ЧОП "ЗАРЯ". Книга пятая

Гидеон действительно знал дорогу. Только вначале, после того как пересекли границу, мы немного поплутали, прежде чем выехали на дорогу. А дальше священник шел будто по навигатору. Причем такому, где милый женский голос, четко предупреждал о камерах, постах ГИБДД и даже лежачих полицейских. Я, конечно, утрирую, но Гидеон знал, где притормозить, где свернуть и насколько далеко объехать, чтобы шум моторки не снесло ветром.

Так, мы объехали первый хутор, который встретился на пути, потом второй, потом третий. Спрятались в небольшой роще, от проезжающего мимо патруля, а от следующего ушли, съехав в глубокий овраг. Гидеон не пил, только хмурился, потел и, едва заметно шевеля губами, читал какую-то молитву. Уж не знаю, какие там у него в голове шли сейчас процессы, но, пожалуй, такого спокойствия и уверенности рядом с ним я еще не ощущал.

Мне здесь было неуютно. Больные скрюченные деревья, отсутствие живности, не считая, каркающего над головой воронья и изъеденной бледными личинками лошади на задворках одного из хуторов. И почему-то еще живой.

Как здесь жили люди, мне было непонятно. У меня единственное желание — взять огнемет и сжечь здесь все к едрене-фене. Гнилые деревья, мотки паутины, толстых слизней, косящихся на нас гнойниками на глазах. Здесь все болело. Лучше сжечь, а потом уже что-нибудь нормальное посадить.

Я на все смотрел глазами горностая. Точнее, смотрел сам, а вот чувствовал все через его призрачные лапки, которые шустрили по округе. Видел людей, не только патрули, но и обычных жителей. Разных — где-то уставших болезненного вида стариков, где-то бодрых и наглых мужчин и женщин. Почему-то захотелось назвать их кулаками. Зажиточные лощеные крестьяне как их изображали на агитационных плакатах. Скверна их такими делала или общая атмосфера, но если среди крестьян и работяг были бы мажоры-буржуи, то они все собрались здесь.

Деревня, в которую нас привез Гидеон, выглядела совсем плохо. Домов двадцать. Часть домов сгорела, и теперь только черные печные трубы торчали. Возвышаясь над завалами, покрытыми странного вида красной плесенью. Другая часть избушек покосилась, где-то расползлись бревна или даже целиком обвалились стены. Сквозь прорехи в крыше росли сорняки. Старое серое дерево пахло гнилью, и еще ветер периодически приносил что-то сладкое, но неприятное. Какие-то красные цветочки, которые цвели вокруг церкви.

Сама церковь, точнее, то, что от нее осталось, возвышалась в конце единственной улицы. Некогда высокое и очень красивое здание сейчас представляло из себя унылое и жалкое зрелище. Три целых стены, четвертая со здоровой дырой, будто там слон прошел. Пустые темные, а в ауре непроглядно черные, дверные и оконные проемы. Внутри расколотый алтарь, сломанные лавки и пол со вздыбившимися досками, заспанный битыми витражами. Над головой выцветшие образы и звездное небо в больших дырах.

Гидеон, погруженный в свои мысли, начал бродить по развалинам. Останавливался возле памятных для себя мест, прикладывал руку и что-то шептал, закрыв глаза. Сначала в церкви, а потом вышел на улицу к группе невысоких, заросших травой холмиков. Мешать ему не стали, объехали деревню по кругу и спрятали «буханку» в практически целом, но пустом сарае.

Пока шли обратно, я заметил первого фобоса.

Маленький серый призрак. Настолько слабый и невзрачный, что больше был похож на астральный след, а не полноценную энергию. Серый не только по цвету, но и по сути. Не было черной злости, но и светлого ничего уже не осталось. Вероятно, при жизни это была женщина. Маленькая, аккуратная и хрупкая, от которой сейчас остался только осунувшийся дряблый силуэт.

Я попробовал дотянуться до нее, но лишь спугнул. Фобос дернулся, задрожал и рванул в сторону леса. Пролетел насквозь древнюю ограду, а метров через пятнадцать подскочил в воздухе, будто его за невидимый ошейник дернули, и побрел обратно к церкви.

«…не может уйти, держит его что-то…» — предположил Ларс.

«…ага, и не только его…» — добавил Муха и потянул меня обернуться в другую сторону.

Из-за церкви, со стороны, где виднелось нечто похожее на дверь в погреб, стали появляться фобосы. Мужчины, женщины, дети — бледные тени даже не людей, а просто нормальных призраков. Все зашуганные и будто привязанные к этому месту.

«…брр…бедолаги…» — вздохнула Харми: «…это даже хуже, чем мой музейный опыт. Меня как-то с одной мумией заперли в подсобке, когда на реставрацию отправляли, так я за неделю чуть с ума не сошла…»

«…понимаю…» — ответил Муха: «…когда к нам профессора подселили, мне тоже тяжело было. Но ничего, свыкся…»

«…слышь, свыкун, попросишь в следующий раз тебе завязки на перчатках подтянуть…» — насупился Ларс.

— Изгнать или, лучше сказать, отпустить их получится?

«…получится…» — кивнул профессор: «…только фобоса, который их привязал, надо убить или чтобы святоша их очистил…или и то и другое вместе…»

Ну, что-то подобное я и предполагал. Банши осталась на улице — пошла организовывать наблюдательный пункт и искать подходящее место для ночлега. А я вернулся в церковь, где Гидеон уже начал подготовку. Расчистил центр от мусора, насыпал там защитный контур из полыни и сейчас дополнял его святыми знаками по кругу.

Кого конкретно мы ждем, он не знал. Когда все это произошло, его в деревне не было — уехал на соседний хутор, где разрыв появился раньше. А когда вернулся, вся деревня уже была мертва. Неизвестная сила загнала жителей в церковь и устроила кровавый ритуал, противовес которому Гидеон и планировал запустить.

— Оно придет? — я тоже начал расчищать завалы, но не ради рисунков, а понимая, что свобода маневра может очень сильно пригодиться.

— Не знаю, — пожал плечами священник. — Мне нужно будет время, чтобы собрать всех и прочитать молитву, просто не подпускай его ко мне. Но только пообещай, что, если будет тяжело, не геройствуй, а забирай Банши и валите дальше.

— Хорошо, — посмотрел бы я на того, кто решиться откуда-нибудь забрать Банши против ее воли, но спорить с Гидеоном не стал. Проще наврать, что я с ним согласен.

Через два часа мы были готовы. В «кочегар» заряжены «светлячки», огневик заправлен и дополнительные флаконы с полынью в зоне быстрого доступа. Банши вернулась, сказав, что церковь — это лучшее место во всей деревне, где можно остаться на ночь, и стала оборудовать спальное место. Мы развели костер прямо в глубокой яме прямо на полу у входа, дополнительно сделав что-то типа очага, скрывающего огненные отсветы.

Получилось так себе — пламя видно не было, но общее оранжево-красное зарево все-таки блестело под потолком. Со стороны это должно быть выглядело, зловеще и мрачно. Но, надеюсь, отпугивающе для возможных сторонних наблюдателей.