Четвертый президент

– Итак, вот билеты и ваучер, вылетаете бизнес-классом с военного аэродрома на воздушном шаре 17 марта, при попутном ветре на месте будете 18-го, трансфер до гостиницы и встречу организует компания "Фиг-Гут", – щебетала тонким голоском соблазнительница. Ломакин с трудом оторвал взгляд от больших белых дынь и вернулся в реальность.

– Обратный рейс 28 марта, за вами залетит либо шаттл модного изобретателя Маска, либо марсолет бывшего журналиста Рогозина. А может, и не прилетят – фантазии не всегда сбываются, придется добираться на попутках самим, это и есть элемент экстрима, предусмотренный в программе тура. – Тут брюнетка перевела дух. – Кстати, бонус – бесплатная медицинская страховка от ООО "Конец Близко". Как оказалось, Близко – не фамилия, как у кого-нибудь.

Глава 3. Гутляндия

Признаем сразу: Василий Петрович – парень не из робкого десятка, один, без жены, отправился навстречу неизведанному. 18-го марта днем, на границе Гутляндии, группу туристов с возмутительно трезвым академиком встретил пузатый дирижабль и торжественно сопроводил до терминала. Интересно, что таможни в Гутляндии не оказалось, а вот паспорта проверяли внимательно и почему-то взвешивали не только багаж, но и туриста. И еще тщательно ощупывали, причем мужчины профессионально гладили только туристов-женщин, а инспекторы женского пола – исключительно мужчин, видимо, для демонстрации абсолютного гендерного равенства и исключения фактов коррупции. Такие передовые технологии, куда до них блоку НАТО! Вася невольно подумал о профессиональной надбавке за вредность, но потом понял: все это устроено из-за идей гуманизма и требований эпидемиологии и санитарии. Оказалось, строгие процедуры при въезде в Гутляндию установлены совсем недавно, страна только год назад к себе стала приглашать гостей, и чужая зараза им, естественно, не нужна. Спокойно и счастливо жили – не тужили гутляндцы уже много лет, а мы о них и не знали. И, понятное дело, хотели так жить дальше, как пять процентов у нас, в России – богато, спокойно и счастливо.

Расположена сия цветущая страна на материке чуток севернее Шенгенского Соглашения, но левее Восточного Самоа, и омывается тремя океанами – Тихим, Ледовитым и воздушным. Кстати, здешняя атмосфера наполнена чудными ароматами чистого полюшка с коровником недалече. А у отеля так пахнуло смесью флоры и фауны, что бедный Петрович мгновенно забалдел от знакомого парфюма, утратил чувство времени и опоздал на ужин. Такая хреновая девиация с ним еще не случалась – чтобы кормежку пропустить, всегда все по расписанию! Он и в столовке Думы всегда был первым на кассе, а тут такой лузер-абьюз! К счастью, в его номере жило еще одно живое существо – тарахтящий маленький холодильник, за дверцей которого жили-были бутылек "Курвуазье", черкизовская колбаска и жигулевское пиво из Тюмени.

– С трезвостью надо решительно кончать, – требовал истомленный организм.

Дегустация вполне приличного коньяка подтвердила правильность выбранного курса, и Вася даже на чужбине испытал в общем-то беспричинную гордость за нашу страну. А потом еще раз испытал, но причинную, закусив отечественным мясным брендом. Но вкус пива, увы, разочаровал гурмана, напомнив свежую мочу старого поросенка. В этом-то Василий Петрович хорошо разбирался, как и положено академику. Вообще-то он много чего знал: и сортов сыра, и языков, а уж за границей всегда проявлял неизменный интерес к разным нравам и обычаям, и прежде всего – к рецептам местной кухни. Под изумительно мягким коньячным кайфом Ломакин расслабился и обрел чувство прекрасного – долгожданную эректильную мотивацию; повинуясь этому благородному природному инстинкту, вышел, слегка покачиваясь, на балкон, сверкая красивыми труселями, закурил толстую сигару и узрел огромные черные волны, набегающие на кисельные берега.

