Четвертый тост

– Да при чем тут нервишки? Не люблю я таких совпадений.

– Толя, Скляра я знаю давно. И не раз проверил в деле. Это тебя, уж извини, я знаю плохо, если рассуждать логически – и не знаю вообще. Правда, поручительство Каюма меня вполне устраивает, но, извини, если выбирать меж вами двоими… Давно я знаю Скляра, понимаешь?

– Ага, чего там непонятного, вольную Чечню от моря до моря сколачиваете… Он – хохол, ты – тоже чистокровный чечен…

– Толя, – холодным тоном четко произнес Джинн. – Я бы тебя очень просил над такими вещами не шутить. Понял?

– Да ладно… – махнул рукой Костя. – Мне ваша политика, извини, до лампочки. У меня своя головная боль – чтобы стволы прошли через границу, как по маслу. Потому что если что-то сорвется, с меня в Питере спросят, и всерьез, знаешь ли. Пропадут хорошие денежки, а у нас такое не прощают. Под асфальтик мне что-то не хочется.

– А кому хочется, Толя, дорогой? Я очень ценю наше с тобой сотрудничество… понимаю, что вы люди приземленные, прагматики, вовсе не требую, чтобы вы прониклись идеями борьбы за свободу… только, я тебя умоляю, не собачьтесь вы со Скляром. Я же вижу, как он на тебя теперь таращится… Вбей ты себе в голову, что он здесь ни при чем. Тебя могли взять в любом другом месте… Совпадение чистейшей воды. Он-то как раз и был заинтересован, чтобы ты, отправляясь по его поручению…

– Просьбе. Кто он такой, чтобы мне поручения давать?

– Хорошо, по его просьбе… Он-то был как раз заинтересован, чтобы все прошло благополучно. Логично?

– Логично, – буркнул Костя. – Ладно, дело твое. Мое дело – тебе тут же сообщить, если имеются какие-то поганые странности…

– Нет никаких странностей, Толя. Нет, дорогой, ты их сам себе выдумываешь… – Джинн приобнял его за плечи. – Пойдем, выпьем? Посмотри лучше, какая симпатичная Марта. Намешай ей водочки в шампанское, в заднюю комнатку пригласи… Должна же быть от этих активисток какая-то польза?

– А вторая кто?

– Так, журналисточка, – небрежно сказал Джинн. – Откуда-то из Вологды. Правда, к ней уже твой дружок наводит мосты, видишь, как воркуют? Займись Мартой, в самом деле, тебе определенно нужно развеяться. Чтобы не лезла в голову всякая чепуха. Благо ты и не правоверный, тебе не нужно над запретами задумываться, вон сколько хорошего спиртного на столе… Пойдем, посидим мирно, расскажешь нашему голландскому гостю что-нибудь увлекательное. – Он понизил голос. – Что плохого, если независимый западный журналист напишет о нас всех что-нибудь хорошее? Прости меня за цинизм, Толя, но и тебе на всякий случай не помешает, чтобы лежала где-то в Европе солидная газета, где ты выведен вовсе даже и не питерским…

э-э, Утюгом, а славным борцом за свободу. В некоторых случаях помогает, а?

– Это смотря какой прокурор попадется, – проворчал Костя, следом за Джинном возвращаясь к столу.

Джинн оглянулся, широко ухмыльнулся:

– Ужасно ты приземленный человек, Толя…

– Да вот такие мы, знаешь ли, – ворчал Костя, принимая от него налитый до краев бокал. – Практические…

– Может, помиритесь, друзья мои? – непринужденно предложил Джинн, глядя на них со Скляром.

– А я с ним и не ссорился, – недружелюбным тоном сказал Костя, глядя на «пана сотника» исподлобья. – Просто высказал, что на душе наболело. Говорю же, не люблю поганых странностей…

– Толя…

– Молчу, – сказал Костя, приглядывая среди застольного обилия подходящую закуску. – Готов даже его салом в шоколаде попотчевать, честное слово…

Глава третья О практической пользе детективных романов

–Я вот все не могу понять – вы чеченец или кто? – жалобно протянула очаровательная Лиза, сидевшая с ногами в кресле, так, что юбка уже давно смотрелась чисто символической.

– А что, на чеченца не похож? – спросил Сергей лениво, встал и старательно наполнил опустевшие бокалы.

Вот это как раз походило на шпионские фильмы в транскрипции славного Голливуда: уютная комнатка в старинном особнячке, даже с камином, хотя и бездействовавшим последние полсотни лет, очаровательная юная дама, уже откровенно хмельная, вино в широких бокалах… По сравнению с теми немудреными декорациями, в которых он обычно работал последние пять лет, – сущий рай. Эдем, по-научному. Навязывал контакты там, в кабачке, из чистого мужского автоматизма, а вот поди ж ты, что-то сдвинулось, когда всей компанией вернулись в особняк, к себе в комнату пригласила, правда, будущее оставалось насквозь укутано туманом.

– Не похожи.

– А вы их много видели?

– Да насмотрелась, – сказала Лиза уверенно. – Я – репортер нового стиля, одинокая сорвиголова без престижной «крыши» в виде какого-нибудь там ОРТ. Кошка, которая гуляет сама по себе.

Вообще-то он ей верил – судя по нескольким репликам, по иным ответам, на которые ее Сергей искусно навел, она и в самом деле побывала в Чечне, бродя отнюдь не туристскими тропами. Есть нюансы, по которым человек понимающий легко определит, чтоґ за душой у его собеседника – книжные знания или собственный реальный опыт…

– Правильно угадали, Лиза, – сказал он беззаботно. – Конечно, не чеченец. Чудымбердынец.

– А это еще что за зверь?

– Это не зверь, а представитель очень маленького, но страшно гордого народа. Нас, чудымбердынцев, всего-то двести человек. Живем… ну, если не доехать километров полсотни до Дагестана и взять правее, то там в аккурат будем мы. На два лаптя правее солнышка.

– Издеваетесь?

– Ничуть. Целых два аула. Один – Чудым, а второй – Бердым. Я как раз из Бердыма. У нас – старшая ветвь, а в Чудыме – младшая, хотя они и притворяются, будто все с давних пор обстоит как раз наоборот… У нас даже своя письменность есть, происшедшая прямиком от древнегреческой.

– Не обманете, – убежденно сказала Лиза, медленно потягивая очень даже неплохое вино из Джинновых запасов. – Я знаю, конечно, что в Дагестане в каждом ауле сплошь и рядом – свой народ, со своим языком, но все равно… Совершенно славянская физиономия.

– Это плохо?

– Отнюдь. А то чудымбердынцев каких-то придумали…

Ну, не хочется мне, Лизочка, выступать перед вами насквозь прозаическим славянином, – сказал Сергей с ухмылкой. – Хочу быть гордым джигитом с непроизносимым названием. С кынжялом, четырьмя женами и кабардинским скакуном…

– А вы, правда, кто?

– Человек божий, обшит кожей. Не надо так напрямую ставить вопрос, Лизочка, а то я в вас заподозрю агентессу КГБ.

– Его ж уже давно нет, КГБ.

– Шшуку съели, а зубы остались. Слыхали такую народную мудрость?

– Ох, какой вы у нас загадочный…

– Какой есть, – пожал он плечами с простецкой улыбкой.

– Нет, правда, расскажите что-нибудь интересное. Я журналистка, у меня хлеб такой… Вы что, оттуда?

– Откуда?