Четвертое состояние

Не надоела я тебе? Сижу на кухне, Алешка вышел сонный, посмотрел на меня туманным взглядом... «Уже в школу?» — спрашивает, а у самого мордашка такая грустная, грустная: спать хочет. Успокоила его, сделал свои дела и говорит: «Укрой меня, Мила...» А раньше он меня, помню, звал Люсей... Как Антон...

Получили мы, Гена, «голографический автопортрет» нашей биоплазмы. На прошлой неделе получили. По мнению Антона, голограмма биоплазмы снимает последние сомнения (должна снять!) — сомнения наших оппонентов в Комитете по делам изобретений и открытий. Антон спит и видит, как нам вручают дипломы за «крупнейшее открытие века». Но меня лично больше волнуют не его честолюбивые сны, а его гениальная идея — как нам убедиться (и остальных убедить тоже) в том, что излучение биоплазмы несет в себе «текст жизни». Биологическую информацию.

Суть идеи Антона в следующем. Поскольку мы убеждены, что именно биоплазма является матриксом живой материи, информация, заключенная в ее излучении, должна носить универсальный характер — отражать любое состояние организма или живой ткани. А любое — значит, и предсмертное.

Ну, я думаю, тебе не надо объяснять, что это даст медицине: практически неограниченные возможности диагностики. Гораздо интереснее, как мне кажется, чисто философский момент в этой программе, а что это будет такое — голограмма биоэнергостаза человека? Помнишь, в одном из своих писем ты обрушился на доклад «мадам Власовой»? Я как раз вечером перечитывала некоторые из твоих писем... Вот: «Гипотетически, в процессе существования организма может сформироваться его своеобразный, т. н. биоэнергетический «образ», сохраняющийся в дальнейшем вне зависимости от организма, а также и после прекращения его деятельности (существования)». По-моему, если всерьез, без всякой предвзятости подойти к этой цитате, то, отбросив как крайность (в науке тоже полно крайностей — не только у «мастеров черной магии») в отношении сохраняемости биоэнергетического «образа» и после смерти человека, то... Согласитесь, именно этот «образ» человека мы и хотим зафиксировать на голограмме нашей установки! Другой вопрос, что он собой представляет — этот «биоэнергетический образ». Опять, может быть, впадая в некоторый мистицизм (я — физик, меня заподозрить в мистике трудно), не можем ли мы поставить знак равенства (пусть пока и условно, пусть, согласна) между нашим голографическим «образом» человека, его биоплазмограммой, и тем абстрактно-телеологическим понятием «душа человека», которое родилось еще на заре цивилизации? Как ты знаешь, сотни естествоиспытателей и философов пытались определить сущность этого понятия; этой проблеме, как ты знаешь, посвятил лучшие, наиболее продуктивные годы даже такой титан науки, как великий Сеченов. Пожалуй, именно Иван Михайлович Сеченов ближе всех был к разгадке этого понятия, твердо заявив, что под «душой человека» нужно понимать комплекс сложных психологических процессов, материальную сущность которых наука рано или поздно сумеет расшифровать методами физики и химии.

Но я не психолог и не физиолог. Я физик, и меня в этой проблеме волнует чисто физический ее аспект: как будет выглядеть «автопортрет души человеческой» (твой стиль, Гена)? Представь: сидит перед тобой в затемненной комнате женщина (ее голографическое видение), смотрит на тебя взглядом Джоконды, ты протягиваешь к ней руку, дотрагиваешься до ее лица... Мистика? Не знаю, Гена, может быть, и мистика. Но мы обменялись между собой мнением о характере такого информационно-энергетического излучения и пришли к выводу, что в качественном отношении оно бесспорно должно быть совершенно иным, чем обычная голограмма — просто объемное изображение предмета, тем более неодушевленного. И это качественное отличие может выявить только человек (или любое другое живое существо). Выявить, войдя в контакт с... А что это будет, Гена? Что это будет — «нечто», сотканное из лучей лазера и биоплазмограммы?.. Мы долго спорили о термине, которым нам придется обозначить это «нечто», и в конце концов пришли к выводу, что правильнее всего использовать для этой цели старый философский термин — «субстанция». Субстанция живого организма, точнее. Понимаешь теперь, откуда у нас интерес к исследованиям Сеченова, к его мыслям о том, что же это такое в физическом аспекте — «душа человека»?

