к открытому пространству вслед за боевым охранением, посланным со мной Волдухином. Найдя удобное место для наблюдения, я осмотрелся. Дорога выбегавшая из леса змеилась по полю и скрывалась в небольшом распадке, который я осмотреть не мог, но вроде пустой, и выходя из оврага дорога уходила в даль. Осмотрев поле, границ его я не обнаружил. Честно говоря не хотелось бы мне выезжать на открытое пространство, было какое-то предчувствие. Помедлив мгновение и бросив пристальный взгляд на небо, я вернулся к машинам.

– Сержант, сколько у нас горючего?

– Водители говорят по трети бака в каждой! Запаса нет!

– Понятно, надолго не хватит. Опять становится безлошадным. По машинам!

Мы осторожно выехали из леса и пропылили к оврагу. Я ошибся, овраг был занят. Остановившись, из-за перегородившей дорогу телеги, осмотрел два десятка беженцев сидящих на земле. Мне надолго запомнился их взгляды на нас. Они ни чего не сказали, но даже я не смотрел им в глаза, мне было стыдно, что мы взрослые здоровые мужики драпаем от передовой. Аккуратно объехав телегу, мы выехали из оврага и поехали дальше. И если до этого мы спокойно разговаривали в машине на разные темы, то теперь молчали вспоминая беженцев. Когда лобовое стекло пошло трещинами и капот вспучился разорванной жестью, я сперва не понял что случилось. И только когда мимо пронеслись две быстрые тени, оглушая нас ревом моторов и треском пулеметов, понял, что предчувствие меня не подвело.

– Из машин, укрыться. Огонь по противнику.- Стал орать я выпрыгивая из машины. Отбежав, метров на тридцать залег в густой траве, рядом плюхнулся старшина, и через секунду понял, что немцы меня все равно видят. Привстав на колени и достав Вальтер, стал целиться в истребители начавших новый заход. Рядом стоял на коленях один из бойцов, и положив ствол МГ на плечо Волдухина, тщательно выцеливал немцев, но огня пока не открывал. В поле мы были как на ладони, и деться нам просто не куда было. На дороге медленно разгоралась полуторка, из кузова свешивалось тело убитого бойца. Мерседес стоял ко мне боком с открытыми дверцами, летчиков видно не было. И тут боец открыл огонь из пулемета.