Четвертый подарок Шейха
Шрифт:
Мы все живем под одной крышей. Я, мои дети, отец, его жена, и ее дочь. Отец женился на Юлии, но пока не удочерял Алиску, хотя та постоянно не иначе как «папочкой» его не называет.
Хотя мне смешно. Алисе – двадцать. Ну какой к черту мой отец ей «папочка» в таком случае?! Я понимаю, будь она моложе, то могла бы в теории рассматривать его в качестве отца, но не в двадцать же!
Алиса – лоботряска. Она пытается учиться на втором курсе университета, вернее, пытается не вылететь из него за вечные прогулы и незачеты. По дому ни она, ни Юлия ничего не делают. У нас есть несколько домработниц, повар, садовник,
Вообще, дом у нас огромный – двухэтажный особняк, и комнат хватает для всех. Несмотря на это, конфликты между мной и Алисой, и соответственно, Юлией происходят нередко. Но Юлия, конечно, старается держать себя в рамках приличия и не вступать в открытое противостояние со мной. Она прекрасно понимает, что отец в любом случае будет на моей стороне, но вот Алиса, к сожалению, не такая разумная, как её мать.
Почему я не возьму детей, и не переду в другое место? Ответ прост: их четверо, а я одна. И няня Лада, единственная, кто не убежал от гиперактивных четверняшек, тоже одна. Даже нас двоих порой не хватает, чтобы усмирить моих сорванцов: Аишку, Айечку, Алиюшку, и проказника Рустамчика.
Дети мне от шейха достались гиперактивные, и развитые не по годам. Им всего по четыре годика, а они уже вовсю болтают, рисуют, нередко на стенах, поют в вокальной студии, куда вожу их три раза в неделю, играют в театральном кружке…
И даже после стольких кружков у них остается масса энергии разнести наш особняк вечерком на щепки.
Вот поэтому я боюсь уходить из дома отца. Боюсь, что элементарно не догляжу за четверыми. Был бы у меня один малыш, ну двое… но четверо, это – тушите свет! Я лучше потерплю Юлию и ее тупую Алиску, здесь хотя бы служанки и повар могут доглядеть в случае чего.
– Лия, мы уже целый год с тобой ходим по театрам, посещаем выставки. – возвращает меня к реальности Никита.
– Что, прости? – вздрагиваю я.
Телефон коротко тренькает смской.
«У Рустамчика живот болит» - читаю сообщение от няньки Лады.
– Ты какая-то рассеянная, - приглушает красивую песню, Никита, - Что-то случилось?
– Да, прости. – устало улыбаюсь ему. – У Рустамчика опять что-то с животиком. Я должна идти, Никит.
– Лия. – накрывает мою ладонь своей Никита. – Как я уже говорил, мы общаемся с тобой уже год. Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой вступить в отношения?
Блин, я же сказала, что у моего четырехлетнего сыночка болит живот! Неужели этого недостаточно? Никита совершенно не понимает, что в таком состоянии нельзя что-то предлагать матери ребенка! Что мне сейчас вот вообще не до отношений!
– Никит. – забираю свою руку у него, - Рустамчик болеет. Я пойду.
Никита, кажется, только сейчас понимает, что сморозил глупость.
– Да, прости, Лия. Я тупанул. Конечно, иди к сыну. Мы продолжим этот разговор позже.
– Хорошо, Никит, спасибо за понимание. – дарю ему дежурную улыбку, и выпархиваю из автомобиля.
– Обязательно передавай деткам от меня привет! – опускает стекло Никита.
Я киваю, и быстрей бегу домой по заснеженной дорожке. Надо же, Никита, кажется, готовится стать отцом моим деткам. Вот только у них уже есть родной отец. На свадьбу к которому мы скоро полетим.
ГЛАВА 9
ГЛАВА 9
ЛИЯ
–
Мамотька!– Мамулетька!
Аишка, Айя и Алия бросаются ко мне со всех ножек. Мои сладкие карапузики! Айя и Алия родились в меня, светловолосыми, Айя с прямыми, а Алия с кудрявыми волосами, Аиша же пошла в Саида – темноволосая, и немного выше остальных детей. Рустамчик тоже вышел светленьким, нет, мои дети не блондины, и скорее всего они поменяются по мере взросления, но пока они мои темно-золотые головушки!
Дети у меня не близнецы, а именно четверняшки. Они похожи друг на друга, но не одинаковые. Как обычные брат и сестры. Например, Айя вообще с зелеными глазами, остальные дети с карими, разного оттенка. Самые темные, практически черные глазки у Аиши.
Честно говоря, даже хорошо, что они все разные. Попробуй их различи, гиперактивных непосед, если бы все четверо были на одно лицо?!
– Мамуля, там Рустамтик заболел… чипсы съел, и теперь животик у него болит…
– Детки, вы же знаете, что вам нельзя чипсы… - качаю я головой.
Безусловно, это надо меня винить в первую очередь, а не их. Мне надо не по спектаклям ходить-бродить, а за детьми следить!
– Кто вам дал чипсы и почему Лада не проследила?
– Чипсы Рустачику дала Алиса. – сдает тетку Айя. – Он просил, она и поделилась с ним.
Противная какая эта Алиса, ведь знает прекрасно, что педиатр настрого запретил детям есть чипсы, потому что они дают вот такую реакцию на их животы, и все равно угостила ими Рустамчика. В итоге она – добрая тетя, разрешает малышам вкусняшки, а я – злая мама, которая эти вредные, но вкусные чипсы не разрешает.
Я мою руки и иду к Рустамчику в комнату.
Рядом с ним сидит обеспокоенная Лада.
– Мама… - жалобно тянет ко мне ручки Рустам.
– Ну как ты, мой хороший? – обнимаю его, беру на руки, как маленького. Он и есть маленький. – Животик болит?
Малыш кивает.
– Ну вот видишь, как бывает, когда маму не слушаешься?
– Я больше никогда не буду есть эти чипсы! – насупливается Рустамчик.
– И мы тоже не будем их есть… - вторят ему сестренки.
– Вот и отлично. Я сейчас тебе лекарствочко для животика дам, и животик пройдет, хорошо?
Я иду в аптечку за специальным сиропчиком, отмериваю нужное количество. За этим занятием меня и застает Алиса.
– Ну и зачем ты это сделала?! – не в силах я сдержать гнев.
– Рустам просил, я и дала. – пожимает плечами «сестра». – Как я могу ребенка не угостить?
– Ты же знаешь, что ему нельзя!
– Я забыла.
Мне так хочется ее треснуть по башке чем-нибудь тяжелым.
– Тебе – двадцать, а ему четыре! Кто из вас взрослый?! У тебя должна быть башка на плечах!
– Да ладно, это всего лишь одна жаренная картофелина, чего ты такая злая, Лия? Я дала одну чипсинку, а ты тут трагедию века разыгрываешь.
– У него теперь живот болит, Алиса, если ты еще раз дашь моим детям чипсы, я подниму вопрос о твоем проживании тут, поняла?! Ты опасна для них! И ты специально вредишь им!
Алиса меняется в лице, но ненадолго, потом быстро берет себя в руки:
– А тебе не кажется, что ты сама не фига не смотришь за детьми, понарожала целую ораву, и теперь по свиданиям бегаешь!