Вот что нам не дает покоя, Гена.

Я ответила на твой вопрос об идее Антона?

Будь счастлив.

Л.К.

3.XI.74 г.»

XV

«Милочка, родная моя. Лежу бездыханный, больной, и не стыдно даже в этом признаться. В который уж раз перечитываю твое огромное, прекрасное письмище... Как в тебе все это сочетается? И чудесная женщина, и ученый-мыслитель... Удивительно.

А знаешь, что произошло вчера? У меня есть старинный друг — еще со школьной скамьи, Борька Чугунов. Чугунок, как я зову его из нежности, — вот кто на тебя произвел бы неотразимое впечатление! Такая непосредственность, такая детская восторженность!..

Так мне плохо вчера вдруг стало в редакции — от всей этой ярмарки тщеславия, от всего этого бездонного выпендривания... Набрал номер, кричу: «Чугунок, не раскололся еще? Не превратился еще в «голую грамму»? (Борька работает в Институте кинотехники, осваивает изобретение Денисюка [11] — «голографическое кино», «голокиновидение», как он сам острит.) Ты можешь меня проконсультировать по личному вопросу? — спрашиваю его. — По твоей дисциплине...»

Договорились. Приехал я к нему. Показал он мне свои штучки... Впечатляют — ничего не скажешь. Но меня интересовали не Борькины фокусы с ожившими голографическими призраками. «Слушай, — говорю, — а что, если на вот этого резвивого королевского пуделя, что сейчас играет с мячом на экране... Или за экраном? Сам черт не разберет, где он у тебя играет...» (А Борька как раз в этот момент демонстрировал мне свой экспериментальный ролик «голокиновидения» — «Собака и мяч»: проектор шуршит пленкой, легкая музыка, трехцветный лазер и экран — два квадратных метра идеально прозрачной пленки…) — «Мы предпочитаем, — отвечает важно Чугунок, — говорить «в глубине экрана». Ну, ладно: в глубине так в глубине. Важно, что этот белый пудель резвится от меня в двух шагах (пленки экрана не видно!): так и хочется протянуть руку и отобрать у него пестроцветный надувной мяч. «Да, так вот, — говорю я Борьке, — что, если на этого пуделя, там, в глубине твоего экрана, наложить его электроаурограмму?» — И протягиваю Борьке статью об открытии профессора П. Гуляева (эту статью, кстати, если она заинтересует твоего шефа Антона, я обнаружил в «ДАН СССР» [12] т. 180, № 6 за 1968 год).

11

Ю. Н. Денисюк— советский физик.

12

Журнал «Доклады Академии наук СССР»

Борька выключил проектор, пробежал взглядом по столбцам «ДАНа» и... озадачился. — Запустил оба кулака в шевелюру, словно вытащить себя из мрака невежества за волосы жаждет, и смотрит в упор совершенно бессмысленным, пустым до одурения взглядом!.. «Да, — бормочет, — любопытно, любопытно...» А у меня перед глазами строки из твоего письма о характере информационно-энергетического излучения, которое в качественном отношении должно быть совершенно иным, чем обычная голограмма... И меня просто изводит мысль: а что скажет мой гениальный Чугунок? Чепуха, бред или... Субстанция пуделя?! Весь день я ломал голову над твоей загадкой: так что же это «нечто», сотканное из лучей лазера и биоплазмограммы? Борька уже столько лет возится с этими самыми голографическими призраками, он уже, по-моему, так с ними сжился, что обращается как с натурой. «Эй, — кричит королевскому пуделю «за экраном», — Джим, побереги мяч для следующей съемки! Вот негодяй!..» А пудель, бросив на нас ехидный взгляд, цап... И, знаешь, такой отчетливый пшшшик... Прокусил-таки мяч. Я понимаю, что это Борькины штучки — эстрада сплошная, но действует!

