Чистая река

Мэл проглотила омлет и отпила немного воды.

– Почему именно миссис Мак-Кри взялась за эту проблему? – решила она уточнить. – Неужели она действительно пытается, как он утверждает, его заменить?

– Не-а. Но в силу его возраста, я думаю, Доку пора найти какого-нибудь протеже. Муж Хоуп оставил ей достаточное наследство, чтобы она чувствовала себя вполне комфортно – как я понимаю, она уже давно овдовела. И, кажется, делает все возможное, чтобы сохранить этот город. Еще она ищет проповедника, городского полицейского и школьного учителя с первого по восьмой класс, чтобы малышам не приходилось ездить на автобусе в школу через два поселка. Впрочем, пока без особого успеха.

– Доктор Маллинз, кажется, не ценит ее старания, – заметила Мэл, промокнув губы салфеткой.

– Он защищает свою территорию. И совсем не готов уходить на пенсию. Может быть, Док волнуется, что появится кто-то и превзойдет его, оставив не у дел. Человек вроде него, который никогда не был женат и всю жизнь посвятил служению городу, не обрадовался бы такому ходу событий. Но… понимаешь… Несколько лет назад, как раз незадолго до моего приезда, произошел один случай. Он получил два вызова одновременно. Грузовик съехал с дороги, водитель был тяжело ранен, и еще ребенок, у которого грипп перешел в пневмонию, перестал дышать. Док остановил кровотечение у водителя грузовика, но к тому времени, когда он переправился через реку к ребенку, было уже слишком поздно.

– Боже, – сказала она, – такие вещи оставляют серьезные душевные раны.

– Я не думаю, что кто-то винил его за это. В свое время он спас немало жизней. Но ощущение, что тебе есть к кому обратиться за помощью, придает сил. – Джек улыбнулся. – Ты первая, кто сюда доехал.

– Хм-м… – Не зная, что ответить, она допила остатки кофе. В этот момент за ее спиной хлопнула входная дверь, и в бар вошли двое мужчин.

– Харви. Рон, – коротко поприветствовал их Джек. Мужчины поздоровались в ответ и сели за столик у окна. Джек снова перевел взгляд на Мэл.

– Что заставило тебя сюда приехать?

– Профессиональное выгорание, – сказала она. – Мне надоело по-дружески общаться с копами и детективами по расследованию убийств.

– Господи, кем ты работала?

– Ты когда-нибудь был на войне? – спросила она вместо ответа.

– Было дело, – кивнул он.

– Больницы и травмпункты больших городов похожи на места боевых действий. Я несколько лет после аспирантуры проработала в отделении неотложной помощи в центре Лос-Анджелеса, чтобы стать практикующей семейной медсестрой, и случались такие дни, когда это было похоже на горячую точку. Уголовники, которых доставили в неотложку, поскольку они получили травмы во время ареста – настолько неуправляемые и буйные, что их приходилось удерживать трем-четырем полицейским, пока одна из медсестер пыталась поставить капельницу. Наркоманы, настолько накачанные всякой дрянью, что их не могли остановить даже тремя выстрелами из офицерского электрошокера, не говоря уже о дозе «Наркана» [12] . Каждый день поступали новые жертвы насильственных преступлений, и учитывая, что это был самый большой травматологический центр в Лос-Анджелесе, пострадавшие от самых чудовищных видов ОР и АА… Ой, извини. От огнестрельных ранений и автомобильных аварий. А еще всякие психбольные без присмотра и медикаментозной помощи, которым некуда идти… Не пойми меня неправильно, мы там неплохо поработали. Это была отличная работа. Я очень горжусь тем, что мы делали. Возможно, там работают лучшие специалисты в Америке.

12

«Наркан» (он же «Налоксон») – антагонист опиоидных рецепторов, применяется как антидот при передозировках опиоидов, в первую очередь героина.

На секунду она погрузилась в свои мысли, ее взгляд затуманился. Окружающая обстановка казалась ей тогда дикой и хаотичной, однако, пока Мэл работала вместе с любимым мужем, ей это нравилось и приносило удовлетворение. Покачав головой, она продолжила:

– Когда я перешла из неотложки в родильное отделение, выяснилось: это именно то, что я всегда искала. Беременность и родовспоможение. Согласно своей специализации, я пошла работать в акушерство. Оно оказалось моим истинным призванием, хотя и не всегда приятным. – Она грустно засмеялась и покачала головой. – Мою первую пациентку доставили под конвоем полиции, и мне пришлось драться с ними, как бульдогу, чтобы заставить снять с нее наручники. Эти дуболомы хотели, чтобы я помогла ей с родами, пока она сама будет прикована наручниками к кровати.

