Число зверя, или Лейтенант дьявола
Шрифт:
Поникший, в единый миг скукожившийся хлыщ привалился к задней стенке шкафа, закрыл лицо руками, медленно осел на пол и заскулил жалобно-жалобно, как скулит, вторя завываниям ветра, побитая собака, выгнанная из тёплого дома под ледяной осенний ливень.
Не чуя под собой ног, вернулся новичок на место. На розовой дорожке около своего кульмана стояла Даня. Её глаза светились торжеством, губы нежно шептали: "Молодчина, Цыганок!"
День третий
Очко
– Или представьте себе: идёте вы по дороге... топ-топ, топ-топ... Вам надо переходить через улицу, вы бежите... топ-топ-топ-топ-топ... И вдруг из-за угла выруливает пьяный лихач и мчится прямёхонько на вас... бр-р-р-р-р!.. др-р-р-р-р!.. несмотря на красный свет... бж-ж-ж-ж-ж!.. Визг тормозов, скрежет зубов и нервов...
Страхагент вскочил, отряхнулся, воздел руки к потолку и нараспев продекламировал:
– Страхуйте свою жизнь, имущество, жизни своих близких и вообще всё, что вашей душе угодно, только в нашем агентстве! - после чего замер в выжидательной позе (словно просьбы о страховании должны были немедленно посыпаться со всех сторон). Стоял он на шкафу, куда взлетел с лёгкостью теннисного мячика от мнимого удара автомобиля, напоминая более всего нелепый памятник литературному герою. Вполне оправдывая наименование профессии, страхагент был отталкивающе страшен, даже немного жутковат: скелетоподобный тип, жилистый, прыщавый, небритый, нестриженый, растрёпанный, руки в бородавках, одежда - сплошное рваньё. Зато в таком виде ему гораздо легче было изображать всевозможные ужасы и напасти, поджидающие его потенциальных клиентов на жизненном пути в том случае, если они не поддадутся увещеваниям. А изображал он всяческие бедствия просто виртуозно, выделывал головоломные трюки с изяществом заправского акробата, демонстрировал фокусы почище профессионального мага, откалывал смешные номера ничуть не хуже циркового клоуна с двадцатилетним стажем и сыпал плоскими избитыми остротами в стиле самого настоящего конферансье. Словом, потел на совесть.
Теперь он встал на одну ногу, отвёл другую далеко назад, наклонясь и разведя руки, изобразил летящего аиста и обратился к Дане:
– Простите, вы ещё незамужняя девушка, ведь так?
Деталировщица бойко кивнула.
– Шлюха она, а не девушка, - не сдержалась Баба Ню. От её замечания страхагент едва не свалился со шкафа прямо на Данин кульман.
– Не обращайте внимания, - мягко сказала Даня, поигрывая золотисто-рыжеватым локоном. Страхагент вновь обрёл душевное равновесие, повторно изобразил аиста на одной ноге и прогнусавил:
– И когда наконец Птица Счастья
Принесёт вам избранника сердца,
А потом принесёт и детишек,
О чём вы будете думать?
– О чём же? - с деланным интересом спросила деталировщица, наморщив лоб и подперев подбородок рукой. Страхагент ловко спорхнул на пол и проскрипел:
– Вы будете думать: "Какая я молодчина!" - если застрахуете своё целомудрие. Сохранив его до свадьбы, вы получите не только признательность мужа, но и кругленькую сумму. Такую милашку наверняка возьмут в дом первой женой, а молодым неопытным супругам деньги всегда нужны, не так ли? Всё, что вам нужно, так это воздерживаться до свадьбы от близких контактов с мужчинами... - страхагент осёкся, бросил обеспокоенный взгляд в сторону кульмана Бабы Ню, но потом подобрался и уверенно докончил: - ...и заключить маленький договор с нашим агентством.
