Чингисхан. Демон Востока

— Мне жаль, что нам пришлось брать город штурмом, — вздохнул Зевта.

— Надо было нам этих всех… — скрипнул зубами каменотёс. — Но боялись, м-м-мать его… Этот содомит, как бишь его… Как портовая чайка, сукин сын: прилетел, насрал и улетел.

— Надеюсь, с остальными городами нам не придётся применять силу, — произнёс первый консул. — Когда император вернётся, чтобы забрать то, что мы даём простым людям…

— Встретим, суку, как полагается, — пообещал Гней Ацискула. — Да я сам запишусь в гарнизон, чтобы лично бросать камни со стены!

Пролетарии Равенны, до этого теснившиеся в городе и надеявшиеся на милость нобилей, уже получают свои наделы. Землемеры, набившие руки на десятках тысяч наделов Венетии и Истрии, а также Реции и Норика, уже оперативно делят бывшие земли латифундистов на «пятидесятки», после чего вносят их в реестр земельной комиции при Сенате. Последняя уже насчитывает три сотни человек штата, с перспективой разрастания — вынужденная мера, по причине гигантских объёмов документооборота. Зевта не до конца понимал Эйриха, решившего затеять такое разбазаривание земель, даже несмотря на все его объяснения.

«Это-то понятно, что всем от этого хорошо, но мы-то здесь каким боком?» — задал он себе мысленный вопрос. — «У франков, вон, у вождей самые большие наделы, на манер римских патрициев, а у меня пятьдесят югеров… А я целый консул! Это понимать надо!»

— Чего такой смурной? — спросил у него Ацискула.

— О консулате своём думаю… — ответил Зевта.

— Вот чего не ожидал от готов, так это возвращения к традициям истинных римлян, — улыбнулся римлянин. — У нас всё хорошо было только тогда, когда были консулы, преторы, Сенат… Правильное дело вы затеяли, я так скажу. А о консулате не переживай — ты дельный человек, хорошо делаешь свою работу. Сенаторы всё видят, поэтому могут и на второй срок тебя назначить.

А Зевта знал, что не назначат. Это та самая неприятная часть всей эйриховой затеи — гарантий, что тебя выберут ещё раз, никто дать не может. Будет другой первый консул, а Зевту назначат проконсулом где-нибудь в Реции или Норике, чтобы руководил войсками и берёг границы Республики.

— Ты вот что лучше скажи, — отбросил негативные мысли Зевта. — Что дешевле: построить стену толщиной в шесть пассов вокруг Равенны или поставить двадцать шесть каменных каструмов вокруг неё?

— А какой размер каструмов? — поинтересовался римлянин.

— Ну, на три тысячи воинов гарнизона, — ответил консул. — Чтобы могли держать долговременную оборону, с запасами провизии и просторными казармами со всем необходимым для нормальной жизни.

Гней Ацискула задумался. Почёсывая гладкий подбородок, он воздевал очи к небесам, после чего опускал их к земле, сгибал пальцы и беззвучно приоткрывал рот.

— Шесть пассов толщины стены — это против ваших камнемётов? — спросил он.

— Да, — подтвердил Зевта. — Иначе с нами случится то же самое, что и с вами.

— Ох-ох-ох, дорого и долго, — вздохнул Ацискула. — Точные цифры не скажу, но стена толщиной в шесть пассов вокруг Равенны — это всяко дороже, чем даже семьдесят укреплённых каструмов.

— Даже если заливать в стены каструмов бетон? — уточнил Зевта.

— Ну, тогда пятьдесят, — прикинул камнетёс. — Дешевле каструмы, однозначно. А что за смысл?

— Это я так, отвлечённо размышляю, — отмахнулся консул. — Бетон умеете делать?

— Лично не умею, — признался Ацискула. — Но у нас целая комиция бетонщиков есть, правда, маловато их стало последнее время, спрос низкий.

— А чего так? — удивился Зевта.

— Дык никто не заказывает почти, — грустно усмехнулся римлянин. — В основном порт где-то расширяют или термы ставят или фундамент где-то тяжёлый нужен. Мало заказов.

— Ничего, скоро у них заказов будет на всю жизнь, — заверил его Зевта. — Тебе тоже работы прибавлю, будь готов.

— Да я только рад, лишь бы платили хорошо! — заулыбался Гней Ацискула.

— О деньгах не переживай, — консул посмотрел на растущую стену. — Сенат платит.

/ 3 сентября 411 года нашей эры, Западная Римская империя, г. Рим/

— Бросай! — скомандовал Эйрих.

Штурм Рима — это эпохальное событие, которое обязательно войдёт в летописи.

Возможно, гот Эйрих — это первый варвар, со времён кельта Бренна, что успешно взял штурмом Рим.

Но надо сказать, что занятие это было не из лёгких, потому что гарнизон у Рима многочисленный, Аврелианову стену удалось проломить лишь в четырёх местах, поэтому Эйрих был ограничен в манёвре.

Хорошим обстоятельством было то, что удалось разбить практически все крепостные башни поблизости с проломами, поэтому баллисты на осадных башнях получили возможность подобраться достаточно близко и начать обстрел стоящих на стенах врагов. Полностью подавить сопротивление на стенах было нереально, поэтому подступающие к городу подразделения всё равно подверглись обстрелу, но это уже не могло ни на что повлиять.

Эйрих вошёл в отчаянно сопротивляющийся Вечный город в составе первой когорты II-го готического легиона, чтобы осуществлять прямое управление задействованными в штурме войсками.

В город они вошли через пролом перед банями Антонина, где римляне устроили три укреплённые линии обороны, которые предлагалось пробивать. Но Эйрих не желал тратить жизни легионеров в лобовом штурме, поэтому приказал закидать римлян сосудами с дымовым составом, после чего подкатить пару скорпионов.

— Живее! — приказал он отряду инженеров.

Лёгкие скорпионы, снятые с римских кораблей, были установлены на телеги, что обеспечило их сравнительно неплохую мобильность, пусть и не очень хорошо сказалось на и без того невысокой точности.

— Стреляй! — приказал Эйрих, когда получил сигнал, что скорпионы готовы к стрельбе.

Стрелы, заряжаемые в скорпионы, были оснащены продолговатыми сосудами с мидийским водным огнём, поэтому баррикады, сооружённые из дерева и камня, очень скоро перестанут быть проблемой.

Противник не видел происходящего, поэтому для него, наверное, стал сюрпризом обстрел из лёгких осадных орудий.

Всполохи пламени из дыма, вопли загорающихся людей, после чего панические приказы римских командиров и топот людей.

— Марсовы колючки — готовь! — приказал он легионерам. — Бросай!

Дистанция тут полтора акта, не больше, расстояние до противника известно, потому можно рассчитывать на убедительное поражение готовившегося к интенсивному натиску врага. Звуки доносили, что кто-то из легионеров хорошо попадал, но тут в ответ полетели уже римские плюмбаты.

— Щиты поднять! — приказал Эйрих.