Четыре сезона рыболова
Шрифт:
Березай – озеро в своем роде уникальное. На дне его бьют родники, но при этом уровень воды даже во время проливных дождей остается неизменным. Роль регулятора водного запаса выполняет небольшая речка Березайка, соединяющая озеро с рекой Мстой, которая, в свою очередь, сливается на западе с водами знаменитого озера Ильмень.
Водятся в Березае щука, окунь, плотва, язь, лещ и другие рыбы. В дни весеннего и осеннего перелета на озерную гладь опускаются стаи водоплавающих птиц. Дикие утки не расстаются с тихим озером даже летом, устраивая в камышовых зарослях свои гнезда. Щука чувствует себя в водоеме полноправным хозяином, и ее здесь много.
Можно подумать, что речь идет о каких-то заповедных местах, а не о заброшенном клочке новгородской земли, где доживает свои последние дни вымирающая деревенька Яконово. Здесь слышно по утрам пение петухов, в лесах стоит вековая тишина и клубятся на утренних и вечерних зорях густые туманы.
Озеро осталось в моей памяти как живое свидетельство той первозданной природы, которая постепенно исчезает с лица земли или уже исчезла.
В Яконово мы остановились у Ивана Федоровича Ефимова – старожила здешних мест. В первый же день за вечерним чаем познакомил он меня со своим соседом, сухопарым старичком в замасленной, заношенной кепочке.
– Вот тебе хозяин лодки... Договаривайся! – сказал Иван Федорович.
На другой день мы с соседом отправились на озеро. Весь путь занял не более получаса. По дороге старичок поминутно поправлял кепочку, щурил подслеповатые глаза и без умолку рассказывал, какие «важные» щуки водятся в Березае. Едва заметной тропкой среди зыбкого болота мы подошли к берегу, где в небольшой бухточке в тени густых ветел я увидел лодку, привязанную увесистой цепью к старому тополю. До половины она была наполнена водой, вместо уключин – «плетенки» из ивовых прутьев. Неподалеку в траве были спрятаны весла.
Нигде не ловил я таких проворных и сильных щук. В каждом озере поведение этих рыб неодинаково, и нужно прежде всего отыскать щучьи «тропы», наблюдая на утренней зорьке, как
В конце лета в утренние и вечерние часы озерные щуки концентрируются в прибрежной зоне. В обширных озерах хищница «стоит», как правило, в местах скопления рыбьей мелочи. Обычно это кромка водорослей, коряжник, тростниковые и камышовые заросли, мелководные участки, удаленные от берега и заросшие водной растительностью, затишные места вблизи островов и т.п. Однако рыба обитает не во всякой растительности. Например, сине-зеленых водорослей она попросту избегает. Но возле таких растений, как рдест, кувшинка, тростник, хвощ и т.д., обычно крутится масса мелочи в надежде отыскать здесь насекомых, личинок, планктон. Разгуливающие в полводы или в верхних слоях стайки мирных рыб привлекают хищниц, которые среди водных зарослей устраивают свои засады.
Места обитания щук на озерах в разное время года и суток меняются. Нередко эти перемещения связаны со сменой температуры воды, изменением направления ветра и т.п. Но главным образом они зависят от передвижений рыбьей мелочи. Не раз наблюдал я такую картину: стоило стайке мелкой рыбешки зайти в камыши, как туда же шли щука и крупный окунь. Когда же на озерах была большая волна, щуки от прибойного берега обычно уходили к подветренному, где было значительно спокойнее, или же на глубину. Словом, меня не надо было учить, когда и в каких местах искать озерных щук.
Однако на Березае в первые дни я испытал горькое разочарование. Делал многочисленные забросы блесны и вдоль кромки камышей, и на удалении от них. Пробовал ловить на снасточку и живца. Но поклевок не было. Щуки как сговорились – на чистых местах игнорировали не только блесну, но и всякую другую приманку. Потом меня осенило: хищница в отдалении от берега не кормится. Ведь там полтора метра глубины, почти прозрачная вода и никаких укромных мест для засады.
Другое дело – прибрежная зона. Здесь в траве щука может, затаившись, ждать жертву, пока она сама не пойдет.
Мои догадки подтвердил Иван Федорович. «В тресте она вся», – коротко сказал он во время ужина, когда речь зашла о моих неудачах на озере. «Трестой» местные жители называют тростниковые заросли, которые достигают здесь высоты двух метров.