– Эй, там, на баке, поднять паруса! – проревел он капитанским басом в окружающее пространство, но ответа не дождался. Белые торосы на горизонте уходили куда-то вдаль, не иначе как к северному полюсу, да и куда еще им было уходить? В райском саду под окном пели птицы, им вторили поддатые туристы в ближайшем баре. Петрович в морской бинокль внимательно осмотрел окрестности и констатировал прискорбный акт вечерней драмы: коварный женский пол, нужный здесь и сейчас, куда-то попрятался. Видимо, почуял Васин потенциал.

На востоке уже садилось безумное солнце, Луна тоже светила, кстати, очень похожая на нашу. Когда смолкли трели пернатых, и на ближайших пустырях воцарилась гармония ночной тишины, коварная грусть цепко охватила трепетное сердце одинокого мужчины, взывая к великим порывам. Василий метко пульнул хабарик в урну у бассейна и возвратился в номер, включил лампу и принялся изучать местный диалект. Как следовало из названия, это смесь финского и немецкого языка, угро-рома. Язык непростой, но в первой части знакомый. Например, фраза "по фене ботать" в переводе с гутляндского означает "выступать в парламенте". Поэтому наутро, к завтраку, базовый лексикон был уже освоен. Это самый действенный путь узнать правду об коренном населении – изучить тамошние буквы и слова, а депутат Ломакин на уровне безусловных рефлексов уже два думских созыва думал о своем народе и как ему помочь – похвальная профессиональная привычка. Наутро, заглянув в кем-то оставленную на столике газету, Василий с трудом оторвал глаза от подмигивающей ему с рекламы полуодетой девушки. И вот что выяснилось из местной прессы: оказывается, что живут в этой Гутляндии безоблачно и сыто, но для нас необычно как-то. Во-первых, обитают тут одни добродушные и зажиточные люди. Средний класс за 17 тысяч гуттенов купается в полном достатке.

– Доннер веттер, какое совпадение! – изумился академик.

Во-вторых, работают только для удовольствия, а кто работать не хочет – извольте, пожалуйста, на государственную службу. Но желающих мало: два полицая на всю страну, один у входа, другой у выхода, есть правительство из трех человек, и почему-то все три – спикеры, а повыше – президент, вот и вся властная вертикаль, если снизу смотреть. Президент, кстати, служит народу не более двадцати сроков по двадцать четыре дня, традиция такая из глубины веков, а почему столько – уже забыли, может связано как-то с лунным календарем или периодом овуляции. Правда, для желающих порулить очередь на три года вперед пока существует, но согласно каким-то апрельским тезисам скоро будет обнулирована в добровольном порядке. Потому что в Гутляндии, простите за вульгарность, системный подход ко всему, а государственная машина – экономика, политика, идеология – все само по себе крутится, как в дикой природе, но целенаправленно и эффективно. Видимо, по Дарвину. Или вопреки. Да и парламент тамошний – не место для дискуссий: натурально, на общественных началах посидят три пенсионерки часик-другой на скамеечках, кнопку нажмут – да и по хатам, делом заниматься. Ни трибунов, ни ораторов – скучновато даже, потрендеть не с кем.

