Чистокровный демон желает познакомиться

— Правда, что ли? А зачем?

— Так надо.

Надо, так надо. В нашем мире Повелитель был не просто Чистокровным Высшим, он был прямым потомком Праотца и обладал неведомой силой, мы сызмальства знали, что он ничего не делает просто так, поэтому принимали его слова, как закон.

— Откуда русалки? — смирившись с его решением, я завёл разговор ни о чём.

— Интересуют? — Шамир вновь оживился и уставился на меня прожигающим взглядом своих гипнотических зелёных глаз. Мало кто мог это выдержать на Веливуле кроме меня.

— Прекрати. Ты же знаешь, на мне не работает, но я поинтересовался просто так. Для поддержания беседы.

— Вижу. С Акварии. Подданные достали на недельку, развлечь меня. Завтра вернём, стерев память, но ничего так девочки оказались. Скрасили мне будни, особенно вон та, в салатовой чешуе. Рассказать тебе, как она умеет…

— Нет. Избавь. Пора мне Шамир. Скоро Вася вернётся, да и по Лаки я соскучился.

Повелитель на меня смотрел, как заворожённый с минуту. Скорее всего, опять завидовал. А потом выдал.

— До встречи, счастливчик, Лаки — привет.

— До встречи.

Выйдя из дворца, я с облегчением перенёсся в Москву. Что ж, всё опять шло не по плану, но самое главное, я скоро увижу свою Васю. Невозможно соскучился за один день.

Глава 20

Василина

Он уехал, а моё сердце оказалось не на месте, наверное, оно уехало вместе с ним. Мы с мамой убрали со стола, перемыли посуду, а я всё никак не могла успокоиться. Видя моё состояние, мама взяла меня за руку и повела на наши качели.

— Вась, ну ты чего? Не любишь его? Почему ты такая печальная?

— Мам, ты что? Люблю. Не могу без него. Поэтому и плохо мне.

— А, ну тогда это нормально, дочь. Нормально. Особенность женщин нашей семьи такая.

— Да знаю, знаю, ты сто раз говорила, но мне не легче. Душа болит, как он там.

— Иди ко мне, — мама притянула меня в уютные объятья, — сама знаю, как тяжело переносить разлуку, но поверь, всё будет хорошо, я чувствую. Он странный у тебя, но очень хороший и очень красивый.

— Он у меня писатель, мам, — мне становилось легче в маминых руках, — знаешь, какие он мне истории рассказывал в Венеции? Настоящее РПГ и УСЯ!

— Не ругайся! Я не так тебя воспитывала! — мама дала мне лёгкий подзатыльник.

— Я не ругаюсь, это такие стили в литературе современной.

— Ой, не грузи меня. Расскажи лучше, ты ему про Кирилла рассказала?

Настроение, только начавшее подниматься, упало на плинтус.

— Нет.

— Почему?

— Боюсь. Помнишь, как Руслан среагировал? А вдруг, и он так?

— Тимурушка? Ты у меня совсем дурочка, дочь. Он всё примет от тебя. Ты глаза его видела? Расскажи обязательно!

— Расскажу.

— Умничка! Ничего никогда не утаивай от любимого человека. Нет ничего хуже тайн, которые потом явными становятся. Вот увидишь! Как только всё расскажешь, сразу на душе станет легче.

— Я поняла, мам. Я всё ему расскажу обязательно.

А потом мы пошли спать, и я всю ночь крутилась, как та принцесса на горошине. Думала, что отключусь сразу, как только голова коснётся подушки, после наших-то бессонных с Расом ночей, но я маялась от того, что лежу одна в постели, мне его страшно не хватало. Неужели я пристрастилась к его постоянному присутствию за каких-то три дня?

К вечеру воскресенья приехал Ульян Семёнович, и мои родители встретили его как родного. Даже Кир повис на руке, требуя внимания. Надо отдать должное Бесовскому, он мелкого подхватил и усадил на шею. Кирюха был счастлив.

— Валентина! Ты прекрасна! — это Ульян Семёнович маме, — Андрей, не ревнуй — это отцу. Кир — не болей, Василина Андреевна — в машину.

Дав всем распоряжения, Бесовский подхватил мою сумку, и мы поехали в Москву. Вот только у меня назрел разговор. О Миле, которая мне оборвала телефон уже с утра, доставая своими просьбами устроить ей встречу с Ульяном Семёновичем.

— Ульян Семёнович, можно вас кое о чём попросить? — начала разговор я.

— Конечно, просите всё чего хотите.

— Я хотела попросить за Камиллу. Мы с вами теперь вроде как семья, а Мила — моя лучшая подруга. Мне очень неудобно об этом спрашивать, но как вы относитесь к ней? — молчание. — Поймите, это не праздное любопытство. Я просто не хочу, чтобы ей разбили сердце.

Разговор был крайне неудобным.

— Я уже говорил вам, Василина Андреевна, что не обсуждаю личную жизнь ни с кем, но вам отвечу. Первое — я вашу подругу ни к чему не принуждал и ничего не обещал. Второе — я вас понял, этого больше не повторится. И третье — я сам с ней поговорю и всё объясню. Обещаю, что её сердце останется в целости и сохранности.

— Спасибо.

Судя по всему, Милка оказалась в глубоком пролёте, но почему-то Бесовскому я верила. Он всё сделает, как обещал, и она переживёт эту личную драму без истерик.

До дома добрались быстро, и я опять поразилась удивительному везению Ульяна Семёновича, такими темпами я скоро забуду, что в Москве и Подмосковье существуют пробки.

Когда я вошла в пентхаус, Рас уже был дома. Он встречал меня в дверях, держа в руках Лаки, которого лихорадочно наглаживал. У котёнка были глаза по семь копеек и наэлектризованная шерсть. Видимо так мой мужчина снимал стресс давно.

— Иди сюда скорее! — кинулся Рас ко мне, и я окончательно уверилась в том, что всё прошло плохо.

— Отпусти кота.

— Хорошо.

Он отпустил Лаки на пол и тот сразу дёрнул под диван в гостиной. Теперь вместо кота он стиснул меня. Понятно. Нашёл антистресс покрупнее.

— Всё так плохо? — спросила я, уткнувшись в ему в плечо, — Не переживай, я рядом.

Мои руки гладили его плечи, спину, волосы, и я физически чувствовала, как его отпускает напряжение.

— О, да! Не останавливайся только, Вась.

И я поняла, что двигаюсь в верном направлении.

Не размыкая объятий, мы поднялись на второй этаж, чудом не навернувшись на лестнице, и принялись раздевать друг друга.

В тот вечер я открыла для себя новые горизонты. Не то, что бы я ничего не знала о минете. Было дело в школе, когда я доказывала подругам, что сосать длинный огурец, банан и прочие напоминающие член штуки, я умею, но до сегодняшнего дня, мне это умение в жизни как-то не пригождалось. За семь лет семейной жизни, мне ни разу не захотелось проделать это с Русланом, а тут в меня как будто бес вселился.