На озере Березай щук ловят с помощью так называемых поставушек. Ловля поставушками мало чем отличается от ловли кружками, хотя в условиях такого водоема, как озеро Березай, имеет перед ними некоторые преимущества. Поставушка из твердого пенопласта имеет форму прямоугольного бруска длиной примерно 22 и шириной 8—9 см. На одном из торцов бруска лобзиком делают надрез глубиной 3—5 мм, через который должна проходить основная леска. Оснащается поставушка просто. Посередине бруска прочным узлом привязывают, а затем наматывают леску диаметром 0,6—0,8 мм, причем нижнюю ее часть окрашивают пестро: в лиловые, зеленые и коричневые тона, имитирующие цвет водорослей, стеблей кувшинок, хвоща, стрелолиста и т.п. К основной леске крепится металлический достаточно мягкий поводок. Вместо тройника местные рыболовы используют изогнутую под углом 30—35° хомутную иглу. В оснастке отсутствуют карабин, заводные кольца и грузило.
Расставляют поставушки с лодки. Для живца делают спуск, достаточный для того, чтобы он свободно плавал в 20—30 см от дна, иногда в полводы. Поставушку опускают на воду у кромки камыша, в «окнах» среди водной растительности, в заводинках.
Как только щука схватит живца и направится в укрытие, поставушка начинает вращаться с характерным шлепаньем боковыми поверхностями по воде, что передается по леске живцу. Хищница, почувствовав легкие толчки, еще сильнее сжимает рыбку, азартнее заглатывает ее и надежнее засекается. В этом главное преимущество поставушки перед кружком, леска с которого после щучьей поклевки разматывается плавно.
Местные жители познакомили меня с еще одной формой поставушки. Сделана она в виде деревянной колодочки с проточенным посередине мотовильцем. В отличие от пенопластовой поставушки основная леска после спуска живца на мотовильце не фиксируется. Конструкция деревянной поставушки такова, что живец не может ее перевернуть. И только после щучьей хватки колодочка начинает вращаться, шлепая по воде гранями, как лопастями. На такую снасть удобнее всего ловить в ветреную погоду, когда легкий пенопластовый брусок сносит ветром в ненужном рыболову направлении. Такие поставушки, выкрашенные в яркий цвет, низко «сидят» на воде и устойчивы к воздействию ветра.
Положив поставушки в брезентовый мешочек, Иван Федорович протянул мне его со словами: «Завтра старуха будет печь пироги со щукой».
Он оказался прав. Снасть местного производства действовала безотказно. В первый же день ловли на поставушки мне удалось поймать четырех солидных щук.
Вскоре я обратил внимание на такую особенность поведения щук. В ясные теплые дни часам к одиннадцати, как по команде, они выстраивались вдоль берега, среди тростниковых зарослей, и часами стояли неподвижно, каждая на своем месте, а ближе к закату солнца так же дружно покидали свои стоянки. Это означало, что сейчас начнутся поклевки.
Особенно хороший клев отмечался в том случае, если несколько дней стояла тихая теплая погода, а затем поднимался ветер и небо затягивали плотные густые тучи. Щук как будто подменяли. В пасмурную погоду они не пребывали часами в полудремотном состоянии, а вели активную охоту за рыбьей мелочью.
В один из таких дней я отправился на остров, чтобы после первой неудачи еще раз попытать счастья со спиннингом. Около двух километров отмахал на веслах и, выбравшись на взгорбленный берег, с удовольствием растянулся на земле среди зарослей зверобоя, мышиного горошка и лесных колокольчиков.
Остров оказался совсем небольшим, с мелководьем в северной его части. А вот южный берег очень подходил для ловли на блесну. Пока я отдыхал, в прибрежной осоке дважды тяжело и глухо ударила щука. Сразу за осокой начиналась стена довольно высокого камыша, на границе которого в дно был вбит почерневший от времени березовый кол, за который я привязал лодку, чтобы ее не относило ветром к берегу. После нескольких забросов поймал примерно килограммового окуня. Щучьих хваток не было.
Во второй половине дня ветер усилился, над озером начали сгущаться плотные темные тучи, и вскоре посыпался назойливый мелкий дождь. Я отвязал лодку и, отплыв метров на сто от берега, продолжал блеснить. После очередного заброса почувствовал резкую хватку... Щука!
