Четвёртое Королевство

Но я любила.

В розовых облаках летала несколько месяцев. Витька отношения не разрывал, разумно решив, что учеба еще не окончена, впереди диплом, а такую умненькую, усердную и слепо влюбленную дурёху ещё поискать. Да и секс халявный всегда к его услугам. Так прозаично рассуждал старшекурсник, пока я не заявила с робкой счастливой улыбкой: «Витенька, а у нас будет маленький», наивно пологая, что будущий отец удивится, конечно, но будет рад.

Витька, если выражаться литературным языком, очень сильно удивился. Так сильно, что сел мимо стула и произнес пару не литературных слов на общенародном языке.

В этот момент мое девичье счастье пошло трещинами. Будущий отец брыкался. Обвинял меня в измене, мол, он-то опытный и был осторожен. Но однажды не был, когда пришел пьяненький ко мне в библиотеку, где я сидела за очередным его домашним заданием, и увел в глубь помещения за дальние стеллажи, где всё и произошло.

Вот такая, разбитая и несчастная, я появилась у бабушки на пороге. К родителям было страшно обращаться, боялась, что меня насильно отвезут к врачу, который быстро и по-тихому поможет решить проблему. Поэтому, вскрыв все свои копилки, наскребла на билет до Санкт-Петербурга.

Именно бабушка склеила мое сердечко.

На следующий день бабушка улетела в Москву к родителям. Это был беспрецедентный случай, так как до этого бабушка ни разу не приезжала к нам сама. Был скандал. Но бабушка была настроена решительно: отстояла меня и моего ребенка. Еще и будущего отца на путь истинный поставила.

Сопротивлялся Виктор недолго после того, как узнал, что я не обычная студентка, а девушка с приданным в виде влиятельного и обеспеченного папы. А я поверила, что он, дурак, просто испугался тогда внезапной новости. И в его раскаяние тоже поверила.

Мы поженились. Я осталась в Питере, перевелась учиться в местный институт. По официальной версии я переехала, чтобы ухаживать за немощной бабушкой. И ничего, что жили мы отдельно от бабушки в своей квартире. И это бабушка помогала мне с маленькой дочкой.

Виктор, закончив учебу, перебрался к нам через полгода после свадьбы. Отец выхлопотал для него отличную должность в управлении.

Родители не приехали на свадьбу, не навестили новорожденную внучку. Их я не видела три года, да и потом – только на похоронах.

Товарищ Тронин не выдержал развала СССР, его сердце остановилось. Через месяц за отцом последовала мама. Фактически, она умерла в день, когда папы не стало, но организм вырабатывал энергетические ресурсы еще месяц, а потом и он сдался.

После смерти родителей оказалось, что у меня нет никакого имущества: ни шикарной квартиры, ни дачи в Подмосковье, я уже молчу о домике на берегу Черного моря. Бывшие друзья-коллеги подсуетились и лишили наследницу Александра Тронина даже накоплений на сберегательном счете. Я не боролась, оставила всё со спокойной душой. У меня была своя квартира в Санкт-Петербурге, дочь и бабушка, в теплых объятиях которой я переживала смерть родителей. Я была им чуждой, но не чужой.

К тому времени наши отношения с Виктором, как мне казалось, слегка охладели. Муж постоянно пропадал на службе, в командировках или на встречах с друзьями. Я не скандалила, оправдывая его и себя житейскими заботами.

После смерти влиятельного товарища Тронина никто не захотел держать в штате его ленивого и не отличающегося особым умом зятя, последовало увольнение, а за ним и наш развод. Оказалось, что у Виктора уже пару лет есть другая семья, где «жена» красивая провинциалочка, заглядывающая моему мужу в рот и родившая ему наследника, а «не тощая, рыжая, отмороженная вобла, которая только и способна что рожать девок». Теперь Виктору незачем было терпеть нелюбимую жену.

И снова меня по кусочкам собирала баба Ася, как маленькая Люба её называла. На семейном совете было принято решение продать мою квартиру, которую родители предусмотрительно оформили на бабушку, и Виктору, к его большому сожалению, при разводе ничего не досталось, и перебраться в небольшой районный город, где проще совмещать воспитание маленького ребенка и работу.

Так три поколения женщин одного семейства устроились в городе N, где и оставались по сей день. Только бабы Аси с нами уже нет. Она ушла тихо, ночью, через десять лет после нашего переезда.

… странно вся жизнь пред глазами промелькнула… как перед смертью, подумала я ... И насторожилась.

Тишина, звенящая и неестественная. И люди не двигаются. Не двигаются! Мужчины, женщины и дети замерли в единый момент, как восковые куклы на выставке. И даже голуби, летящие на угощение, которое бросал двухлетний карапуз, застыли в воздухе.

А еще гольфкар, который служил для разных нужд у администрации парка, остановился на газоне за нашей спиной буквально в пяти метрах. Водитель как будто спал, облокотившись на руль.

Шок – это мягко сказано! Ужас! Сон… это сон. Такого не бывает… Или инсульт. Точно инсульт. Как хорошо, что я умерла без боли. Надо ущипнуть себя…

– Ай! – заверещала.

– Не спишь, – констатировал невысокий старичок с курчавыми волосами на голове и такой же курчавой бородой на пол лица.

Я недоуменно похлопала глазами. У меня случился разрыв реальности все и вся застыли в немом стазисе. И только я и этот тип в сером платье в пол проявляли признаки жизни: я слабо, так как мой мозг отказывался принимать этот сюр, мужчина же, казалось, не мог устоять на месте от нетерпения.

Сфокусировала взгляд на дедушке – он определенно был намного старше меня. Тонкий чуть крючковатый нос, небольшие пронзительно голубые глаза в лучиках морщин — это всё, что можно было вычленить на лице из-за буйной растительности. Он смотрел на меня участливо и по-доброму.

– Аврора, сейчас всё объясню, но коротко и быстро, – скороговоркой выпалил мужчина. – Через пару мгновений твоя дочь погибнет…

– Нет! – тут же выкрикнула я и зажала рот рукой. Сердце застучало в груди так, что отдавало в горле и ушах.

– Молчи и слушай, – твердо, даже жестко скомандовал мужчина. А потом тяжко вздохнул и продолжил. – Эх, коротко и быстро явно не получается. Предлагаю обмен: ты уйдешь из этого мира вместо Любы. Твоя дочь останется жива, будет воспитывать детей и проживет долгую и счастливую жизнь.

Это чёрт пришёл торговаться за мою душу, точно!

– Девочка, – взяв меня за руки и по-отечески погладив, с теплом и добротой добавил этот странный мужчина, так похожий на радушного дедушку, – мне жаль, но тут нет вариантов. Либо ты, либо твоя дочь и её нерожденный ребенок. Я не могу нарушать баланс этого мира. Сегодня, здесь и сейчас должны умереть двое человек. В моих силах сделать так, чтобы ты не барахталась в ткани Мироздания неприкаянной душой, ожидая своей очереди на перерождение, а буквально через пару мгновений жила в другом мире. Так ты спасешь дочь, её нерожденного ребенка и ещё одного… – тут мой персональный «чёрт» замялся, – хм, существо.