Числа зверя и человека

Мария подняла на меня заплаканные глаза:

– Правда? А кто?

Я почему-то не хотел признаваться, потому соврал:

– Феликс. Парень, с которым она встречается.

Она чуть в ладоши не захлопала:

– Вот молодчинка! А Рита говорила, что он мямля и ни на что не годен.

Лестная характеристика для Феликса, что ни говори. Мне даже стало обидно за друга.

– Итак, получается, что вас «кинули», – начал рассуждать я. – Попробуем сделать предположение – тот, кто вас кинул, решил, что продешевил, и перепродал вас герлхантерам.

– Что значит «кинули»? И кому-кому меня перепродали?

– Ну-у… Охотникам за женщинами. Да, эта версия шита белыми нитками, но других предположений у меня все равно нет, придется отталкиваться от этого. А раз так, мы имеем дело с мафией. А мафия очень не любит, когда им переходят дорогу.

– Да, мне Рита говорила. – Мария уже вроде бы совсем успокоилась. – Она очень интересовалась как раз этими «охотниками», говорила, что они как-то связаны с Корпорацией.

– Я знаю, она нам с Феликсом тоже говорила об этом, – кивнул я.

И тут мне в голову пришла странная мысль. А что, если Рита не просто так попала в аварию? Ее хотели убрать? И хотят до сих пор? И Марию похитили для того, чтобы помешать перечислению денег на операцию?

Хотя нет, вряд ли. Слишком сложно.

– Нам с Феликсом… – растерянно сказала Мария, – что значит – нам с Феликсом? Я ведь до сих пор не знаю, кто вы такой. И можно ли вам доверять. А вы рассуждаете про какие-то версии…

Я мысленно чертыхнулся.

– Простите меня, Мария. Меня зовут Макс. Я – друг Феликса. Поверьте мне, я не сделаю вам ничего плохого.

Она тихонько вздохнула и промолчала. Похоже, не поверила. Бедная девочка, на нее и так столько всего навалилось, а тут еще я появился как бог из машины.

Я тоже промолчал, зато решил наконец, куда мы поедем, и повернул на юг, к железнодорожному вокзалу. События – прошлые, нынешние, будущие – начали складываться в некое подобие логичной схемы. Только вот легче от этого не было.

Я мягко сказал:

– В любом случае, Мария, вы понимаете, что нам теперь нельзя возвращаться домой? Ни вам, ни мне. Если это действительно мафия, то они возьмут «под колпак» и вас, и меня, и Феликса. Наверняка мы попали на запись камер видеонаблюдения.

И Риту, мысленно добавил я, но говорить об этом не стал, чтобы окончательно не перепугать девушку.

– И что теперь? – спросила она.

– Какое-то время нам придется скрываться, – я повернул вправо, не доезжая до вокзала нескольких кварталов. Эта улица заканчивалась тупиком, точнее, большой стоянкой, а дальше виднелась кирпичная стена кладбища. Я загнал машину на стоянку, взял из багажника свою «дежурную» сумку, из бардачка – служебный тазер, полагавшийся мне как спасателю (какое-никакое, но оружие), и мы с Марией, все еще неуверенно держащейся на ногах, пошли в обратном направлении. За спиной тоскливо пискнула сигнализация моего «кубика». Эх, прощай, мой верный конь. Когда я вернусь, боюсь, от тебя рожки да ножки останутся.

Проскочив через промзону, густо благоухающую лаком, дегтем, бензином, железом, скипидаром, опилками и тому подобными строительными ароматами, мы перешли через улицу и оказались в занимавшем целый квартал супермаркете. Там я снял со своей карточки все деньги (их оказалось довольно много), и мы занялись, если можно так выразиться, шопингом. Беглецам, знаете ли, много чего может понадобиться.