Никого не хочу обидеть, но врачей и юристов в этой стране нет как профессии, не востребованы, посему и стар и млад в перманентном здравии пребывают, а институт собственности де-факто отсутствует, впрочем, как и в России, что отнял – то и твое. Банки служат только для выдачи денег населению, а ежели и выдали кому-то сколько надо – это просто подарок, пользуйся на здоровье, возвращать не требуется, потому берут редко. Тут Вася потер руки от удовольствия – толково придумано, неплохо бы позаимствовать! Интересно построен и торговый обмен: продают за границу бесполезные ископаемые, а импортируют полезные неископаемые. И все довольны, всеобщее благоденствие. Разумеется, и с рождаемостью все в порядке, так как люди физическую культуру уважают и есть декрет, чтобы не менее трех раз за раз. А поскольку гутландец – гражданин дисциплинированый, то и нет проблем. Единственное государственное преступление – ложь и обман, да кто же рискнет совершить такое, если кругом настоящий рай, куда и мы, как обещали, в скором времени попадем? Правда, как выяснилось, двое местных отщепенцев отклонились от генеральной линии и подхватили в Шенгене нехорошую инфекцию какую-то, принялись врать, заливать и загибать, припадая на одно колено, но были вакцинированы в мягкое место (разумеется, нашей лучшей в мире разработкой "Шмяк-И-Кобздец") и надежно изолированы в темнице. Когда их сомнения были излечены навсегда, отдельным декретом они посмертно были удостоены Ордена Остолопа и попали прямо в ад. Кстати, эта поучительная история не прошла мимо пытливого академического ума.

Глава 4. О прекрасном

Но давайте и о прекрасном. Эта девушка из рекламы газетной три вечера к Ломакину в номер заходила вместе с пропагандой здоровых отношений. Тема оказалась настолько обоюдоприятной и взаимополезной с лингвистической точки зрения, что общение затягивалось и растягивалось до утра, когда уже было пора шлепать на завтрак к шведско-гутлядскому столу. В ресторациях питание было калорийное и вкусное, как на госслужбе, Васе понравилось, Наташе тоже, а остальные удовольствия, что в Гутляндии – просто сказка, все-все бесплатно. Кстати, курс гуттена к евро равняется числу Пипи, а к доллару не сильно привязан, на тонкой ниточке. Из личных достижений отдыхающего Ломакина: удалось искупаться и в Тихом, и в Ледовитом океане, покататься на резиновом банане, но только в Ледовитом вместо катера со скоростью двадцать узлов тянули белые медведи в упряжке, Он и Она. Василий Петрович, почетный член географического общества, их сразу различил – ху из ху. Похоже, семейный подряд, самозанятые. Но форменные звери – налогов в нашу казну за использование торгового знака "Единой России" не платят и плавают немутированные, для адреналина экстремалов. Только вот не понял Василий, чем они питаются, но Наташа его успокоила: клиенты пропадают редко. Правда, и медведь может не есть две недели.

Третий день Ломакин посвятил ознакомительной поездке по столице, Пера-Верде называется, кто не знает – это в переводе "Зеленая Груша". Но были и спелые вдоль дорог, да и другие фрукты: арбузы, дыни и эскимо на палочке. Автобус с отдыхающими специально останавливался для угощения, рвали прямо с куста. Они там чистые, сразу и кушай, все включено и вымыто. Не то что во Флориде. А природа в Гутляндии богатая: горы, водопады, луга, коровы пасутся, и что занимательно – тоже с рогами, а в каждом стаде справедливая пропорция – ровно по 50 коров и один бык. А если, не дай бог, 49 телок – некомплект, уважающий себя конечный крышеватель-бенефициар и бодать не будет за такие цифры. Депутат Ломакин по жизни был специалистом по цифровизации – часто пересчитывал наличные, и молниеносно сосчитал крупнокопытных прямо из окна автобуса по рогам. А потом разделил на два, вот такой алгоритм, и быка тоже определил, но иначе. Много они мяса и молока дают человекам, отсюда повсеместное благолепие в стране и воздух напоен благовониями. А баранов нет. А горы, повторяюсь, есть. Странно…

Конечно, можно посомневаться в силу инерции скептического мышления, но, согласно данным Гутстата, жителей в Гутляндии – точно 10 миллионов душ с учетом инфляции, и, что удивительно, и коров с быками тоже 10 миллионов говядодуш, а все пригожие такие, и глаза чистые и веселые. Что характерно, смотрят прямо и приветливо, и не косят от постоянного вранья, как у нас кое-кто в телевизоре. И быки тоже. Кстати, телевидение и интернет у них запрещены как оружие массового поражения, вот и не болеют. Нам бы счастье такое!