«А знаешь, Лавруша, — светлеет взгляд Чугунка, — в этом что-то есть. — Тут он совсем воодушевляется, и я начинаю беспокоиться за его шевелюру — так он ее дергает в разные стороны. — Нет, нет, Лавруша, в этом что-то определенно есть...»

«Так что будет, — возвращаю я его к электроаурограмме королевского пуделя, — если на этот беснующийся призрак в «глубине экрана» наложить биоплазмограмму ,мозга, нервной системы — всего организма? Понимаешь, Борька? Все в полном объеме...»

«Подлинник? [13] — подхватывает мою мысль Борька и вдруг вскакивает: — Погоди, погоди, Лавруша, я тебе сейчас кое-что покажу... нечто такое... Ахнешь, ахнешь, Лавруша...»

13

Игра слов: слово «голография» можно перевести как «подлинная запись».

И я, Милочка, действительно ахнул.

Банальный эксперимент: Борька усадил меня перед лазером, между мной и лазером в рамку вставил обыкновенную фотопластинку (странный вид у Борькиных голограмм: словно засвеченная, испорченная — даже желтоватый цвет, как у старого, плохо отмытого в фиксаже негатива) и говорит: «Что ты видишь?» — «Голограмму, очевидно». — «Правильно, голограмму. А сейчас...»

Борька щелкнул включателем лазера, и я... увидел самого себя! Ошеломленно поморгал глазами... Мой призрак тоже! Растянул узел галстука... Мой призрак — тоже! «Чугунок, — говорю я Борьке, — хватит фокусничать. Объясняй».

А Борька хохочет, довольный. «Да никаких фокусов, Лавруша. Просто я тебе показал голограмму самого обыкновенного зеркала».

И все же я весь вечер отдергивал руки: не будь дураком, там ничего нет, один воздух! А тут... Самопроизвольно — рукой к зеркалу. Пустота, понимаешь? И я в этой самой пустоте вижу самого себя, протягивающего руки в меня самого! Где правда, а где призрак? Потрогал нос на самом себе — все на месте, совершенно явственно ощущаю, что нос мой теплый. Протягиваю руку к... Но к чему, действительно? И мой палец совершенно свободно проходит через мой нос куда-то вглубь... Но самое жуткое, что я при этом совершенно явственно ощущаю, что мой палец действительно протыкает мой нос! Правда, без боли... Знаешь, даже пот прошиб от Борькиных штучек.

А Борька аж за животик держится.

«Дурак ты, Борька, — говорю ему с досадой, — Над чём смеешься? Объясни по-человечески!»

«Ты сидишь перед голографическим зеркалом», — отвечает Борька, отсмеявшись.

«А чем оно отличается в таком случае от натурального?»

«А ничем, — издевается мой друг. — Двойник. Хочешь, я покажу тебе кинопроектор, в котором нет ни одной линзы? Вообще никакой оптики. Одни голограммы. И представь, действует даже лучше натуральной оптики».

«Но это значит, что твои голографические призраки обладают реальными физическими свойствами?!» — уставился я на Борьку ошеломленно.

«Совершенно верно, Лавруша, — отвечает, улыбаясь. — И вот если на эту оптическую реальность наложить еще и физиологическую... Загадка, Лавруша. Ах, какая загадка! Ах, жаль, что я не физиолог!..»

И пошли мы с Борькой обсуждать эту загадку в ближайший пивной бар. И дообсуждались мы с Борькой до призрачного состояния. И лежу теперь я с ноющей головой и раздутой от пива печенкой... Стыд и срам, конечно, но мы так давно не виделись с моим очаровательным Чугунком!.. И знаешь, что я вспомнил по этому поводу? Кто-то из великих изрек однажды: «Жизнь — это слияние трех потоков: энергии, информации и энтропии». Не поискать ли в этой «формуле жизни» ответ на твой вопрос, что же это будет такое «нечто», сотканное из лучей лазера и биоплазмограммы?