Чисто шведские убийства. Отпуск в раю

— Ничего, — сказала Кристина. — Ну, мы с Петером отправляемся дальше, я хочу представить ему еще нескольких гостей. Обещайте сохранять самообладание. Не устраивать сцен.

Ян-Эрик взмахнул рукой.

— Весь мир театр, и люди в нем актеры.

И Кристина увела Винстона.

— О чем вообще была речь? — спросил Винстон, когда Шёхольмы уже не могли их услышать.

— Так, эстерленская драма. Не бери в голову.

Винстон по голосу бывшей жены понял, что она не хочет больше говорить на эту тему.

— Включи режим «вечеринка», хоть на минуту сделай вид, что тебе здесь нравится!

Кристина водила Винстона по шатру и представляла его людям, которых он едва успевал запоминать. Аманда и гости помоложе вышли на улицу, и Винстон, подойдя к ним, тщетно пытался поймать взгляд дочери. Аманда была поглощена болтовней с друзьями и, похоже, отлично себя чувствовала.

— Петер, это Эл-Йо Улофсон, местное полицейское начальство.

Кристина представила Винстона кругленькому человеку лет шестидесяти, одетому в жеваный льняной костюм, под которым виднелась гавайка расцветки «пожар в джунглях». Макушка у человека была лысая, зато на висках седые волосы были такими длинными, что смешивались с бородой.

— Очень приятно, — сказал Эл-Йо, с энтузиазмом пожимая Винстону руку. — Петер Винстон, победитель Душителя из Упсалы. Вы в этом году выступали с докладом на конференции в Гётеборге. О достоверности улик, собранных на месте преступления, и о том, как важны корректные действия в самом начале следствия.

Выступить с докладом Винстона заставил Бергквист, его начальник. Сам Винстон предпочитал настоящую полицейскую работу.

— А, да, верно, — сказал он. — Надеюсь, доклад был не слишком скучным?

Эл-Йо всплеснул руками.

— Нет, что вы! Было невероятно интересно. Гвоздь программы!

— Ну, Петер, я тебя оставлю, — проговорила Кристина, глядя на часики. — Надо побыть хозяйкой. Но ты в надежных руках, верно, Эл-Йо? Расскажете Петеру о местной преступности?

Кристина ободряюще похлопала полицейское начальство по плечу и удалилась по направлению к эстраде. Винстон долго провожал ее глазами. Он терпеть не мог светские разговоры, но Кристина, спасибо ей, хотя бы свела его с коллегой из полиции.

— Да у нас тут, в Эстерлене, ни серийных убийц, ни наркобаронов, — с улыбкой сказал Эл-Йо. — Участок маленький. С десяток патрульных и один следователь. Летом самая большая головная боль — взломы автомобилей и туристы, которые паркуются не там, где надо, и перекрывают подъезды к пляжам.

— Ничего тяжкого? — спросил Винстон. Эл-Йо покачал головой:

— Ну, случаются драки во время ярмарки в Чивике или на Яблочной ярмарке. В прошлом году изловили карманника, который промышлял на блошиных рынках. Не более того. У нас тут десятилетиями никого не убивали. Тишь да гладь. И нас это вполне устраивает!

Начальник участка с довольным видом улыбнулся.

— Кстати, Петер, вы мед любите?

Прежде чем Винстон успел ответить, музыка замолчала, Поппе взял микрофон, и они с Кристиной пригласили гостей к столу.

Винстона усадили на угловое место; его дамой, соседкой по столу, оказалась сурового вида жилистая женщина, примерно ровесница Эл-Йо. В ее речи слышались скрипучие нотки, как у представителей сконской аристократии.

— Софи Врам, — представилась она. — А вы, значит, папа Аманды. Поздравляю, чудесная девочка.

Софи рассказала, что держит конеферму в нескольких милях отсюда, что для Аманды она инструктор по верховой езде и что-то вроде наставницы.

— Если она продолжит тренироваться, как сейчас, то через несколько лет ее могут взять в шведскую сборную по конному спорту. Но она должна много работать. И не разбрасываться.

Винстон кивал с таким видом, будто знал, о чем речь. Софи Врам явно была в жизни Аманды важным человеком, но он никогда не слышал об этой женщине.

Винстон изо всех сил старался поддерживать светскую беседу, пытаясь выведать подробности неизвестной ему жизни Аманды, но запомнил — за исключением потока сведений о лошадях и верховой езде — лишь тот факт, что дочь и внуки Софи живут в Швейцарии.

Атмосфера в шатре становилась все приятнее, по мере того как прибывало угощение и наполнялись бокалы.

Аманда, сидевшая поначалу между Поппе и Кристиной, теперь перемещалась туда-сюда, а больше всего времени проводила за столом, где собрались подростки.

Винстон ее понимал. Ему казалось, что праздник устроен в основном для взрослых. Самому ему в голову бы не пришло отмечать свое шестнадцатилетие с родителями и их друзьями. С другой стороны, его шестнадцатилетие от шестнадцатилетия Аманды отделяли тридцать лет.

Когда с закусками было покончено, Поппе снова взялся за микрофон.

— Друзья! Мы с Кристиной очень рады, что столь многие собрались здесь, чтобы поздравить нашу чудесную Аманду. А особенно мы рады, естественно, тому, что здесь папа Аманды, Петер… — Поппе, глядя на Винстона, поднял бокал и сделал паузу… — хотя он и житель Стокгольма.

Комментарий, как и ожидалось, вызвал взрыв смеха. Винстон принужденно улыбнулся.

В юности Поппе был распорядителем Лундского карнавала [12] . Он умел завладеть вниманием публики и наговорил про Аманду столько хорошего, что кое-кто из гостей прослезился. Завершая речь, Поппе наконец сказал про подарок.

12

Студенческое (первоначально) шествие, проводится в Лунде раз в четыре года в мае. Здесь и далее прим. пер., если не указано иное.

— Мы с твоей мамой решили подарить тебе лошадь. У Софи есть пара подходящих кандидатур. — Поппе указал на соседку Винстона. — За тебя, дорогая Аманда! С шестнадцатым днем рождения!

Аманда вскочила и бросилась на шею сначала Поппе, потом матери.

— Щедрый подарок, — сказала Софи Винстону. — И лошадей я выбрала недешевых. Но Поппе денег не жалеет, Аманда ему как родная дочь. В этом празднике есть нечто, мягко говоря… — она склонилась ближе, — чрезмерное, правда?

Винстон растянул рот в улыбке. Возразить было нечего.

— Поппе всегда питал некоторое пристрастие к излишествам, — продолжала Софи. — И отец его был таким же. Затевал праздники к месту и не к месту, хотел, чтобы его везде было видно и слышно. Кстати, а вы будете произносить речь?

Вопрос застал Винстона врасплох. Он взглянул на Аманду. Софи права: надо сказать несколько слов. По всей вероятности, от него этого ожидают, и ему следовало подготовить речь заранее. Отрепетировать ее перед зеркалом. Ему нужно несколько минут — подумать.

— Да, конечно, — промямлил Винстон. — Прошу прощения.