Даня достала из миниатюрной сумочки розовый бланк и повертела им перед носом страхагента. От этого скелетоподобный ломака пришёл в ужас: ничком грохнулся на пол, принялся кататься, кусать кулаки, плеваться и чихать. В конце концов он вновь оказался на шкафу, откуда, закрыв лицо руками, запричитал, точно по покойнику:
– Бедная вы, бедная! И что же это вы наделали, и как же это
вы так ошиблись!.. Плакали ваши законные денежки, плакали, ой, плакали горючими слезами! Причитали они: "Ой, где ж это наша хозяюшка, законная наша владелица? Да начто же, да как же она страховалася, нечестным людям доверялася?.."– В чём дело? - спросила Даня, когда завывания наконец начали раздражать её. Страхагент мигом успокоился, отнял от лица руки и пояснил:
– А дело в том, что вы держите полис не нашего агентства. Знаю я эту компанию: бандиты, каких мало! Прожигают чужие денежки почём зря и без зазрения совести зажимают премиальные. Я дам вам телефоны четырёх молодых женщин. Можете позвонить им и спросить, как обходятся эти негодяи с клиентками! Одной не начислили инфляционные проценты за два первых года, а если вспомнить формулу сложного процента...
– А разве эти женщины не ваши сотрудницы? - почти искренне удивилась Даня.
Страхагент изобразил умирающую от лошадиной дозы мышьяка благородную институтку и укоризненно молвил:
– Мы работаем честно, без всяких там уловок. Если бы эти молодушки были нашими агентессами, я бы так и сказал: вот телефоны наших сотрудниц. Впрочем, если не верите...
– Я подумаю, - спешно пообещала деталировщица, лишь бы отвязаться от худого паяца.
– Думайте, думайте, - страхагент ещё сильнее взъерошил и без того взлохмаченные волосы. - Только смотрите, не опоздайте, не то вам останется оплакивать упущенный шанс, когда будет поздно...
Он ловко перемахнул через проход и очутившись на другом шкафу, обратился к Арамису:
– Ну, а что вы? Вот вижу, вы себя плохо чувствуете. Где же ваша медицинская страховка?
Арамис в самом деле выглядел неважно. После вчерашнего сокрушительного фиаско в нём не осталось ни капли щеголеватости. Он опоздал на работу на полчаса, явился униженным, разбитым, без галстука, возможно, впервые в жизни не выбрившись как следует. Прежде всего обвязав голову с неухоженными, как-то сразу потускневшими волосами мокрым полотенцем, Арамис удрал за свой шоу-кульман, и оттуда лишь изредка доносились глухие стенания. Никого кроме Анчихриста он в свой уголок не пускал, на перекуры не ходил. Зато каждые пятнадцать-двадцать минут не забывал проглотить какую-нибудь таблетку, так что очень скоро в мусорной корзине у его ног скопилась изрядная груда рваных упаковок, увенчанная двумя пустыми пластиковыми баночками.
Сенсационная новость о принадлежности Арамиса к "третьему полу" облетела весь отдел ещё вчера. Рододонт Селевкидович хотел было выдворить его с самого утра в соседнюю комнату (в ту самую, где сидел Сверчок, немало поработавший вчера языком). Однако с Арамисом едва не приключилась истерика, и начальник поспешил убраться восвояси, заметив лишь, что не видит в происшедшем ничего страшного и что на днях велит перекрасить дорожку к месту Арамиса в зелёный цвет. Великолепный шоу-кульман Арамиса следует заменить ручным, а самого его направить на медицинское освидетельствование и понизить в должности.
После всего этого Анчихрист, который отхаживал не в меру разнервничавшегося друга, минут десять шептался с ним. Затем громогласно чертыхаясь и ударяя кулаком об кулак, протопал на своё место и молча сидел там, лишь изредка подходил к новичку да страшно сопел.
И вот теперь, когда Арамис дошёл до предела отчаяния, со шкафа к нему заглянул страхагент.
– Ох, оставьте меня в покое. Оставьте, прошу, - простонал больной. Если бы вы явились вчера, я бы непременно застраховался. А сегодня уже поздно...
– Не надоедай ему, слышь, ты, чёрт безрогий! - рявкнул Анчихрист. Страхагент с опаской посмотрел в сторону Анчихристова места, но прикинув расстояние от него до шкафа, счёл возможным продолжить уговоры.
– Пока вы живы и в состоянии держать в руках страховку, поздно быть не может. Возьмём, к примеру, то же здоровье...
Страшно чертыхаясь, вращая налитыми кровью глазами, размахивая ручищами и сдвигая попадавшиеся на пути шоу-кульманы, Анчихрист ринулся в бой. Несмотря на завидную ловкость, страхагент не успел спуститься на пол: подобный разъярённой горилле, раненной в чувствительное место, боец поймал его за ногу, как пёрышко сдёрнул со шкафа и заорал: