Четыре партии в шатрандж

Всему виной была Эсфи.

Она стояла, подняв руки, и отряд эмегенов удерживала невидимая сила. Оковы раскололись не только на ногах у Мэриэн, но у самой Эсфи – и Амареля. Они были свободны.

– Бежим! – Мэриэн вывернулась из эмегенской хватки, устремилась к предводителю отряда, забрала у него свой меч и прицепила к поясу.

Подбежав к Эсфи, Мэриэн схватила её за руку, не обращая внимания на Амареля, который тоже не шевелился – возможно, Эсфи нечаянно и его обездвижила. Хорошо, если так.

Сзади раздались крики и брань, но Эсфи и Мэриэн не оглядывались. Прочь, скорее! Вверх по той тропинке, мелькнула мысль у Мэриэн. Мимо груды камней. Эсфи вдруг остановилась и снова подняла руки. Камни сорвались с земли, и грохот вперемешку с воплями возвестил, что эмегены получили по заслугам.

Мэриэн дёрнула Эсфи за рукав, и они снова побежали. Им удалось найти укрытие за деревьями, на берегу горной реки, и Мэриэн шумно выдохнула. Прислонилась к стволу рябины, но тут же схватилась за меч. Эсфи подняла к ней испуганное лицо, и Мэриэн приложила палец к губам. По взгляду Эсфи стало понятно, что её волшебство опять исчезло.

– Тсс! – Мэриэн показалось, что чья-то фигура мелькнула за скалой.

Медленно, крадущимися шажками Мэриэн двинулась вперёд – а затем резким прыжком очутилась рядом с Амарелем и выбила из его руки… палочку. Сверкнув на солнце, та полетела в реку и исчезла в бьющем потоке.

Мэриэн не стала горевать о потере – не до того было. Приставив меч к шее Амареля, Мэриэн посмотрела ему в глаза – теперь-то не увильнёт!

– Ну и зачем тебе Эсфи, жрец Кальфандры? Смотри не ври, а то полетишь следом за своей палочкой. Понял?

VI

Эсфи. Амарель узнал её настоящее имя ещё раньше, когда они шли, держась за руки, в эмегенском отряде. Он хотел спросить, почему Эсфи скрывала своё имя, но не успел. Амарель не умел быстро думать, а события понеслись вскачь.

И вот теперь Мэриэн смотрела на него, как на опасную гадюку, а лезвие её меча холодило кожу. Неосторожное движение – и меч вопьётся ему, Амарелю, в горло.

– Кебек погиб, а ты жив. И это несправедливо, – не дожидаясь ответа Амареля, снова заговорила Мэриэн. Она была так напряжена, что он боялся и слово сказать.

– Что такое? – Эсфи медленно, спотыкаясь, шла к ним, щурилась и пыталась понять, в чём дело. – Мэриэн… Амарель…

– Эсфи, назад, – голос Мэриэн был таким же холодным, как её глаза. Амарель с трудом удержал себя от того, чтобы не попытаться сбежать. Отчего-то был уверен – не получится.

– Как ты его назвала? – пронзительно спросила Эсфи, и не думая уходить. – Жрец Ка… кого?

– Кальфандры, – пробормотал Амарель. – Той, которая примет тебя… как Избранную Ученицу.

И слова, наконец, полились с его губ.

Лет десять тому назад учитель Фаресар говорил, что особых милостей удостоится тот, кто приведёт к Несравненной девочку. Истории об ученицах и жрицах были столь давними и приукрашенными, что превратились в легенды, а о живой избраннице Кальфандры никто не слыхивал. Фаресар твердил: жрицы станут дочерями Кальфандры в ином мире, а наставники их примут награду из рук богини, и слаще её милости не будет ничего. Амарель слушал, и сердце его замирало, а мысли парили на Полях Мёртвых, где Кальфандра усадит избранниц и их наставников в свою колесницу, запряжённую шестью серыми, как агат, лошадьми.

Фаресар много не рассказывал о том, какой будет награда – оставлял простор воображению Амареля. И Амарель видел, словно наяву, как Несравненная показывает ему на погибших в огне отца и мать – вот, мол, те, кого ты любил, подойди к ним и будь счастлив.

Такими яркими были эти картины, что восьмилетний Амарель приходил в себя со слезами на глазах, и Фаресар клал ему руку на плечо: «Ты истинно удостоишься благодати Кальфандры!»

…– Я понял, что ты Избранная Ученица, Эсфи, – Амарель старался говорить спокойно, но голос его предательски дрожал. – Я…

– Ты не хотел, чтобы мы шли в Гафарса, верно? – перебила его Мэриэн. Амарель покосился на неё:

– Не хотел! Там Эсфи не смогла бы постичь своё… своё предназначение…

– Что?! – Эсфи стиснула кулачки, её голубые глаза расширились, полные недоверия и обиды – да, именно это Амарель читал во взгляде Эсфи… вместо радости и понимания, какая прекрасная судьба ей уготована!

– Предназначение! – Амарель почти кричал, забыв о том, что в любой миг его могут ударить мечом. Он протянул руки к Эсфи:

– Я не хотел обманывать! Но в Бей-Яле… мы бы нашли пристанище! А от эмегенов я бы придумал, как избавиться! Я бы построил храм, а ты стала б моей ученицей! Всё было бы хорошо!

Тут Эсфи не выдержала – слёзы брызнули из её глаз, и она побежала прочь, а Мэриэн крикнула ей вслед:

– Осторожно!

После чего бросила меч и пустилась вдогонку, и Амареля прошиб холодный пот: Эсфи вот-вот могла споткнуться и упасть с берега в шумящую реку. Он кинулся следом за Мэриэн.

«А как же отличить Избранную Ученицу, наставник? Как понять, что это она, а не просто девчонка?»

«Ты сам ответил на свой вопрос, Рэль. Избранная не может быть просто девчонкой, потому она и отмечена знаком Кальфандры».

Эсфи чуть не врезалась в раскинувшую свои ветви рябину, когда Мэриэн настигла её и обхватила обеими руками. Эсфи вырывалась, плакала, и ничто в её покрасневшем детском лице не говорило о том, что она – та самая, достойная. Но ведь именно Эсфи метала камни в эмегенов! Именно её появление подарило Амарелю надежду на спасение от них! И в конце концов, благодаря Эсфи он смог сбежать!

Амарель, не раздумывая, опустился перед ней на колени. Любой ценой сохранить хоть немного её привязанности, иначе – гнев Кальфандры. А что могло быть страшнее гнева Кальфандры?!

– Я прошу прощения, я никогда больше тебя не обману, – Амарель попытался взять Эсфи за руку, но она выдернула свою ладонь из его торопливых пальцев. И затихла в объятиях Мэриэн, то и дело всхлипывая.

– Выслушай меня! Позволь рассказать о Несравненной! – снова горячо заговорил Амарель, не зная, как подступиться к обиженной девочке. И поймал тяжёлый взгляд Мэриэн.