Четыре покойника и одна свадьба

– Иди, – разрешил ему один из бандюгов. – Смотри.

Повинуясь его взгляду, второй преступник направился следом за старичком. Обратно они вернулись быстро. Предатель уже обрел почву под ногами и теперь оживленно болтал, стремясь еще больше заручиться расположением бандитов.

– Вот видите, журнал на месте. Отар Ревазович работал без помощника, все дела вел самостоятельно. Компьютерам не доверял, все записи делал по старинке в журнале. Сейчас мы с вами посмотрим, с кем у него было назначено на это время…

И под неприязненными взглядами остальных, он принялся листать чужой журнал.

– Вот, пожалуйста! На семнадцать ноль-ноль у Отара Ревазовича была назначена встреча с неким Чаркиным. С Яковом Сергеевичем Чаркиным. Тут имеется телефон этого господина. Вам продиктовать?

Но, к удивлению Васи и всех присутствующих, бандюги отказались записывать телефон господина Чаркина. Более того, при звуках его имени они утратили всякий интерес к самому продолжению знакомства с адвокатами. И очень быстро покинули помещение, оставив всех в полнейшем недоумении и растерянности.

Первым пришел в себя Ашот Вазгенович, коллега и близкий друг Отара Ревазовича.

– Ну и гнида ты, Боря, – с чувством произнес он, глядя на козлобородого.

– А что мне надо было делать? – заблеял тот, ничуть не устыдившись. – Позволить им нас всех перестрелять? И я бы на вашем месте поблагодарил меня за то, что я спас не только свою, но и ваши шкуры тоже!

Однако никто из адвокатов и их помощников не торопился благодарить козлобородого. Они покидали помещение, избегая смотреть в его сторону. Наконец Вася остался практически наедине с ним.

– А как я должен был поступить? – произнес козлобородый, глядя на Васю.

– Кто этот Чаркин?

Но козлобородый уже утратил интерес к риторическим вопросам, он быстро вышел из кабинета. А Вася, понимая, что добраться до Отара Ревазовича ему вряд ли получится, вышел за ним следом. Во всем произошедшем Васе чудилось какое-то зловещее предзнаменование. Просто так в наше относительно спокойное время людей из их кабинетов не выдергивают. А уж чтобы такой тертый калач, каким, без всякого сомнения, являлся Отар Ревазович, при этом забыл бы в кабинете свою куртку с документами и мобильным – это вообще должно было произойти что-то из ряда вон выходящее.

И Васе почудилось, что во всем этом лично для него есть какой-то зловещий смысл. Вот только понять его Вася пока что не мог.

Глава 3

Повидать Отара Ревазовича в тот день так Васе и не удалось. Коллеги стали расходиться. Охрану куртки Отара Ревазовича поручили ночному сторожу, который ограничился тем, что запер вместе с курткой и весь пятый этаж, а потом велел Васе убираться вслед за остальными.

– Завтра, завтра поговорите, – заявил он Васе, вежливо, но твердо выдавливая того с пятого этажа сначала на лестницу, а потом по ступеням и вниз.

– Как завтра? Отара Ревазовича, возможно, похитили!

На глазах у его коллег! Увезли и не возвращают.

– Надо бежать в полицию!

– Завтра, все завтра, – успокаивающе покачивал головой сторож. – К чему сумятицу устраивать? Тише едешь, дальше будешь. Может, поговорят да и назад еще привезут. С Отаром Ревазовичем всякое на моей памяти случалось.

Коллеги тоже не были сильно встревожены исчезновением Отара Ревазовича. И визит тех двоих бандюганов с пушками все адвокаты, к удивлению Васи, явно собирались оставить без последствий.

– И вы даже не станете заявлять в полицию?

– О чем? Никто же всерьез не пострадал.

– Но эти люди угрожали вам оружием! Они вооружены и опасны!

Но адвокаты то ли обладали куда большей выдержкой, нежели Вася. То ли знали куда больше его. Во всяком случае, у Васи сложилось стойкое ощущение того, что никто из адвокатов не хочет связываться с тем господином, который увез Отара Ревазовича. А его имя так или иначе придется озвучить, если предположить, что Отара Ревазовича и впрямь похитили.

– Как там его?.. Чаркин? Что это еще за персонаж?

Адвокаты молчали и отводили глаза.

У Васи закрадывалась мысль, что этот господин Чаркин мог быть одним из тех, кого хотел пригласить Отар Ревазович на обсуждение ситуации со смертью господина Осинкина. Или наоборот? Что, если этот Чаркин хотел помешать этой встрече состояться? Но и при первом раскладе, и при втором получалось, что Чаркин должен был пересекаться с бывшим Васиным тестем, знать и его, и его окружение.

И не найдя ничего лучше, Вася позвонил Дарье Сергеевне и задал ей вопрос про некоего Чаркина.

– Никогда не встречала такой фамилии. Но возможно, это личный друг вашего тестя, никак не связанный с ним по бизнесу. Тогда я вполне могу его и не знать.

– Что же делать?

– Спроси у Лены.

Да! Лена! Вася едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Они с Леной сегодня оба были приглашены к его маме на пироги. Мама ждала их к восьми часам вечера, наверняка все приготовила и стол накрыла. А он даже до сих пор не сказал Лене, что мама их ждет сегодня к себе. Почему он так поступил? Ну, если для некритичного слушателя, то Вася мог отговориться все той же своей постоянной занятостью. Забегался и забыл предупредить жену о визите к свекрови.

Но в душе Вася знал, что за этой забывчивостью стоит его нежелание лишний раз сталкивать лбами этих двух женщин. Увы, теплых или хотя бы нейтральных отношений между его женой и мамой так и не нарисовалось. Когда они оказывались в одном помещении, там можно было мороженое делать. Под их взаимными взглядами все пространство вокруг них буквально леденело. И это еще было хорошо. Куда хуже, когда эти две особы обменивались репликами. Вот тут лед уступал место пламени. И искры летали такие, что Вася не знал, где ему и спрятаться.

Куда приятней и проще было приходить к маме одному. Конечно, мама вежливо интересовалась, а где же Лена, почему не пришла вместе с Васей, может быть, она подойдет позднее. В голосе мамы в такие моменты звучала натянутая любезность, мама тянула ее изо всех сил, но любезность не выдерживала такого напряжения, рвалась и расползалась в огромные дыры, словно старая истлевшая шаль. И Вася видел, что мама всякий раз вздыхает с явным облегчением, услышав от сына, что нелюбимой невестки сегодня не ожидается вовсе.