Не стану описывать, что происходило в течение тех минут, пока я пытался взять измором огромную хищницу, подводя ее ближе к лодке и снова отпуская на предельно натянутой леске. Наконец почувствовал, что борьба закончилась.
Утомленная метровая хищница стояла у борта лодки, которую ветром прибило к берегу. Без особых усилий выволок добычу на прибрежный песок, все еще не веря, что наконец-то мне по-настоящему повезло.
Спасибо тебе, озеро Березай!
Проезд. Автотранспортом через Валдай до поселка Ивантеево.
По ж/д до Валдая, далее автобусом до Ивантеево и пешком (1,5 км) до озера.В ЗАБАЙКАЛЬЕ НА РЫБАЛКУ
Меня обжигали пятидесятиградусные якутские морозы, я плыл на ночном пароме через реку Зея, брал интервью у шахтеров и рыбаков дальневосточного Приморья, ловил рыбу на Енисее и Оби. Но более всего в душу запала забайкальская тайга с ее чистыми реками, осенними золотистыми падями, удивительно девственной и уникальной природой.
И сегодня, просматривая старые записные книжки и блокноты, я вновь и вновь испытываю чувство соприкосновения с прекрасным, без чего жизнь, на мой взгляд, становится тусклой и однообразной.
У каждого человека, наверное, есть заветная мечта. Я хотел побывать в местах, где не ступала еще нога человека, окунуться в мир первозданный природы. Случилось это в одну из поездок по Южному Забайкалью, живописные горы которого издавна сравнивают со Швейцарскими Альпами. Пронзительно чисты утренние зори в тех местах, благословенны и одновременно таинственны вечера в тайге, когда летнее солнце неожиданно проваливается за безлесные горные вершины, которые местные жители называют гольцами. Мысленно я сейчас там, среди безмерного «океана» тайги, среди охотников и рыболовов, среди тех, кто всем сердцем полюбил этот край.
Под крылом старенького АН-2 сразу же серебристым бичом изогнулась река Блудная, вздувшаяся от дождей... То там, то тут виднеются сплавляемые плоты леса, как будто кто-то вытряхнул в реку множество спичечных коробков.
Натужно дрожа и проваливаясь в воздушные ямы, самолет перелетел через Малханский хребет и к концу дня приземлился на Черемховском аэродроме.
Черемхово – небольшое сибирское село на берегу реки Чикой. Рыбалка в здешних местах добычлива и неповторима по своей специфике.
Чикой – своенравная горная река. Она то вкрадчиво огибает замшелые скалы, образуя глубокие спокойные плесы, то ревет и мечется на перекатах, как попавший в силки зверь. Эта река, частью протекающая на границе с Монголией, берет свое начало в предгорьях Даурского хребта.
Горы Южного Забайкалья манят своей зеленью, звоном прозрачных речушек и ключей, серебрящихся на дне распадков. Выше – кедровые леса. Густые кроны вечнозеленых кедров почти не пропускают солнечных лучей, поэтому подлеска здесь нет. Только земля, усыпанная опавшей рыжей хвоей, да лишайники на могучих корнях и стволах деревьев.
Вверх по Чикою
У Кешки своя моторка. Он охотно согласился доставить нас вверх по Чикою, до устья горной речки Ясутай. После обеда мы укладываем в лодку все необходимое и отправляемся в путь.
Время от времени проплываем глухие таежные распадки, на дне которых серебрятся речушки, питающие Чикой прозрачной студеной водой. Ясутай – одна из таких речек. До нее несколько часов ходу на моторной лодке. Однако на полпути пришлось пристать к берегу – забарахлил мотор. Покопавшись в нем, Иннокентий заверил, что к утру будет полный порядок, а пока надо устраиваться на ночлег.
Ночью, то ли во сне, то ли наяву, мне слышались мерный шум переката и тяжелые всплески крупной рыбы.
Утром Кешка благополучно доставил нас до места.
– Ну а дальше, как в присказке, – сказал он, – закон – тайга, прокурор – медведь.
Пожелав нам удачи и пообещав железно вернуться через десять дней, Кешка круто развернул моторку и лихо умчался вниз по течению.
Палатку мы поставили на безлесном пятачке, шагах в пятидесяти от места впадения Ясутая в Чикой. Приведя в порядок ружья и управившись по хозяйству, настраиваю спиннинг.
...Белоснежные хлопья пены вздрагивают у берега, плавно кружа по глубокому плесу. Низко над водой склонились раскидистые ивы. С противоположной стороны реку подпирают живописные скалы, напоминающие
замки времен крестоносцев.Серебристая колеблющаяся блесна раз за разом курсирует в полводы, но безуспешно. Ничего не дали ни проводка почти у самого дна, ни замена блесны. Перед этим шли дожди, и речная вода помутнела.
– Пока в Чикое не просветлеет вода, блеснить бесполезно, – говорит Николай. – Может, попробуем на червя?
Он принес коробку с червями, а я снял блесну и прикрепил к вертлюжку поводок из прочной лески с крупным кованым крючком и кисточкой червей на нем. Грузило поставил 30-граммовое, с учетом силы течения. Тяжелое, оно быстро увлекло насадку ко дну. Я почувствовал, как мощное течение реки потащило насадку по каменистому дну в струю, завивающуюся воронками. Глубина здесь была не менее четырех метров.
Подтягивая слегка на себя снасть, я ощутил такой рывок, что чуть не выронил удилище. Короткая борьба – и на берег вытащен ленок килограмма на полтора. Через полчаса из ведра торчало пять одинаковых хвостов. Рыба хватала жадно и сама засекалась. Николай вечером сожалел, что отправился искать выводки рябчиков вместо того, чтобы ловить эту прекрасную рыбу.
Крупный ленок хитер, упрям и при вываживании без боя не сдается. Один такой поединок мне запомнился особенно. Встав поудобнее у самого уреза воды, посылаю блесну туда, где сходятся два мощных речных потока, образуя глубокую воронку. Даю приманке опуститься на нужную глубину и медленно веду ее вдоль топляка. Вот она уже показалась. Но что это? За ней, буквально в полуметре, как тень, крадется крупный хищник. Ленок!.. Вслед за блесной он вылетает на отмель, шумно разворачивается и... не спеша уходит в глубину. Меня он, конечно, обнаружил.
«Жаль, – отмечаю про себя. – Теперь этот хитрюга вряд ли соблазнится железкой». Однако после нескольких забросов ленок в точности повторяет свой маневр. Это уже похоже на издевательство! А может, он сыт? Или не нравится блесна? На всякий случай привязываю узкую блесенку из латуни. Во время проводки она идет едва уловимыми толчками. Возможно, это вызовет хватку?
Делаю заброс и медленно начинаю подмотку. Сейчас будет топляк... Чувствую легкий толчок, а затем повисшую живую тяжесть... Взял!
Ленок стремительно сматывает почти половину лески с катушки. Осторожно притормаживаю и снова начинаю подмотку. Рыба ходит кругами, бросается то вверх, то вниз по течению. Несколько раз ленок выходит на поверхность и, круто развернувшись, мощно бьет хвостом по натянутой, как струна, леске. Я едва успеваю ее ослабить. Наконец вытаскиваю на берег тяжелую, упирающуюся рыбину... По скромным прикидкам, в ленке было не менее пяти килограммов.
Таежные хариусы
Николай хлопочет у костра, а я налаживаю снасти. Завтра нам предстоит поход в верховье горной речки, которую в некоторых местах можно запросто перешагнуть и в которой, по словам Кешки, немерено хариуса. Рыба эта осторожная, резвая и живет исключительно в чистой воде. Чем холоднее горная вода, тем лучше себя чувствует в ней этот неугомонный охотник за насекомыми. Лучший клев его бывает в росные прохладные утра, пока не поднимется высоко солнце. Места для стоянок хариус выбирает на относительном тиховодье под перекатами, где в ровной струе ему удобно высматривать проплывающий корм. Перехитрить жирующего хариуса не так-то просто. Он может охотно принять в дар подброшенного вами кузнечика, а мгновение спустя проигнорировать точно такого же, но уже насаженного на крючок. Малейшее подозрение – и хариус исчезает в укрытии. Но и удовольствие получаешь от поимки такой рыбы ни с чем не сравнимое.
...Утром, едва рассвело, отправляемся в путь. Узкая тропинка приводит нас в старый кедровник. Идем среди нетронутых брусничников и каменистых россыпей, на которых изобилие черной смородины и малины. Ягоды сочные, спелые. Запахом их напоен таежный воздух.
