Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация

Чили был нужен свой Ленин, и он не замедлил появиться на исторической сцене.

Луис Эмилио Рекабаррен родился 6 июля 1876 года в Вальпараисо в бедной семье. Чтобы помочь родителям, он работал уже с детских лет. Труд в типографии привил юноше тягу к чтению. В отличие от многих латиноамериканских сторонников социализма того времени, Река-баррен был очень хорошо образован и действительно знал и понимал марксизм. Его до сих пор считают самым влиятельным марксистом-теоретиком латиноамериканского континента.

В 1894 году Рекабаррен вступил в самую левую чилийскую партию того периода – Демократическую [47] и стал активно выступать на публичных митингах, требуя улучшения жизни трудящихся классов. В начале XX века под его редакцией выходило несколько газет, революционной направленности, например «Эль Пролетарио». За оппозиционную деятельность Рекабаррен был брошен в тюрьму, где провел 8 месяцев.

В 1906 году он был избран депутатом Конгресса от Антофагасты – оплота наиболее боевых пролетариев Чили, шахтеров и докеров. Чтобы не допустить Рекабаррена в Конгресс, его пытались заставить принять присягу на библии, зная, что новый депутат является убежденным атеистом. Как и предполагали консерваторы, Рекабаррен отказался присягнуть на священном писании, и результаты выборов были аннулированы. Тем не менее Рекабаррен одержал победу и на повторных выборах.

47

Демократическая партия была основана в 1887 году. На съезде демократов в 1906 году прозвучало предложение о включении в программу требования борьбы за социализм.

В 1906 году Рекабаррен основал Социал-демократическую партию, принятую во Второй интернационал в 1908 году. За принятие чилийских социал-демократов единодушно голосовал высший исполнительный орган Интернационала – Международное социалистическое бюро, членом которого от России был Ленин. С 1909 года партия Рекабаррена стала именоваться Социалистической рабочей партией.

Основой новой организации были члены Демократической партии. От нее же социалисты переняли и организационное строение, что и парализовало их деятельность на целых 5 лет. По чилийской традиции партии состояли из местных секций, пользовавшихся почти полной независимостью, прежде всего в политических вопросах. Например, именно местные секции выдвигали кандидатов на выборах всех уровней. Из-за сопротивления ряда местных секций социалисты вплоть до 1920 года не могли даже созвать съезд партии.

В 1908 году Рекабаррен совершил поездку в Европу (Испанию, Францию, Бельгию), где еще больше укрепились его марксистские взгляды.

В 1909 году при активном участии Рекабаррена возник первый общенациональный профцентр страны – Рабочая федерация Чили (испанская аббревиатура ФОЧ). Первая программа ФОЧ была весьма умеренной – самым радикальным требованием было введение 8-часового рабочего дня. Профцентр декларировал свою готовность решать трудовые споры во взаимодействии с предпринимателями.

После возвращения из Европы Рекабаррен опять был брошен в тюрьму, на сей раз на 18 месяцев, до августа 1910 года. В июне 1912 года он фактически заново основал Социалистическую рабочую партию, которая до того времени была попросту небольшим кружком радикальной интеллигенции. С 1912-го по 1926 год Рекабаррен издавал пользовавшуюся большой популярностью среди рабочих газету «Эль Деспертадор де Лос Трабахадорес» (буквально «Будильник трудящихся»). Газету запрещали много раз, но именно из-за этого и росла ее популярность.

Рекабаррен был рабочим вождем, очень не похожим на латиноамериканских (да и многих европейских) революционеров того времени. Он хорошо одевался, не злоупотреблял в выступлениях хлесткой фразой. Это был солидный политик, к которому прислушивались во всех партиях страны. Однако ни на какие компромиссы в деле борьбы за интересы народа Рекабаррен не шел: его нельзя было запугать тюрьмой и задобрить парламентскими должностями.

Один из соратников Рекабаррена Элиас Лаферте вспоминал: «Манера этого человека говорить была необыкновенна. Он не прибегал ни к догматическому или назидательному тону, ни к фразам, способным произвести впечатление, будто они предназначены для доклада, – ничего подобного. Напротив, его речь была простой, спокойной и в то же время оживленной и поучительной. Слушая его, собеседник чувствовал уверенность, в нем пробуждались оптимизм и желание действовать» [48] .

48

Некочеа Э. Р. Зарождение и развитие коммунистической партии Чили. Очерк социальной и политической истории Чили. М., 1984. С. 88.

Стиль Рекабаррена позже перенял Сальвадор Альенде.

