Четыре Искры на Байкале

С нашей позиции тропа была, как на ладони, и мы прекрасно видели, всё, что на ней происходило.

Вот появились первые звери, во главе со своим вожаком, вот из кустов метнулась чёрная тень, оседлав четвёртого по счёту волка, и Серж неуловимым движением почти отсёк волчью голову. Волк вздыбился, падая вместе с наездником назад, и тут, Серёгу схватил зубами, поперёк туловища последний из бежавших волков. Тот самый, мой подранок, с двумя стрелами в загривке. Всё это происходило очень быстро.

Первые волки уже почти достигли середины тропы, и почти в один миг произошло несколько событий: Серёга, почти перекушенный волком, воткнул кинжалы ему в глаза, и они покатились, чёрно-лохматым-кровавым клубком вниз, к реке. Тима метнул свой меч, попал волку в раскрытую оскаленную пасть с такой силой, что меч пробил волка почти насквозь, застряв крестовиной у него в пасти. Волк полетел, вращаясь вдоль оси меча куда-то вбок и в этот миг Тима призвал меч в руку. Тот вылетел из пасти волка, и полетел рукоятью вперёд, сбив по дороге ещё одного волка, и протащив его буквально к ногам рыцаря. Меч влетел в латную перчатку, и Тима возвратным движением рассёк неожиданный подарок пополам. За миг до этого, наконец, ударили и мы с магом. Моя стрела попала в вожака, но не доставила ему особых неудобств, а с посоха мага слетела… ветвистая молния и быстро перескочила с одного на второго, а затем и на третьего волка.

Первый полетел кубарем, и был встречен ударом меча, второй подпрыгнул, но, наверное, больше от неожиданности, и в этот момент поймал глазом мою стрелу, упав замертво в пыль дороги.

Оставалось всего двое волков. Всего!!! Ха-ха два раза! Волки выскочили к нам, на верхушку скалы и через тридцать секунд боя диспозиция была такова: вся площадка была утыкана стрелами и черна от влетевших файерболов. Тут и там на этой черноте свежими царапинами белели следы от меча. Маг с перекушенным горлом лежал под навалившейся на него изрубленной и истыканной стрелами тушей волка. Колдун вместе со своей клеткой летел с обрыва в реку, а Тима пытался мечом, упёртым лезвием в шею вожака сдержать его. И зубы, нет, зубищи! Клацали всего в нескольких сантиметрах от его забрала. Я, теоретически тоже был жив, но из стрел у меня оставались только две оглушающие, да сам лук.

И что прикажете делать? Пробовать тыкать вожака пятнадцатисантиметровыми лезвиями лука? Да на его шкуре даже удары нашего славного рыцаря не оставили сильных повреждений. Идея пришла, как озарение. Наверное, просто от безысходности. Глупее было только пнуть вожака по…, ну под хвост, скажем так!

Короче, не зная, как ещё помочь другу урезонить неугомонного волка, я стрельнул ему в голову оглушающей стрелой, запрыгнул на спину (вот когда мне пригодилась ловкость!), и приставив колени к холке, перетянул тетивой лука горло волка. Чуть выше меча, который упирался лезвием туда же. Видимо от неожиданности, да и оглушение судя по всему сыграло свою роль, волк подпрыгнул, и рыцарь не упустил свой шанс!

Тима принял единственно правильное на тот момент решение. Он метнул свой огромный двуручный меч, словно копьё. Меч пробил грудину волку, пробил его сердце, вышел со спины, после чего, в том же порядке, пробил меня, растянувшегося во всю длину на волчьей спине.

Так мы и шлёпнулись на землю, словно два жука, приколотые не в меру активным энтомологом. Мир для меня вспыхнул ослепительной вспышкой боли и потух, унося сознание и жизнь.

Глава 11 Две Искры

Из полного ничего и нигде, я вылетел словно салют из пушки. Перед глазами, словно взорвалось, затопив всё поле зрения красными полосами, точками, вспышками… Интерфейс пред глазами то стягивался, то разворачивался во всю ширь, мигая красными восклицательными знаками, косыми крестами и пятнами.

Потом всё потухло. Я лежал в тишине, перед глазами была темнота. Интерфейса тоже не было! Ну, вставай уже! Раздался знакомый голос.

Ну, что, надо вставать, если просят! Особенно, если просит БОГ!