Мы идем уже несколько часов. Кедровник давно кончился. Внезапно тропа круто поворачивает к залитой солнцем узкой пади. В низине ее, среди зарослей ивняка и рододендрона, поблескивают зеркальца воды. Это и есть та самая хариусовая речушка, о которой нам рассказывал Кешка. Русло ее то сужается до метра, то расширяется в чистые и глубокие заводи. Привал устроили на берегу под старой лиственницей с обломанной вершиной. Разбитое грозой дерево будет нашим ориентиром: здесь мы встретимся в конце рыбалки. А сейчас Николай, расчехлив свою трехколенку, направляется вниз по реке, а мне предстоит попытать счастья в верхней ее части.
Осторожно, чтобы не спугнуть рыбу, подхожу к тихому бочажку, в котором кружатся клочья пены. Глубина чуть больше метра, дно хорошо просматривается – никаких прзнаков присутствия рыбы. Опускаю наживленного на крючок кузнечика, его тут же подхватывает течение. Вот он уже совершает «круг почета», задевая за концы свесившейся в воду травы. Легкий всплеск – и насадка исчезает. После короткой подсечки удилище сгибается в дугу. Пройдя метров триста вверх по речке, я поймал около десятка довольно крупных хариусов (у меня предрассудок – во время ловли я никогда не пересчитываю количество пойманных рыб).
Были и пустые поклевки, когда я опаздывал с подсечкой и рыба избавлялась от приманки. Хариус, почуявший неладное, второй раз, как правило, не берет. Поэтому после каждой неудачи я сразу же менял место.
Так я дошел до одного из маленьких притоков речки. Он был узок, глубиной до метра и почти весь затянут сверху буйно разросшейся травой. В прогал шириной всего в несколько десятков сантиметров я и пустил голенастого кузнечика на разведку. Течение подхватило его и понесло. Метр... другой... третий. Я уже потерял своего «разведчика» из виду, а вместе с ним и надежду на успех, когда послышался характерный всплеск. Тем же путем отправляю верховую искусственную мушку. Всплеск, подсечка – и через несколько секунд килограммовый хариус тяжело ворочается в траве. Упругое и холодное тело покрыто крепкой чешуей, усеяно многочисленными черными пятнышками. Я беру хариуса в руки, и его острый запах смешивается с ароматом таежного разнотравья. Может, это и есть рыбацкое счастье?!
Проезд. Самолетом или поездом до Улан-Удэ, затем рейсовым автобусом до районного центра Красный Чикой. Из Читы по Ямаровскому тракту до Черемхово.ВОЛЖСКИЕ ВСТРЕЧИ
В наше время фестивали стали неотъемлемой составной частью рыболовного спорта. Эти мероприятия проводят редакции популярных рыболовных журналов, компании и фирмы, торгующие рыболовными снастями и снаряжением. Можно сказать, что фестивали стали сродни спортивным состязаниям, где желание померяться мастерством изъявляют не только опытные удильщики, но и начинающие, те, кто только-только начинает осваивать азы рыболовного мастерства. Здесь я расскажу о двух таких мероприятиях, проведенных в свое время фирмами «Лотта-ОЛТ» и Торговым домом «Серебряный ручей». В них приняли участие сотни рыболовов из многих городов России и ближнего зарубежья.
Фестиваль на базе «Найт Флайт»
На этот раз поучаствовать в фестивале и посоревноваться в ловле как хищной, так и нехищной рыбы здесь встретились, кроме российских рыболовов, представители Украины, Латвии, Франции, США. Каждый хотел поймать свою царь-рыбу и каждый жаждал реванша. Что поделаешь, такой уж он, наш брат-рыболов. Однако не всем улыбнулась удача. И на то были свои причины.
Первые впечатления
Большинство приехавших на фестиваль рыболовов оказались спиннингистами. Дело в том, что соревноваться предстояло по пяти номинациям: сом, судак, щука, сазан и жерех. Но с учетом запоздалой весны и дискомфортной для сазана и жереха температуры воды ловили в основном первых трех хищников. Свои коррективы в рыбалку внесла не только запоздалая весна. Еще по дороге на базу мы обратили внимание на то, что из-за наводнения в Волгоградской области волжская вода была, мягко говоря, мутноватой. В довершение всех бед, по утверждению местных жителей, несколько дней подряд дул характерный для этих мест ветер под старинным названием «моряна».
