Чистая кровь

Захлебываясь слезами, но стараясь не издавать ни малейшего звука, Гермиона неслась по гостиной в спальню мальчиков, наплевав на все. Занеся руку над ручкой двери, Гермиона отпрянула назад. Из комнаты вылетел взвинченный Драко.

По его лицу было понятно - он прочёл письмо из дома, и ему, судя по всему, писали неутешительные новости.

– Ты… Тебе тоже?
– прошептала Гермиона.

Малфой обреченно кивнул и опустил голову.

Грейнджер выдохнула и опустилась прямо на каменный пол гостиной.

Гриффиндорцы правы - каждый слизеринец может быть последним мерзавцем, но ошиблись они в одном: далеко не каждый слизеринец мечтает стать Пожирателем смерти. Называя весь факультет приспешниками Темного Лорда, они и не подозревали насколько были правы.

– Я не хочу… - разрыдалась Гермиона и бросилась на шею парню.

– Я тоже.
– пробормотал Драко, глядя в стену отстранённым и пустым взглядом.

Судорожно сжимая руки за спиной Малфоя, Гермиона практически повисла на Драко, непрерывно рыдая. Драко, и сам в ужасе, крепче прижимал к себе девушку, понимая, что сейчас лучше просто молчать.

– Успокойся… Не плачь. Пойдём на диван?
– Драко попытался утешить сотрясавшуюся от рыданий Гермиону.

Гермиона что-то невнятно ответила и вновь залилась слезами, впившись ногтями в холодную кожу рук парня.

Малфой осторожно приподнял её над полом и отошёл к дивану.

Усевшись поудобнее, насколько это было возможно в их малоприятном положении, Драко обхватил Гермиону руками, стиснув в объятиях.

Всего пару часов назад он предвкушал ночную прогулку с девушкой, их возможный поцелуй и её смех, а теперь хотелось убежать подальше отсюда. Бежать из Англии, с планеты.

Драко боялся стать похожим на отца: тщеславным Пожирателем, готовым откупаться от своих грехов монетами.

Он знал, что рано или поздно ему придётся стать Пожирателем, но он понятия не имел что время пролетит так быстро. И вот когда все только стало налаживаться, все вновь стало рушиться.

Он не понимал одного: за что это все Гермионе?

– Я боюсь, Драко… - сказала более или менее успокоившаяся Гермиона.

– Я понимаю. Не волнуйся, я рядом.
– сказал Малфой, хотя прекрасно понимал что сейчас это мало что значит.

– Зачем Ему мы? Что мы такого сделали? Что он хочет от нас?
– Грейнджер била крупная дрожь, несмотря на столь близкое расстояние между ними и камином.

– Я не знаю. Не знаю.
– бормотал Драко.

Они сидели не двигаясь, в одном положении, почти два часа. Гермиона уже не плакала, просто отрешенно смотрела на полыхающие в камине языки пламени. Драко тихо поглаживал её по спине и бормотал что все будет хорошо, хотя отчетливо предполагал, что будет дальше, и уж тем более понимал, что хорошо все уже не будет ещё очень и очень долго.

Гермиона подняла голову и посмотрела на слизеринца.

– Никто не должен знать.
– тихо сказала она.

– Рано или поздно скрывать станет невозможно.

– Прошу.

– Я… постараюсь.

– Осталось несколько недель.

Малфой промолчал. Он и так прекрасно понимал сколько времени осталось до того, как они станут ничем.

Гермиона вновь тихо всхлипнула и прижалась к парню.

***

– О-о, кто-то у нас не дошёл до спален.
– раздался над ухом Гермионы голос Блейза.

– Тише ты, Блейз.
– шикнула на парня Панси.
– Гермиона, что случилось?

Она увидела дорожку из слез на щеке Гермионы.

На Грейнджер, на момент забывшую вчерашние события, с новой силой обрушились тягостные мысли. Она станет Пожирательницей.

– Все хорошо. Просто… Который час?
– поспешила отвести тему Гермиона и вскочила с дивана.

Драко потёр глаза и встал с дивана вслед за Гермионой. Бросив на неё остерегающийся взгляд, он ушёл в спальню.

– Через пятнадцать минут завтрак.
– посмотрел на часы Забини.

– Круто… Интересно, что будет на трансфигурации… - рассеяно улыбнулась Гермиона.

– Гермиона?
– неуверенно сказала Панси.

– Да?

– Сегодня нет трансфигурации.
– пояснил Блейз.

– Правда? Ну конечно же…

Паркинсон и Забини переглянулись.

***

Быстро и неумолимо приближалось Рождество. Хогвартс вовсю украшался различными декорациями и блёстками. В Большом зале стояло множество гигантских ёлок. Участники хора, которые ещё не поразъехались по домам, распевали гимны.

Ученики уже предвкушали весёлое Рождество в кругу родственников у себя дома, и собирали чемоданы.

Панси, попрощавшись со всеми, уехала на второй день после начала каникул. Блейз уехал сразу после окончания семестра, предварительно поздравив всех с Рождеством и пообещав отправить подарки на днях.

Гермиона и Драко остались одни. Из слизеринцев их курса только они остались ещё в школе, отчаянно оттягивая момент поездки домой.

– Отец начинает злиться.
– сказала Гермиона, садясь рядом с Драко на диван.
– Пишет, я должна приехать сегодня же.

– Мать тоже говорит, что стоит торопиться. Отец вот-вот высвободится из Азкабана.
– вздохнул Драко.

– Я собираться… Наверное… - пробормотала Гермиона и смахнула непрошеные слезы.

Малфой проводил её грустным взглядом. Гермиона медленно, еле волоча ноги, поднялась по лестнице и бросив короткий взгляд на парня, скрылась за дверью спальни.

Наспех набросав в большой чемодан вещей, Гермиона посмотрела в окно. На улице шёл густой снег, стремительно падая на уже покрытую плотным белым ковром землю.

Вот и все. Через несколько часов она окажется дома. В месте, в котором она находится сейчас, она хочет меньше всего на свете.

Родители, по крайней мере мать, насколько Гермионе помнилось, никогда не поддерживали Волан-де-Морта. Иногда отец говорил что в какой-то степени Темный Лорд прав, что хочет освободить магическое общество от “грязнокровок”, но Гермиона никогда не думала, что родители всерьез так испугаются Его, что примут Метки и переметнутся на тёмную сторону.

Спустя два часа безмолвной тишины, сидя в одиночестве на кровати, Гермиона переоделась и, накинув дорожную мантию, вышла в гостиную.