Чистый углерод. Алмазный спецназ-2
Шрифт:
Николь фыркнула:
— Конечно, я же не дура…
— Отлично, — сказал Мазур, подавая ей первый открученный болт из четырех, державших боковину. — Первая деталюшка. Потом будете мне их подавать в обратном порядке.
На сей раз дело было не только в РМП — он и в самом деле станет работать гораздо быстрее, если не придется самому возиться с гаечками-болтиками.
Снявши боковину, он отдал ее Патрису, присмотрелся к обнажившимся потрошкам, кое-где стальным, кое-где никелированным, кое-где бронзовым. То же самое, что и с внешним обликом: кое-что рем китель но незнакомо, но многое видывал не раз. Ну да, в принципе, компрессоры для подачи кислорода и газа немногим друг от друга отличаются, функции практически те же. Вот здесь поломок не видно, и тут, и здесь тоже. Остается открутить и снять этот колпачок размером с кофейную чашку, под которой — главный источник поломок…
Когда
— Что там? — тревожно спросил Патрис тем тоном, каким обращаются к вышедшему из операционной хирургу места себе не находящие родные больного.
Видимо, он не понял, что именно означают изданные Мазуром звуки. Мазур преспокойно сказал:
— Ничего сложного. Случается. Такое чаще всего бывает от долгой вибрации, в особенности, если гайку завинтили слабо. Гайка чуть развинтилась уже самостоятельно, мембрану — видите этот кружок? — перекосило, сняло с рабочей позиции, соответственно, клапан отказал, и газ больше не шел…
— И что теперь? — вопросил Патрис со столь озабоченным, едва ли не трагическим выражением липа, что Мазур рассмеялся:
— Да ничего страшного. Гайка осталась на болте, гле вы ее сейчас и видите. Вот если бы она отвинтилась совсем и вместе с болтом упала внутрь, пришлось бы развинчивать чуть ли не весь агрегат, чтобы до них добраться. А так… Осторожненько поставить мембрану на место, туго закрутить гайку — и операция закончена, пациент здоров. Разве что головку винта ухватить трудновато, тут, по-моему, конструкторы чуток недодумали — но это починку замедлит на пару минут, не больше. Сейчас мы ее… Так, так и вот так… Подайте мне колпачок, а вы, Николь — крайние справа винтики… Это-то совсем просто… Боковину… Болты… («Скальпель, спирт, огурец», — мысленно добавил он про себя.)
Выпрямился, вытирая не особо и испачканные руки поданной Николь чистой тряпкой:
— Ну, пробуйте.
Патрис с таким видом, словно опасался взрыва, большим пальцем утопил до упора выпуклую красную кнопку. Компрессор громко фыркнул, взвыл на высоких оборотах, потом зарокотал тихо и размеренно. Стрелка манометра сразу прыгнула к цифре «три», да так там и осталась. Физиономия Патриса моментально стала из тревожной довольной.
— Работает? — радостно догадалась Николь.
— Как часы, — сказал Патрис. — Через четверть часика сможет взлететь. Я вам чертовски благодарен, Роберт. Вы, правда, не хотите денег?
— У нас, мастеров по починке компрессоров, есть своя профессиональная гордость, — сказал Мазур. — Брать деньги за столь пустяковую работу… Тем более что я не профессионал, а любитель. Джентльмен помог джентльмену… — он бросил взгляд на «Крузер» и почувствовал неприятный холодок под ложечкой.
— Извините, Патрис, у меня, кажется, дела обстоят гораздо хуже, чем у вас было…
Перемахнул через борт корзины и едва ли не бегом кинулся к машине, оказавшись рядом, громко и затейливо выругался сквозь зубы. Из-под правого заднего колеса по траве расползлась изрядная лужа темной вязкой жидкости, все еще увеличивавшаяся на глазах.
Обойдя машину сзади, Мазур присел на корточки, ну да, еще сочилась тоненькая струйка — вытекали остатки тормозной жидкости.
Так вот ты какой, северный олень, мать твою сучью, дышлом крещенную… Он прекрасно понял, что произошло: с ним самим в бытность его за рулем такого не случалось, но вот доктора Лымаря однажды настигло, и он был свидетелем…
Есть в ступице каждого колеса такая штука — сальник (Мазур до сих пор представления не имел, как он выглядит, но это и неважно). Он и запирает тормозуху в ступице. Иногда его выбивает — и тормозуха течет на волю, пока не вытечет вся. Так происходит когда из-за износа детали, когда — вследствие улара. Причем вся подлянка в том, что после удара сальник может выдавливать тихонько, несколько недель, а потом вышибает в самый неожиданный момент. По какому-то непонятному даже автомеханикам закону происходит это отчего-то не в движении, не в потоке (и слава богу!), а когда машина стоит…
Именно так с Лымарем пять лез назад и случилось. Он тогда чуточку разбогател (с разрешения начальства весь отпуск подрабатывал внештатно в хорошей частной клинике психологической разгрузки), продал свою видавшую виды «Ниву», еще чуток подзанял — и купил в точности такой же «Крузер», даже на год старше. Знал, что это за неубиваемый танк.