– Когда начинается моряна и нагоняет соленую воду Каспия в реку и ее притоки, рыба как бы цепенеет и не берет ни на какие приманки, – сетует егерь Михаил в нашу первую с ним поездку на катере.
В ответ я только вздыхаю. Встречная волна упруго бьет в нос катера, вздымая каскады холодных брызг. Резко кричат кружащиеся над рекой чайки. Солнце еще не взошло, но уже достаточно светло...
Как и ожидалось, первый день рыбалки принес скромные результаты. Многие из нас хлестали воду вхолостую. Правда, вечером неудачи на воде были компенсированы открытием фестиваля, веселым концертом и дружескими беседами за столом в ресторане.
Ловили те, кто приспособился
На следующее утро часть рыболовов, проверив волжские плесы и протоки, сделали для себя правльный вывод: если рыба здесь бастует, искать ее надо в другом месте, – и решили обследовать ближайшие озера-ильмени. К вечеру они возвращались хотя и с небольшими, но приятными уловами. На озерах брала некрупная щука и окунь. Чувствовалось, что местная «зубастая», отметав икру, в основной своей массе еще болеет.
Поменяв несколько приманок, я пришел к выводу, что озерный окунь лучше берет на вращалки, а щука – и на вращалки, и на плавающие воблеры. Причем рыба чаще встречалась на мелководных участках, нежели на глубине, где вода, вероятно, была значительно холоднее. А вот на мелководьях она прогревается быстрее.
Однако все эти соображения не касались сомятников и судачатников. Они терпеливо бороздили волжские просторы, ловя взаброс и троллингом. В этот день особенно повезло организаторам фестиваля Сергею Филиппову и Николаю Макарову (фирма «Лотта-ОЛТ»). В один из троллинговых проходов сомовий спиннинг Николая заклинило. Первая мысль – зацеп. Но уже через несколько секунд после того как егерь стопорнул катер, леска пошла в сторону. Усатый не устоял против 15-сантиметрового воблера «Терминатор» (Terminator) фирмы «Абу Гарсиа». Борьба, как рассказали удачливые рыболовы, длилась немногим более получаса, после чего сом весом почти в сорок килограммов был благополучно доставлен на борт катера.
Вечером вернувшиеся на базу «эхолотоманы» доложили, что рыба на волжских ямах и в протоках стоит в несколько слоев от дна и не реагирует ни на какие приманки.
Как Филипп Дардье боролся с сомами
С менеджером компании Pure Fishing Europe S.A.S. (Pure Fishing – честная рыбалка. – Прим. автора ) Филиппом Дардье мы познакомились «чисто по-русски», но общались исключительно на английском языке, поскольку он ни слова не знал по-русски, а я – по-французски.
Этот человек с первых же минут знакомства понравился мне своей откровенностью и неистребимым желанием во что бы то ни стало «замочить» гигантского сома. Замочить, конечно, сказано слишком круто, поскольку Филипп каждую пойманную рыбу отпускает в родную стихию. В том числе трофейные экземпляры, естественно, сфотографировавшись с каждым из них на память. Дома у него большой альбом с такими фотографиями, который он иногда показывает своим друзьям во Франции, возвращаясь из дальних поездок.
Удача улыбнулась французу дважды – на третий и четвертый дни пребывания на базе. На одном из волжских плесов его глубоководный воблер остановил очень приличный хищник. Борьба длилась почти час, и, когда Филипп стал поднимать рыбину на поверхность, она сошла, показав себя во всю длину. Это был усатый красавец-сом – трофей, о котором западноевропейский рыболов мечтает годами.
Я пытался объяснить Филиппу, что главное в рыбалке – процесс, но это его как-то не убеждало. По крайней мере, получить очередную дозу адреналина ему предстояло и на следующий день, когда севший на тройник воблера сом шутя оборвал плетеную леску. По всей видимости, мощная «плетенка» получила повреждения во время схватки с первым сомом. Филипп же поленился ее проверить и заменить. И это лишний раз говорит о том, что в рыбалке не бывает мелочей, особенно когда речь идет о ловле такой мощной рыбы, как сом.