Чингисхан. Пенталогия

— И это все, во что ты веришь? — поинтересовался тангут.

Хасар бросил взгляд на брата.

— Те, кто поглупее, верят в духов, но большинство из нас верят в хорошего коня и крепкую правую руку. И нам дела нет до этого Будды.

Когда Хо Са закончил переводить слова Хасара, юный монах кивнул и зашагал к привязанному мулу. Хасар и Тэмуге удивленно смотрели, как юноша сел в седло, а животное под ним захрапело и стало брыкаться.

— Ну и мерзкая скотина! — воскликнул Хасар. — Так юноша идет с нами?

Хо Са удивился, когда монах согласно кивнул.

— Вот и ладно, — сказал Хасар. — Только передай ему, что я не позволю оставлять в живых моих врагов. Пусть мне не мешает. А полезет еще раз — отрежу его лысую голову.

Услышав его слова, монах рассмеялся и хлопнул себя по бедру. Хасар снова нахмурился.

— Я Хасар из племени Волков, — произнес монгол, показывая на себя. — А как тебя зовут?

— Яо Шу! — ответил юноша, дважды стукнув себя кулаком в грудь.

Похоже, знакомство развеселило монаха — он залился смехом. Хасар удивленно смотрел на юношу.

— Садись на коня, Хо Са, — скомандовал он наконец. — Гнедая кобыла моя. По крайней мере, больше не придется идти пешком.

Путники быстро взобрались на коней. Хо Са и Тэмуге досталась одна лошадь, они уселись на нее, сняв седло. Разбойники молчали, понимая, что их жизнь висит на волоске. Они долго смотрели вслед незнакомцам и начали ругаться только после того, как убедились, что поблизости никого нет.

Ущелье, отделяющее государство Си Ся от южного края пустыни, пустовало, когда туда добрались пятеро путников. В горах, далеко к северу, зима уже вступила в свои права, на несколько долгих месяцев сковала землю. В самом ущелье ревел пронизывающий холодный ветер, словно радуясь, что ничто ему не мешает. На пути ветра больше не было крепости, и он дул без остановки, вздымая клубы песка и пыли.

Добравшись до прохода в горах, Хасар и Тэмуге спешились при мысли о том, сколько крови пролили их воины, штурмуя здешнюю крепость. Чингис велел ее разрушить. Несколько глыб все еще лежали на песке, остальные по приказу хана оттащили подальше. Только квадратные отверстия в скалах, где крепились леса и подпорки, напоминали о несуществующих ныне стенах. Больше ничего не преграждало племенам дорогу на юг, и Хасар ощутил гордость за свой народ.

Они с братом шли по ущелью, глядя на поднимающиеся с обеих сторон скалы. Каменщик и монах не понимали их чувств, ведь они не бывали в этих местах, где за крепостью из черного камня Западное Ся наслаждалось безраздельной властью.

Хо Са повернул коня на юг, к опустевшим полям. Вдалеке виднелись темные пятна — там сожгли сгнивший урожай, и на земле остался пепел.

«Крестьянам придется голодать, и жителям Иньчуаня, наверное, тоже», — подумал Хо Са и сокрушенно покачал головой.

Четыре долгих месяца он не был дома. Хо Са мечтал хотя бы еще раз увидеть жену и сыновей. Интересно, на что живут уцелевшие от расправы воины после того, как великий хан разбил тангутское войско? Кочевники сокрушили существующий с давних пор мир. Хо Са содрогнулся, вспомнив о жестокости монголов. Горечь от потери друзей и соратников до сих пор разъедала его сердце. Впрочем, самое большое унижение Хо Са испытал, видя, как отдают дикарям королевскую дочь. Тангут содрогнулся при мысли, что юная красавица должна жить в вонючей юрте среди овец и коз.