Я купил большой рюкзак и две куртки «Аляска», для себя и Марии. Поскольку одеваюсь я всегда практично, а в «дежурной» сумке у меня, как правило, лежит смена одежды, покупал я преимущественно для Марии – туристический костюм, шерстяную балаклаву, пару теплых туристических ботинок, термобелье, носки и прочее в этом духе. В общем, все, что нужно для длительных прогулок на свежем воздухе. Еще я купил новый планшетник, телефон и сим-карту. Купил походную солнечную батарею и электроплитку (универсальный термос, по совместительству чайник, всегда лежал в «дежурной» сумке). Отоварился по мелочи в хозяйственном. В продуктовом отделе взял то, что лучше сохраняется и меньше занимает места. Все это время Мария покорно ходила за мной и не задавала лишних вопросов. Молодец, быстро взяла себя в руки.

Наконец мы снова выбрались на свежий воздух. Как я и ожидал, снег все-таки пошел, сыпля мягкими крупными хлопьями, какие бывают только когда достаточно тепло. Да, теперь нам надо следить за погодой…

Позвонив домой, я не застал Феликса, поэтому надиктовал сообщение на автоответчик (помня, разумеется, о том, что запись услышит не только тот, кому она предназначена).

– Старик, за меня не беспокойся. У меня тут образовался небольшой отпуск. Я уезжаю в хорошей компании, побродим по парку, полазим по горам. Помни, что говорила мама. Держись, брат.

Затем перезвонил на работу и заявил, что беру отпуск. Выслушал, конечно, пару ласковых от начальства, но напомнил, что вообще-то я никогда себе такого не позволял и вообще – пропустил свой законный очередной отпуск, что, кстати, является вопиющим нарушением законодательства. Начальство сквозь зубы буркнуло: ну ладно. И впрямь. Лишь бы искать не кинулись.

Отключив телефон, я обратился к Марии:

– Если вам надо кому-нибудь позвонить, звоните сейчас.

– У меня телефона нет, по-моему, я забыла его на работе…

– А документы-то у вас есть? – спросил я. Она отрицательно покачала головой. – Да вы просто находка для герлхантера, – мрачно пошутил было я, но понял, что это не смешно. – Ничего страшного. Не думаю, что у нас их будут проверять. Надеюсь, мы все-таки опередим наших преследователей. Но для этого надо поторопиться.

– Мы едем в горы? – спросила она.

– Не совсем, – покачал я головой, протягивая ей свою трубку. – Тогда звоните с моего.

Позвонила она только на работу (в какой-то интернат, насколько я понял). Одинокая девушка. Она да Рита. Ну оно и к лучшему. Возвращенный телефон я тут же положил под одну из лавочек, словно он вывалился из кармана какого-то незадачливого выпивохи. Если будут искать по билингу – пожалуйста. Зря что ли я «чистый» телефон покупал.

После этого я вкратце сообщил Марии ближайший план наших действий:

– Если охотники связаны с Корпорацией, сегодня они будут искать нас самостоятельно. Им совсем не хочется выставлять себя слабаками. Но завтра к этому подключится сама Корпорация, и тогда нам придется тяжко, как зайцам в сезон охоты. Поэтому нужно как можно быстрее найти пристанище, о котором никто не знает. К счастью, один такой уголок у меня на примете есть.

Об этом месте даже Феликс не имел понятия. Маленький охотничий домик в заказнике на юге, некогда служивший сторожкой местному егерю. От людных мест далеко, до ближайшей (довольно глухой) железнодорожной станции десять километров по лесу, столь же густому, как и Национальный парк. Забираться в самую глухомань, может, и не лучший метод бегства, но об этой сторожке никто вроде не знает, наши преследователи доберутся до нее не скоро. Если вообще доберутся, на что я, признаться, надеялся.

На вокзале мы сели в нужный пригородный поезд, благо, в том направлении они ходили часто. Вроде бы ни на вокзале, ни в полупустом вагоне никто на нас внимания не обратил. Обычная парочка отправляется на пикник, никто лишний раз не взглянет, а взглянет – через минуту и не вспомнит.

– Поспите немного, если получится, – посоветовал я изрядно осунувшейся (устала, бедняжка) Марии. – Когда доедем, придется долго идти, и отнюдь не по бульвару, так что вам надо как следует отдохнуть.

– Хорошо, – послушно сказала она и практически мгновенно заснула, привалившись к моему плечу. Я не спал, а смотрел в окно, наблюдая, как исчезают в снежной пелене огни города, в котором я родился.