Открыл глаза. Я лежал на операционном столе. Ошибиться я не мог, уж сколько их перевидел за свою жизнь на земле! Вообще, это больше походило на палату реанимации, судя по количеству аппаратуры кругом, только вместо кровати был вот этот стол. Слева от меня стоял Пятый, справа Девушка в халатике – идеальный образ медицинской сестры.

– Что-то пошло не так? – Спросил я.

– Немного, – согласился со мной Пятый.

Я присел на столе. Он, да и вся реанимационная комната стояли на знакомой мне второй ступени подиума. Из одежды на мне была знакомая тога, сейчас правда уменьшенная до состояния набедренной повязки. Никакой дыры, и даже шрама или царапины на груди не наблюдалось.

– Расскажите, что случилось? – Я накинул тогу на плечо.

– Да, придётся. Мы планировали сделать это позже, после набора вами пятидесятого уровня и проведения испытания, но то, как Вы повели себя и то, что случилось, позволяет мне сделать это раньше.

Пятый сделал лёгкое движение, реанимационная комната вместе с чудо-медсестрой исчезли. Мы сидели в переговорной комнате за большим круглым столом светлого дерева, в мягких комфортных креслах. На столе стояла минеральная вода, стаканы. Три кресла оставались пустыми.

– Прежде чем тут появятся твои друзья, нам необходимо поговорить о том, что касается только тебя. Не вдаваясь в подробности, я скажу, что есть светлые силы созидания, к которым относимся мы, и тёмные силы разрушения. Конечно, всё не так догматично, как это представляет Ваша церковь, но и не далеко от истины. Конечно, нет ада и рая в том виде, который представляют себе люди. Просто искра, выбравшая, или вернее следующая путём созидания, развивается, учится и поднимается в более продвинутые миры. А те искры, кто встаёт на тёмную сторону, постепенно деградируют и саморазрушаются.

– И какой тогда смысл искре принимать тёмную сторону? Или она не догадывается о том, что её ждёт?

– Не только догадывается, но и знает. Момент перехода между носителями иногда затягивается, и Искра может в этот момент воспринимать информацию обо всем существующем в её мире. Но есть Искра, а есть её носитель, который ни о чём таком даже и не задумывается, и живёт так, как ему кажется правильным, порой нарушая все мыслимые и не мыслимые законы сущего. Отбрасывая свою Искру на тёмную сторону. Откуда так тяжело бывает выбраться… – Добавил Пятый со вздохом. Помолчал, задумавшись и продолжил:

– Ни тёмная, ни светлая сторона не может ЯВНО вмешиваться в жизнь и принятие решений носителями. ЯВНО – не может, но можно создать предпосылки к тому или другому действию. Не может явно повлиять на действия человека и его Искра. Искра может дать намёк, создать предчувствие. Когда искра стремится к светлой стороне, то часто говорят: «мне совесть подсказала», а если искра тяготеет к тёмной стороне, то «бес нашептал».

– А Вы можете вмешаться в решение человека или изменить что-то в ту или иную сторону? Спросил я, понимая, что весь этот разговор не случаен.

– В исключительных случаях можем, но об этом мы поговорим позже, и со всеми вами. А сейчас – о тебе. Произошло сразу несколько событий, которые привели к тому, чего никогда не случалось за всю историю этого мира, да и случиться не могло. Если кратко: в тот момент, когда меч, созданный здесь, и поэтому являющийся отличным проводником магии, пробил два ваших сердца – тёмного магиволка и твоё, то хронологически, произошло следующее:

Сначала меч попал в сердце волка и убил его, но так как этот меч притягивает магию и соответственно Искру, то тёмная Искра волка перешла к твоему Иницианту, занятому лишь копией искры, но она не успела захватить твоего Иницианта, так как в этот момент меч пробил твоё сердце, и ты умер. Я увидел, что твоя Искра потеряла одну жизнь, но при этом я увидел и силу темной Искры, которая тебе не принадлежала, но при этом была неразрывно связанна с тобой. Мы выдернули тебя сюда, провели сложнейшую операцию, закапсулировав тёмную искру, но при этом мы не смогли её отделить от твоей. И теперь, ты феномен – в твоём Иницианте две искры – твоя и капсулированная тёмная. И при этом, они неразрывно связанны.