Социалистическая рабочая партия Чили стала одной из немногих партий Второго интернационала, которые наряду с большевиками заклеймили Первую мировую войну как империалистическую. В газете Рекабаррена в 1915 году констатировалось: «…эта война и все прочие войны, прошлые и будущие, вызываются особыми интересами капитализма. При этом абсолютно не принимаются в расчет подлинные интересы наций» [49] .

Рекабаррен активно выступал в Чили в защиту социалистической революции в России, о которой в чилийской прессе ходили самые чудовищные сплетни (вроде национализации женщин и разрушения семьи) [50] . Он писал: «Большевистская Россия – это сегодня маяк для всего мира. Привет этой России. Революционная Россия, спасающая мир от войны, – самый могучий оплот подлинной демократии, демократии честного трудового народа» [51] .

49

Некочеа Э. Р., Зарождение и развитие коммунистической партии Чили. Очерк социальной и политической истории Чили. М., 1984. С. 52.

50

Рекабаррен назвал такого рода статьи «гнусными комментариями».

51

Некочеа Э. Р. Зарождение и развитие коммунистической партии Чили. Очерк социальной и политической истории Чили. М., 1984. С. 55.

Первая мировая война имела на Чили двоякое воздействие. С одной стороны, выросли мировые цены на основные статьи чилийского экспорта – медь и селитру. С другой – еще более резко подорожали импортируемые Чили товары, в том числе продовольствие и промышленное оборудование. Торговля с Европой стала довольно опасным делом, так как именно у берегов Южной Америки в первый год войны разбойничала группа немецких крейсеров (на одном из которых служил будущий шеф военной разведки Третьего рейха Вильгельм Канарис) [52] .

52

1 ноября 1914 года немецкая эскадра нанесла поражение англичанам у берегов Чили.

Из-за сложностей морской торговли добыча селитры упала с 2463 тысяч тонн в 1914 году до 1756 тысяч тонн в 1915-м [53] . Национальный доход страны снизился с 96,7 миллиарда песо в 1913 году до 33,4 миллиарда в 1915-м. Резко вырос внешний долг Чили и соответственно снизился курс чилийского песо и чилийских долговых обязательств на ведущей бирже того времени – лондонской.

Трудностями Чили не замедлили воспользоваться американцы, которые до апреля 1917 года в войне не участвовали. С вводом в строй Панамского канала в 1915 году стремительно вырос объем американо-чилийской торговли. Американский капитал стал вытеснять англичан с первого места по объему иностранных инвестиций в чилийскую экономику. Если в 1913 году экспорт из США в Чили равнялся 55 миллионов песо, то в 1917 году – 174 миллиона. Напротив, английский экспорт за тот же период упал с 98 до 64 миллионов песо.

53

Очерки истории Чили. М., 1967. С. 227.

Из британской марионетки Чили во время Первой мировой войны превратилась в американскую. Американские компании «Чили Эксплорейшн Ко» и «Брэден Коппер Ко» монополизировали 80 % добычи и экспорта чилийской меди [54] .

Окончание мировой войны ввергло Чили в полномасштабный экономический кризис, так как резко упал спрос на медь и селитру и еще более резко выросли цены на продукты питания. Несмотря на то, что сельскохозяйственные угодья Чили могли спокойно прокормить 20–25 миллионов человек, она закупала мясо, сахар и зерно за рубежом, в основном в Аргентине. Дело в том, что крупнейшие чилийские латифундисты, которым принадлежало более половины всех земель, занимались в основном овцеводством и вместо пашни страну покрывали пастбища. К тому же при занятости в сельском хозяйстве 55 % активного населения страны, из примерно 95 000 крестьянских хозяйств в 1925 году 38 640 были карликовыми, с наделами менее 5 гектаров. Такого рода «фермы» не могли прокормить собственных владельцев. О товарном производстве говорить вообще не приходилось.

54

Очерки истории Чили. М., 1967. С. 233.

В 1924 году 10 % собственников контролировали более 90 % земли в стране. Конечно, на юге латифундии были больше, так как там занимались в основном овцеводством и часть земель представляли собой пастбища, которые нельзя было использовать для возделывания зерновых. Однако даже в центральной части Чили, наиболее обжитой и развитой, 0,45 % собственников владели 52 % земли [55] . Латифундисты не желали использовать механизацию и прогрессивную агротехнику – батраки-«инкилинос» были куда дешевле.

55

Collier S., Sater W. F. A History of Chile 1808–2002. Cambridge University Press, 2004. P. 204.