– Ну, что ж, тебе повезло, – улыбнулся Джек. – Не думаю, что в этом городе есть хотя бы одни наручники.

– Не скажу, чтобы так случалось каждый день, но частенько. Я несколько лет руководила медсестрами в родильной палате. Меня долго заводили радость от этой работы и чувство непредсказуемости, но, в конце концов, я оказалась в тупике. Мне нравится помогать женщинам, но я больше не могу заниматься медициной в большом городе. Боже, мне нужно слегка расслабиться. Я полностью уничтожена.

– Да, но ты, вероятно, лишаешь себя огромного заряда адреналина, – уточнил он.

– Да, меня обвиняли в том, что я адреналиновая наркоманка. Медсестры скорой помощи частенько мне это высказывали. – Она улыбнулась. – Я пытаюсь бросить курить.

– Ты когда-нибудь жила в маленьком городке? – спросил он, доливая ей кофе.

Она отрицательно покачала головой.

– В самом маленьком городке из тех, в которых мне довелось жить, обитает не менее миллиона человек. Я выросла в Сиэтле и уехала в Южную Калифорнию, чтобы учиться в колледже.

– Маленькие городки бывают просто чудесными. Однако они могут таить собственные драмы. И опасности.

– И какие же? – спросила она, потягивая кофе.

– Наводнения. Пожары. Дикие звери. Браконьеры. Заезжие преступники. Куча народу выращивает травку, но не в Вирджин-Ривер, насколько мне известно. Здесь ее называют «Самопальный Гумбольдт». Эти ребята очень сплоченные и обычно держатся особняком – не хотят привлекать внимание. Но время от времени случаются преступления, связанные с наркотиками. – Он ухмыльнулся. – Но у тебя в большом городе такого никогда не было, верно?

– Хотя я искала перемен в жизни, мне не следовало менять все настолько радикально. Это похоже на остывшую индейку. Возможно, мне не стоит так резко менять обстановку. Для начала, наверное, надо попробовать город с населением в пару сотен тысяч человек и «Старбаксами».

– Ты же не хочешь мне сказать, что в «Старбаксе» делают лучший кофе, чем тот, который ты сейчас пьешь? – намекнул Джек, кивая на ее чашку.

Она коротко рассмеялась.

– Нет, что ты, кофе отличный. – Мэл одарила его теплой улыбкой, решив, что он классный парень. – Я забыла еще упомянуть дороги. Подумать только, я оставила позади ужас лос-анджелесских автострад ради крутых поворотов и склонов этих холмов, от которых сердце замирает… Уф-ф! – Она вздрогнула. – Если бы я и осталась здесь, то только ради твоей стряпни.

Продолжая опираться руками на стойку, он слегка наклонился вперед. Его темно-карие глаза мягко светились под серьезно сдвинутыми бровями.

– Я мог бы очень быстро привести предложенную тебе лачугу в порядок, – предложил он.

– Да, я это уже слышала. – Она протянула ему руку. Когда Джек нежно ее сжал, она ощутила мозоли на его ладони; он был человеком, привыкшим к тяжелой физической работе.

– Спасибо, Джек. Твой бар – это единственное, что мне тут понравилось. – Встав, она попыталась нашарить в кармане бумажник. – Сколько я должна?

– Ничего. Это самое малое, что я мог для тебя сделать.

– Да ладно, Джек, ты ведь никак в этом не был замешан.

– Прекрасно. Значит, я вышлю счет Хоуп.

В этот момент из кухни вышел Проповедник с накрытой тарелкой, завернутой в полотенце. Он протянул ее Джеку.

– Завтрак для Дока, – пояснил тот. – Я прогуляюсь вместе с тобой.

– Хорошо, – согласилась она.

У ее машины он вновь попробовал ее переубедить:

– Я серьезно. Мне бы хотелось, чтобы ты еще раз все обдумала.