Четвёртый К

Кеннеди слегка разочарованно вздохнул. Он надеялся, что Тэппи, заглянув чуть дальше, поможет ему. А теперь он в трудном положении, а ведь это еще только начало разговора. Он медленно произнес:

– Кристиан ничего не предпринимает, он подает в отставку. Все должны сделать вы и я, потому что только мы можем ясно оценить ситуацию. А теперь слушайте меня внимательно. Следует доказать, что нет никакой связи между теми двумя парнями и Ябрилом. Народ должен знать это, он нуждается в успокоении. Кроме того, некоторым образом это ослабит давление на Кристиана. Но так будет только в том случае, если Ябрил пройдет испытание и докажет, что не связан с взрывом бомбы. Допустим, мы это проделаем. Но останется главная проблема: когда Ябрил выйдет на свободу, он все еще будет опасен. Вот чего мы не можем допустить.

На этот раз Тэппи понял задачу и согласился с президентом. Теперь он смотрел на Кеннеди, как слуга на своего хозяина, требующего от него услугу, которая свяжет их навеки.

– Я полагаю, что не получу никаких письменных указаний, - сказал Тэппи.

– Нет, - ответил Кеннеди.
– Я намерен дать вам инструкции непосредственно сейчас.

– Если так, - произнес Теодор Тэппи, - то будьте максимально точны, господин президент.

Кеннеди улыбнулся тому, как хладнокровно отреагировал Тэппи.

– Доктор Аннакконе никогда не сделает этого, - подчеркнул он.
– Год назад мне самому и в голову не пришло бы сделать такое.

– Понимаю, господин президент, - отозвался Тэппи.

Кеннеди понимал, что медлить нельзя.

– После того, как Ябрил согласится на испытание, я передам его в медицинский отдел ЦРУ. Испытание будет проводить ваша медицинская команда.

В глазах Тэппи не было морального осуждения, только сомнение в возможности исполнения.

– Мы ведем речь не об убийстве, - нетерпеливо пояснил Кеннеди.
– Я не так глуп и не на столько аморален. И если бы я хотел этого, то говорил бы с Кристианом.

Тэппи ждал, а Кеннеди готовился произнести роковые слова.

– Я клянусь, - заявил он, - что прошу об этом во имя защиты нашей страны. Когда Ябрил после пяти лет тюрьмы выйдет на свободу, он должен быть безвреден. Я хочу, чтобы ваша медицинская команда при проведении испытания дошла до крайней черты, когда по словам доктора Аннакконе, возникают побочные явления, например, полностью утрачивается память. А человек без памяти, без веры и убеждений безопасен и ведет мирную жизнь.

Кеннеди посмотрел на Тэппи и поймал взгляд хищника, распознавшего в животном другой породы жестокость, равную своей собственности.

– Можете ли вы собрать команду, которая сделает это?
– спросил Кеннеди.

– Я объясню им ситуацию, - ответил Тэппи.
– Они бы никогда не согласились, если бы не были преданы своей стране. А после пяти лет тюрьмы мы просто объявим, что мозг Ябрила разрушился. Может, мы его даже освободим досрочно.

– Конечно, - согласился Кеннеди.

Поздно вечером Кристиан Кли доставил Ябрила в квартиру Фрэнсиса Кеннеди. И опять эта встреча была короткой и деловой, без жестов гостеприимства. Кеннеди сразу заговорил по существу и изложил свое предложение.

Ябрил молчал, недоверчиво поглядывая.

– Я вижу, - сказал Кеннеди, - что у вас сомнения.

Кеннеди во что бы то ни стало хотел добиться задуманного. Он вспомнил, как Ябрил обаял его дочь Терезу, прежде чем приставить пистолет к ее шее. Подобное обаяние на Ябрила не подействует.

Кеннеди может убедить этого человека, лишь заставив его поверить, что он действует в соответствии со своей суровой моралью.

– Я иду на это ради того, чтобы вытравить страх из мозгов граждан моей страны, - сказал Кеннеди.

– Это моя главная задача. Мне бы доставило удовольствие, если бы вы остались за решеткой до конца ваших дней, но я делаю это предложение, исходя из чувства долга.

– Тогда почему вы тратите столько усилий, чтобы убедить меня? спросил Ябрил.

– Потому что не в моем характере делать что-то ради проформы, объяснил Кеннеди. Как он заметил, Ябрил поверил, что он человек морали, и ему можно доверять в границах этой морали. Фрэнсис Кеннеди вновь вызвал в памяти образ Терезы и ее веру в доброту Ябрила, и сказал.
– Вас возмутило предположение, что ваши люди устроили взрыв атомной бомбы. Теперь у вас есть возможность реабилитировать себя и своих товарищей. Почему же не использовать такой шанс? Или вы боитесь, что не выдержите испытания?

Ябрил посмотрел в глаза Кеннеди.

– Я не верю, что вы можете простить меня, - сказал он.

– А я и не прощаю вас, - вздохнул Кеннеди, - хотя понимаю мотивы ваших поступков. Вы считали, что помогаете вашей стране. Я сейчас поступаю точно так же и делаю это в пределах моей власти. Мы разные люди, я не могу делать то, что делаете вы, а вы - не обижайтесь - не можете сделать то, что делаю я сейчас. Отпустить вас на свободу.

Президент видел, что почти убедил Ябрила, и продолжал уговаривать его, используя свой ум, свое обаяние, свою внешность честного человека. Он выступал перед Ябрилом в разных обличьях, прежде чем выложился весь и понял, что добился, в конце концов, успеха, когда увидел на лице Ябрила улыбку, выражавшую жалость и презрение. Тогда он убедился, что завоевал доверие Ябрила.

Через четыре дня, после того как Ябрил прошел медицинское исследование и был переведен обратно в тюрьму ФБР, его навестили два человека. Это были Фрэнсис Кеннеди и Кристиан Кли.

Ябрил держался совершенно непринужденно и раскованно.

Все трое в течение часа мирно пили чай и ели маленькие сандвичи. Кеннеди следил за Ябрилом, выражение лица которого изменилось. Оно стало мягким, в глазах появилась грусть. Ябрил мало говорил, но внимательно разглядывал Кеннеди. Кеннеди и Кли словно пытались разгадать некую тайну.

Он выглядел умиротворенным и излучал такую чистоту души, что Кеннеди не в силах был смотреть на него и в конце концов ушел.

Решение по поводу Кристиана Кли было очень болезненным для Фрэнсиса Кеннеди, а для Кристиана оно оказалось совершенно неожиданным. Кеннеди пригласил его в Желтую комнату для частной беседы, при которой не присутствовал даже Юджин Дэйзи.

Президент начал разговор совершенно спокойно:

– Кристиан, ты всегда был самым близким мне человеком, не считая моей семьи. Я думаю, мы знаем друг друга лучше, чем кто бы то ни был. Поэтому надеюсь, ты поймешь, что я должен просить тебя подать в отставку после моей инаугурации.

Кли смотрел на его красивое лицо, озаренное легкой улыбкой. Он не мог поверить, что Кеннеди выгоняет его безо всякого объяснения и спокойно произнес:

– Я знаю, что иногда задевал за углы, но моей конечной целью всегда было уберечь тебя от любой беды.

– Ты выполнял свою работу превосходно, - сказал Кеннеди. Я никогда не выдвинул бы свою кандидатуру в президенты, если бы ты не обещал обеспечить мою безопасность. Но теперь я ничего больше не боюсь. Я помню, как корчился от страха в былые времена, а сейчас у меня нет такого чувства.