Читая «Голодные игры»

Пит опять вызвался проводить Китнисс, на что Гейл раздражённо закатил глаза, но ушёл.

— Знаешь, я хочу, чтобы всё было по-настоящему, — тихо говорит Китнисс, глядя в глаза Питу. — Нам так или иначе придётся играть пару перед всем Капитолием, но я не хочу, чтобы это было просто игрой, — запинаясь, выдавливает девушка.

Пит молча смотрит на неё, взвешивая все «за» и «против», после чего нежно целует её в губы. Не успела Китнисс опомниться, как Пит уже развернулся и ушёл.

Её губы всё ещё горели огнём, когда она легла в кровать, укутавшись в одеяло.

========== Глава 22 ==========

Тяжело вздохнув, Китнисс встаёт с кровати, так и не выспавшись. Ужасное, тяжёлое чувство, что она предала Гейла, не отпускает, но… О чём он думал раньше, в конце концов? Пит… он хороший. Китнисс одевается и заплетает волосы в косу, к которой так привыкла, взглянув в зеркало, девушка вновь не может удержаться от вздоха.

— Надеюсь, книжная Китнисс сделает тот же выбор, — поджимает губы она, обращаясь к своему отражению в пыльном зеркале. — иначе это будет значить, что и я сделала не правильный выбор.

В дверь постучались и девушка тут же открыла её, Пит смущённо посмотрел на Китнисс, очевидно не зная, какая реакция у неё будет на вчерашний поцелуй. Она тоже не знала, но она приняла решение и менять его не собирается. Неуверенно взяв Пита за руку, Китнисс нервно улыбнулась, Пит же расцвёл. Они молча шли до деревни победителей, где их ждал Гейл, побледневший при виде их переплетённых пальцев.

Ничего не сказав, молодые люди пошли к Хеймитчу, где уже стоял горячий чай и печенье.

— А это уже интересно, — при виде ребят хихикнула Джоанна, толкнув Финника в бок.

— Ооо… — лицо Финника вытянулось, когда он посмотрел на Китнисс и Пита, а уже через секунду приняло игривое выражение.

— Давайте читать, — пробормотала Китнисс, садясь на диван и беря печенье.

— Как скажешь, — широко улыбнулся Хеймитч, садясь напротив.

— Давайте я, — предлагает Эффи, протянув руку за книгой, Китнисс безразлично передёргивает плечами, а Эффи перелистывает на нужную главу. — Глава 22.

Переродки. Без сомнения. Я никогда не видела таких, но очевидно, что это не обычные животные. Они похожи на огромных волков, только какой волк способен, прыгнув, приземлиться на задние лапы и удержать равновесие? Какой волк подманивает членов своей стаи передней лапой как ладонью? Все это я вижу издалека. Уверена, вблизи откроются и другие, более страшные подробности.

Катон помчался прямиком к Рогу изобилия, и я без колебаний бегу туда же. Если он думает, что там безопаснее всего, то кто я такая, чтобы сомневаться? Даже если я сама успею добежать до деревьев, Пита с его больной ногой эти твари догонят в два счета.

— Пит!

Мои ладони уже касаются заостренного металлического хвоста Рога, когда я вспоминаю о напарнике. Он отстал ярдов на пятнадцать, ковыляет изо всех сил, и переродки быстро его нагоняют.

Китнисс морщится, очевидно, чувствуя себя виноватой.

Я стреляю в стаю, одна тварь падает, но их слишком много. Пит машет мне рукой:

— Наверх, Китнисс! Быстро!

Он прав. С земли я не смогу защитить ни себя, ни его. Я карабкаюсь, цепляясь за Рог руками и ногами. Снаружи золотой конус напоминает плетеные рога, в которые мы собираем урожай. По поверхности идут маленькие рубчики и швы, за них можно уцепиться. Вот только за день металл так разогрелся под палящим солнцем, что ладони наверняка покроются волдырями от ожогов.

Катон лежит на самой вершине широкого жерла, в двадцати футах над землей, давясь и судорожно хватая ртом воздух. Самое время его прикончить. Я останавливаюсь на полпути к вершине, заряжаю стрелу, но не успеваю ее выпустить, потому что слышу крик Пита. Резко поворачиваюсь и вижу, что он уже добежал, а переродки буквально дышат ему в спину.

— Нужно было убить Катона, — морщится Эффи.

— Тогда умер бы и Пит, — возмущается Китнисс, а Эффи пожимает плечами.

— Лезь! — ору я.

Пит с трудом начинает карабкаться. Помимо раненой ноги ему мешает зажатый в руке нож. Я выстреливаю в шею переродка, первым коснувшегося лапами металла. Подыхая, существо откидывает назад переднюю лапу, задевая сородичей и нанося им глубокие раны. Только теперь я замечаю его когти: они длиннее, чем пальцы на руке у человека, и острые как бритвы.

Пит наконец доползает до меня, я хватаю его за руку и тащу за собой. Вспомнив о Катоне, я оборачиваюсь. Тот корчится от судорог, и очевидно, его больше заботят переродки, чем мы.

— Неудивительно, — невесело усмехается Финник.

Он что-то орет, я ничего не могу разобрать за сопением и рыком тварей.

— Что?! — кричу я.

— Он спрашивает, карабкаются ли они за нами, — говорит Пит, привлекая мое внимание к тому, что творится у основания Рога.

Переродки собираются в кучу и встают на задние лапы, что делает их до жути похожими на людей. Все они покрыты густой шерстью, у одних она прямая и гладкая, у других вьющаяся, цвет — от смоляного до белокурого (иначе не скажешь). И есть в них что-то еще, что-то страшное, от чего волосы дыбом встают, только я никак не могу уловить что именно.

— Все Капитолийские переродки наводят жуть, — морщит нос Джоанна, никто не возражает.

Переродки тычутся мордами в Рог, нюхают и лижут металл, царапают его когтями, обмениваясь при этом короткими резкими воплями. Должно быть, так они общаются, потому что скоро стая расступается, освобождая место. Один из них, крупный переродок с шелковистыми светлыми завитками шерсти, разбегается и вскакивает на Рог. Могучие задние лапы подбрасывают его с такой силой, что он приземляется всего в десяти футах от нас. Розовые губы растягиваются в зверином оскале. На секунду чудовище застывает на месте, и тогда я понимаю, что именно в облике переродков не давало мне покоя. Зеленые, горящие ненавистью глаза не похожи на глаза волка или собаки. Они не похожи на глаза ни одного животного из всех, что я видела. Потому что они человеческие. Эта мысль едва доходит до моего Сознания, когда я замечаю ошейник с номером 1, выложенным разноцветными камешками, и правда открывается мне во всей своей ужасающей полноте.

Джоанна судорожно вздыхает. В глазах Финника отвращение, а у Китнисс ужас.

Белокурые волосы, зеленые глаза, номер… это Диадема!

С моих губ срывается крик, и рука едва удерживает тетиву. Я не спешила стрелять, зная, как мало стрел у меня осталось. Хотела посмотреть, смогут ли существа карабкаться по Рогу. Теперь, несмотря на то, что чудовище, безуспешно цепляясь когтями за скользкий металл, начинает со скрежетом съезжать вниз, я не удерживаюсь и стреляю ему в горло. Тело, дернувшись, с глухим стуком падает на землю.