Хо Са посмотрел на долину и вдруг понял, что ему будет недоставать компании Хасара. Да, монгол неотесан и жесток, но Хо Са с гордостью вспомнил об их совместном путешествии. Никто из тангутов не смог бы похвастаться, что тайно проник в цзиньский город и вернулся живым, прихватив главного каменщика! Нет, конечно, Хасар не подарок. Хо Са однажды чуть не погиб из-за него в деревне, где монгол выпил слишком много вина. Тангут потер шрам на боку, оставленный кинжалом стражника. Воин навещал в деревне семью и наткнулся на Хасара. Протрезвев, монгол напрочь забыл о драке. Порой он страшно злил Хо Са, зато от его бесшабашной жизнерадостности становилось легче на душе. Хо Са с тревогой подумал, что не сможет заново привыкнуть к жесткой дисциплине, царящей в тангутском войске. Государь обещал монголам ежегодную дань, и Хо Са решил, что попросит о назначении в отряд стражников, которые должны будут доставить ее через пустыню. Ему хотелось взглянуть на землю, породившую племена.

Хасар, улыбаясь, подошел к своим спутникам. Воин был счастлив — они вернулись домой, выполнили задание Чингиса. Пыль покрывала их одежду, а на лицах запеклась грязь. По дороге Яо Шу учился у Хо Са говорить на языке кочевников. У Ляна получалось хуже, однако и он запомнил несколько нужных слов. Монах, каменщик и воин посмотрели на Хасара и неуверенно кивнули в ответ, не понимая причину его радости.

Хасар подошел к Хо Са. К своему удивлению, тангут почувствовал, как в груди что-то сжалось при мысли, что придется оставить эту странную компанию. Он хотел что-то сказать, Хасар его опередил.

— Смотри, Хо Са, и запоминай. Ты не скоро попадешь домой.

— Что? — возмутился воин. Миролюбивое настроение как рукой сняло.

Хасар пожал плечами.

— Твой правитель отдал тебя на год. Сменилось четыре луны, еще две — и мы будем дома. Ты нам нужен, чтобы переводить для каменщика и учить монаха говорить на приличном человеческом языке. Неужели ты полагал, что я оставлю тебя здесь? Да ты и вправду так думал! — Хасар, похоже, пришел в восторг, заметив обиженное выражение, промелькнувшее на лице Хо Са. — Мы вернемся в степь, Хо Са. Проверим на парочке холмов, чему научит нас этот каменщик, а когда будем готовы, отправимся воевать. Может, к тому времени ты станешь так полезен для нас, что я попрошу тебя у твоего господина еще на год или два. Думаю, он тогда пошлет меньше дани — вычтет твою цену.

— Ты говоришь так, чтобы меня позлить! — сердито сказал Хо Са.

— Может, лишь самую малость, — рассмеялся Хасар. — На самом деле ты хороший воин и знаешь страну Цзинь. Ты нам пригодишься, когда мы пойдем на нее войной.

Хо Са бросил на Хасара гневный взгляд. Монгол шутливо шлепнул тангута по ноге, отвернулся, но продолжил говорить:

— Мы перекроем воду в каналах. А когда земля иссохнет, заберем добычу и женщин. Что еще нужно воинам? Может, я даже найду вдовушку, Хо Са, чтобы грела тебя по ночам. Раскрой глаза — на самом деле я оказываю тебе услугу!

Хасар снова взобрался на лошадь и подъехал к Тэмуге, которого Лян подсаживал в седло. Наклонился поближе к брату.

— Степи зовут нас, брат, слышишь?

— Слышу, — ответил Тэмуге.

Он не меньше брата хотел вернуться домой, но лишь по одной причине: Тэмуге теперь знал, к чему нужно стремиться, если победят монголы. Брат мечтал о войне и набегах, а Тэмуге мерещились богатые города с их роскошью и властью.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1211 год нашей эры

Год Синь-Вэй

[3]

(Небесный ствол — Металл. Земная ветвь — Овца)

Династия Цзинь — император Вэй

ГЛАВА 16

Чингис в полном боевом облачении смотрел, как его люди штурмуют Линьхэ. Кочевники взяли город в кольцо, под копытами их лошадей рисовые поля на много ли вокруг превратились в коричневую грязь. Хвосты девятибунчужного знамени поникли без ветра, заходящее солнце освещало огромное войско, которое великий хан привел под стены города.