Читатель предупрежден

— Следовательно, она умерла в одиночестве… — задумчиво сказал Г.М., — как и ее муж.

Лицо Мастерса неожиданно стало мягким и добродушным. Удивленный этой неожиданной переменой, Г.М. недоверчиво и подозрительно смотрел на него.

— Минуточку, сэр, — сказал старший инспектор. — Вы сказали, что в воскресенье вечером только два человека были в Форвейзе: Миссис Констебль и доктор Сандерс. Вы уверены, что там не было кого-то третьего?

— Не уверен. Ведь мы еще не решили, не почтил ли Форвейз своим присутствием астральный призрак Пенника.

Короткий эпитет Мастерса превратил астральный призрак Пенника в нечто не вполне элегантное.

— …Я в состоянии доказать, да, доказать, что там был третий человек.

— Мы слушаем…

— Вы помните две зеленые свечи на комоде в комнате мистера Констебля?

— Я помню, — буркнул Г.М., глаза его сузились.

— Прежде чем покинуть Форвейз в воскресенье вечером, мы оба заглянули в комнату Пенника, но этот тип уже сбежал. Вы помните? Потом мы также заглянули в комнату мистера Констебля. Так? Тогда вы обратили мое внимание на две зеленые свечи и показали, что они сгорели примерно наполовину.

— Да? И что же?

Мастерс выпрямился на стуле.

— После смерти миссис Констебль эти самые свечи были сгоревшими больше, чем наполовину.

Глава четырнадцатая

— Я не очень понимаю, какое это может иметь отношение к нам, — продолжал Мастерс — Или к смерти обоих Констеблей? Это даже не какой-то конкретный след. — Он смущенно засмеялся. — Разумеется, я признаю, что у меня самого есть несколько идей. Сначала мне пришли в голову отравленные свечи. Я читал какой-то рассказ, где один тип был убит именно таким способом. Но доктор Сандерс клянется, что ни одна из жертв не была отравлена ядом в жидком, твердом или газообразном состоянии. Мне этого достаточно.

Он задумчиво потер лоб.

— Может быть, это не имеет никакого отношения к убийствам, но, по моему мнению, свидетельствует о том, что в воскресенье вечером в Форвейзе находился кто-то третий. Сэр Генри и я вышли из этого дома последними, и в то время свечи были в таком же состоянии, как после смерти мистера Констебля. Я думаю, вы не пользовались ими, доктор?

— Нет. Разумеется, нет.

— Та-ак, — старший инспектор ненадолго задумался. — Я не вижу причины, по которой миссис Констебль могла бы их зажигать. Сейчас. Я знаю, что вы хотите сказать. Она могла это сделать. Согласен. Но зачем? Мне не кажется это правдоподобным. Нет. Только в случае самоубийства. Но ведь свечи не отравлены, следовательно, не могли никого убить. О, клянусь Богом, скоро меня отправят в сумасшедший дом!

— Это конец, — наконец отозвался Г.М.

— Чей конец?

— Свечей. Я уверен, что, наконец, на правильном пути. Там были какие-либо отпечатки пальцев?

— Нет.

— И какие-либо новые пятна стеарина? Похожие на те, которые мы нашли в комнате Констебля?

— Ни пятнышка.

Сэр Генри недовольно проворчал:

— Да. Так я и предполагал. На сей раз, убийца был более осторожен.

— Более осторожен? — быстро подхватил Мастерс. — Значит, он был там в воскресенье вечером, не так ли? Вот это заявление, сэр! Если вы догадываетесь, каким образом было совершено убийство, или каким чудом этот проклятый Пенник мог одновременно быть в двух местах, или что значат эти чертовы свечи, прошу вас сказать об этом прямо, а не тянуть кота за хвост. У меня сегодня неподходящее настроение.

Сэр Генри громко кашлянул.

— Честно говоря, у меня соответственное настроение. Вам не знакомо такое чувство, инспектор, что вы находитесь на грани какого-то открытия, еще чуть-чуть, еще немножечко и… Почти! Это все. Похоже на то, когда кто-то пытается подробно вспомнить сон. Лучше скажите мне еще одну вещь, а потом я вам расскажу нечто любопытное. Вы нашли этот большой альбом с вырезками и заметками миссис Констебль?

— Нет.

— А искали тщательно?

— Вопрос! Искали ли мы тщательно? — повторил Мастерс с нескрываемым сарказмом. — Комиссар, его люди и я просмотрели каждую щель в этом проклятом доме! Каждую щель. И ничего не нашли. Но это меня нисколько не удивило. Под конец уик-энда все гости разъехались вместе с багажом. Таким образом и улетучился альбом в чемодане или дорожной сумке. Кто-то его увез.

— Вполне возможно. Да. У меня есть только одно принципиальное возражение: я в это просто не верю. Я уже говорил и повторяю еще раз: Мина Констебль спрятала этот альбом. Это было написано на ее лице, когда я ее спросил. И могу поспорить на кружку пива, что он по-прежнему находится в доме.

Старший инспектор с усилием сдержал готовый вырваться гнев, вызванный неверием в его профессиональную скрупулезность.

— Доктор! — возвысил он голос. — Только вы видели этот альбом. Каких он размеров?

Сандерс задумался.

— Примерно восемнадцать дюймов высоты, дюйм толщины и около двадцати дюймов ширины.

— Восемнадцать дюймов… — Мастерс поднял руку на соответствующую высоту, — и около двадцати ширины. Это колосс, а не альбом. Он просто бросается в глаза. К тому же, в массивном переплете под кожу. Да, правильно, она не могла его сжечь или уничтожить. Кроме того, миссис Констебль вообще не покидала дом. Сэр Генри, а где, по-вашему, спрятан этот альбом?

— Не знаю, сынок. Просто я старый упрямец.

— Это для меня не новость. Вы думаете, что из этого альбома вы могли бы узнать, как был устроен весь этот фокус-покус?

— Да, приблизительно.

— Если так, то такую вещь следует закупить в интересах народа и поместить в Британский Музей! Во-первых, она содержит описание чего-то, что абсолютно невидимо. Во-вторых, объясняет тайну, почему две зеленых свечи каждый раз выгорают на полдюйма, когда кто-то умирает. В-третьих, мы узнаем из него, как Пенник может одновременно находиться в двух местах сразу: в баре деревенской гостиницы и в оранжерее дома, лежащего на расстоянии четырех миль оттуда…

— Хм-м. Вы совершенно правы. Пенник задал нам задачу. Впрочем, может быть, гораздо менее сложную, чем нам кажется. Я немного наблюдал за ним и…

— Немного наблюдал за ним? — повторил, как эхо, Мастерс — Но ведь вы его еще не видели! Когда мы приехали в «Черный Лебедь», этот чертов Пенник спрятался от нас. До сих пор вы ни разу его не видели.

— В том-то и дело, что видел, — спокойно заявил сэр Генри.

Он снял очки, что сразу сделало его глаза скрытыми и далекими, а лицо стало совершенно чужим. Он поднес стекла к свету, осмотрел их и снова надел очки. Однако на одну минуту как Сандерс, так и Мастерс увидели истинное лицо Старика.

— В том-то и дело, что я видел его, — повторил он. — Так же, как и Чейз, в некой интересной, впрочем, ситуации, я не встречался с ним, но его видел.

— Когда, где?

— Вчера ночью в Золотом Зале отеля «Коринтиан». Это такой фешенебельный ресторан. Вот как хорошо ко мне относятся дома! У меня две дочери, которым доставляет огромное удовольствие, если они не дают мне выспаться. Каждый мой бессонный час — для них выигрыш. Вытащили меня после театра ужинать. И кого же мы увидели за столиком? Германа Пенника во всем своем великолепии, любезничающего с барышней на выданье. Он ужинал в обществе Вики Кин.