Однажды он идиллически сидел в машине,
припаркованной по всем правилам в разрешенном месте (между нами говоря, ждал очередную пассию) — и тут в правое переднее колесо ему вляпалась битая шестерка — обормот оказался гастарбайтером из Средней Азии, изрядно поддавшим. У «шестерки» не стало фары, радиатор, бампер, капот и крыло тоже пострадали изрядно — а вот у неубиваемого танка лишь появилась пара довольно глубоких царапин на ступице. По этой причине доктор не дал гастарбайтеру в ухо, лишь обматерил в семь этажей с мезонином и денег вышиб самую малость — созвонившись предварительно со своими постоянными механиками и узнав, сколько будет стоить полировка ступицы. ГАИ вызывать не стал, дождался пассию и уехал с ней, оставив вмиг протрезвевшего недавнего дехканина в печальных думах о том, как жить дальше.Примерно с месяц все обстояло наилучшим образом, неубиваемый танк исправно служил, обслуживая три главных хобби доктора Лымаря — женщин, рыбалку и грибную охоту. А потом они с Мазуром ездили куда-то (сейчас и не помнил, куда, неважно), по дороге зашли в магазин за сигаретами, а когда вышли, из-под правого переднего колеса растекалась в точности такая лужа.
Самое смешное — и самое грустное — то, что Мазур отлично знал, как это чинится. Теоретически. Лымарь вызвонил тех же механиков, они приехали и вмиг растолковали, что тут можно сделать. Оказалось, что нужно всего-навсего, поддомкратив машину, как-то там «заглушить», то бишь попросту заблокировать вышибленный сальник, налить тормозухи по норме, и машина преспокойно может ехать — вот только вести ее надо осторожнее, потому что тормоза будут действовать только на три колеса из четырех, за исключением пострадавшего.
Дело было летом, ни гололеда, ни мокрой дороги, так что Лымарь до сервиса доехал без всяких хлопот, разве что матерясь. Мазур его, как мог, утешал, доказывая, что доктору еще повезло — это могло случиться и в одну из дальних вылазок на рыбалку или за грибами, в паре часов езды от города, в глухомани, посреди путаницы ухабистых тропок — и доктор наверняка не смог бы объяснить механикам толком, где именно его искать…
В общем, теорию Мазур знал распрекрасно. С практикой обстояло гораздо хуже. Даже будь у него инструменты, домкрат и запас тормозной жидкости, он представления не имел, как именно этот чертов сальник заглушить. Ну, в этом случае можно было бы тормознуть первого попавшегося «колесника» — за хорошие деньги тот наверняка мог и помочь, эти ребятки, хотя и гангстеры наполовину, в машинах разбираются прекрасно — им приходится быть самому себе механиками, раскатывая большей частью по глухомани.
Но ведь нет ничего из потребного. «Но ведь нет гранаты». Выход один — тащиться пешедралом в Лубебо, пяток миль по обочине, потом еще полторы от магистрали до Лубебо, идти к Лысому Масабе, на которого вся надежда. И который, кстати, в данном случае нисколечко не обманул клиента: как показывает случай с Лымарем (и пара-тройка других, о которых по ходу дела поведали механики им с Лымарем), никаким внешним осмотром не определить, что сальник понемногу выбивает…
А если Масаба куда-то подался по делам? Если его механики, как порой с ними случалось в отсутствие работы, как следует глотнули самогонки и в работу употреблены быть не могут? В любом случае времени на все про все уйдет часа три… а в Лубебо уже могли нагрянуть по его душу «алмазные». Может долбануть и более прозаическая беда: при самом лучшем раскладе, пока он будет добираться до Лубебо, пока поедет назад с механиком или самим Масабой, машина будет стоять на обочине бесхозной и беззащитной не менее двух часов — а в Африке щепетильностью не страдают и живут по принципу «В хозяйстве и веревочка пригодится». Очень уж велики шансы на то, что Мазур, вернувшись с подмогой, найдет «Крузер» без колес, а то и не увидит вообще — африканцы изобретательны не менее рукастого русского мужика, они и машину без тормозов на буксире уволочь способны, Мазур знал за ними немало фокусов, сделавших бы честь отечественному Левше…
Он видел краем глаза подходившего Патриса, но не повернул головы, так и стоял, понурясь.
— Тормозная, — уверенно сказал Патрис, едва остановившись рядом.
Похоже, в машинах он разбирался гораздо лучше, чем в компрессорах — но кому сейчас от этого легче?
— Она самая, — уныло кивнул Мазур.
— Вообще-то это не так и трудно исправить. Правда, тормоза будут работать только на трех колесах из четырех, до ближайшего сервиса доехать можно без особых хлопот. Нужно…
— Я знаю, — чуть невежливо прервал Мазур. — Но у меня нет ни домкрата, ни запаса тормозной жидкости. У вас наверняка тоже нет. Откуда на воздушном шаре домкрат и тормозная жидкость: