Четыре орудия убийства

Девушка говорила, и в ее голосе не чувствовалось ни жеманства, ни даже бравады. Она просто констатировала факты.

Ральф открыл было рот, чтобы ее прервать, но передумал. В конце рассказа Магда неожиданно улыбнулась, и на ее щеках опять появились очаровательные ямочки.

— У меня, мистер Куртис, судя по всему, должны быть склонности к греху и совершению преступления, — извиняющимся тоном произнесла она. — Представляю, как огорчился бы доктор Фрейд, узнав, что ни одного преступления я пока еще не совершила.

И все же происшествие… то есть несчастье на вилле Ральфа, меня очень тревожит. Хотя, когда подробности моей биографии станут известны полиции, меня вряд ли обвинят в причастности к убийству мадам Клонек. Я ведь совсем не похожа на высокого мужчину, выдававшего себя за Ральфа. Но о том, какие у меня были родители, наверняка кто-то узнает. И тогда моя приемная мать…

— Ну вот! — воскликнул Дуглас. — А я об этом даже не подумал…

— А я подумала, — резко ответила девушка. — Поэтому я и тревожусь. А где твой брат?

— Брюс? А при чем здесь он?

— Где он сейчас? Думаю, что у него есть связи в полиции или правительстве. А может быть, и там и там. Конечно, дело об убийстве не замять, а вот прессу прижать можно. Не хотелось бы, чтобы наши имена мелькали в газетах…

Магда снова улыбнулась.

— А впрочем, почему бы и нет? Все это может оказаться довольно забавным.

— Но Брюс? — задумчиво произнес Дуглас. — У него связи в полиции? Это что-то новенькое. Не могу поверить. Насколько мне известно, он простой служащий в министерстве иностранных дел. Куртис, я вам о нем уже рассказывал. Это тот самый, что в любой ситуации говорит умные вещи.

— Ну, наверное, такие и должны работать в министерстве иностранных дел, — пожал плечами Куртис. — Возможно, именно такой человек и будет нам полезен. Какой пост он занимает?

Магда задумалась.

— Конечно, это может оказаться и не так, но Брюс делал мне и маме разные намеки…

— Это потому, что он в тебя влюблен, — раздраженно заметил Дуглас.

— Дорогой, этого я не отрицаю. Во всяком случае, то, что он то и дело летает в Лондон, — правда. Видели бы вы, с каким важным видом он вышагивает, держа в руке атташе-кейс! Но дело не в этом. Вопрос в том, захочет ли он использовать свои связи. Если, конечно же, он их имеет. Я могу его об этом спросить. Ральф, чтобы ты ни говорил, но ты попал в сложную ситуацию. Теперь надо решать, что нам делать.

— Возможно, я смогу вам что-то посоветовать? — неожиданно раздался низкий мужской голос.

Фраза эта была произнесена медленно и на английском языке.

На пол беседки, где они сидели, от мраморных колонн падали тени. Длинная и неправильной формы тень пересекла их.

Куртис первым ощутил отвратительный дым табака. И тут в проеме показался мужчина лет пятидесяти пяти, в старом вельветовом плаще и далеко не новой шляпе. Незнакомец был высок ростом, худощав и небрит. Изо рта у него торчала курительная трубка. Из-под морщинистых век умные глаза словно прощупывали каждого из сидящих на скамейке. Галантно сняв с головы шляпу с помятыми полями, незнакомец произнес:

— Мисс Толлер, возможно, что я окажусь вам полезен. Я местный землевладелец. Живу в этом районе. Фамилия моя Банколен.

Глава 6 СКВОЗЬ СТАВНИ

Ни одной другой фамилии Куртис не удивился бы так, как этой. Услышав ее, он пережил нечто вроде шока.

Интересно, подумал Ричард, как бы отреагировал Хант, появись известный сыщик у них в конторе на Саутгемптон-стрит? Хотя не исключено, что шеф приветствовал бы его одним из своих любимых юмористических стихотворений.

Но если перед ними сам Анри Банколен, в чем, судя по интонациям его голоса и жестам, можно было не сомневаться, это означало, что он здесь не случайно. А может быть, и нет. Кто знает?

Получив от Магды приглашение присесть, Банколен в знак почтения прикоснулся пальцами к полям шляпы, затем тяжело опустился на мраморную скамейку и вытянул перед собой свои длинные ноги.

Темные с проседью борода и усы его были одной длины и напоминали ровно подстриженный газон. Он свободно говорил на английском, хотя и немного монотонно. Создавалось такое впечатление, что Банколен строил в уме французскую фразу, а затем переводил ее на английский.

— Боже мой, — произнес Дуглас, — уж не тот ли вы…

— Да, тот самый, — прервал его на полуслове Банколен. — Могу заметить, что это первый случай в моей жизни, когда я могу полностью расслабиться. Мисс Толлер, прошу прощения. Боюсь, что моя трубка вас раздражает. Сейчас я ее уберу. Табак вирджинский. Правда, не самый лучший, но против ос — самое оно.

— Ничего, ничего, курите, — улыбнувшись, разрешила Магда и зашлась в кашле.

На ее глаза навернулись слезы, отчего девушка еще больше засмущалась.

— Но может быть, вам лучше закурить сигарету? — все-таки рискнула спросить она. — Кстати, а что вы здесь делаете?

Только теперь Куртис до конца осознал, что перед ним знаменитый Банколен. Они были настолько поражены его жизненной энергией и уверенностью в себе, что, казалось, забыли о разыгравшейся на вилле трагедии.

— Я здесь владею участком земли, — тихо кашлянув, ответил Банколен. — Я мог бы вам его показать. Это недалеко. В свободное от охоты время я занимаюсь чтением классической литературы. Как французской, так и английской. Сейчас я читаю эпическую поэму об одной индейской семье, живущей неподалеку от Гитчи-Гуми. Не правда ли, удивительное название места?

Обожаю обедать в саду. Ставлю перед собой книгу, ем и одновременно читаю. А вокруг бокала с вином кружат назойливые осы. О, о чем еще может желать человек в моем возрасте?

— Так вы на пенсии? — удивленно спросил Ральф.

— Совершенно верно.

— Так это, наверное, вас Эркюль Ренар назвал пугалом, — вырвалось у Дугласа.

Банколен выпрямил спину.

— Может быть, обсудим вашу проблему? — предложил он.

Воцарилось молчание.

— Извините, но я за вами наблюдаю, — продолжил Банколен. — И прислушиваюсь. Думаю, что я мог бы вам помочь. Скоро сюда приедет Рапе, районный комиссар. Машина службы безопасности уже в пути. Да, мне все известно о Роз Клонек.

Он посмотрел на Куртиса.

— А вы адвокат мистера Дугласа? — спросил бывший сыщик.

— Да, — ответил Куртис. — У меня к вам письмо.

Он достал из внутреннего кармана конверт с адресом, написанным мелким, аккуратным почерком Ханта, и протянул его Банколену. Тот взял конверт, вынул из него письмо и прищурился.

Сыщик не прочел и половины того, что сообщал ему Хант, как на его лице появилось выражение крайнего удивления.

— Так это совершенно меняет дело! — воскликнул он и поднялся. — Мистер Куртис, мы можем поговорить наедине? Надеюсь, остальные нас простят?