ЧОП «ЗАРЯ». Книга пятая
Шрифт:
Один упал, а второй развернулся и поймал пулю в воздухе, успев врубить свою «грешную» магию. Оскалился, отбрасывая пулю в сторону, и коротко свистнул, имитируя придушенную чайку.
Ему ответили откуда-то со стороны ангара, а потом еще раз, уже совсем рядом. Я даже не успел перебежать пруд, как наперерез мне на лед запрыгнули два Грешника и достали длинные искривленные ножи.
Рисковые парни! Кое-где лед уже подтаял и истончился. Никакого зеркального блеска, только подтаявшая и снова замерзшая за ночь кашица. Под ногами что-то загудело, а между нами поползла едва заметная трещина.
Мы
Достал и направил на Грешников, тут же окутавшихся защитным свечением. Но в них стрелять я и не собирался, быстро опустил дуло пониже и бабахнул по льду между Грешниками. Развернулся и, чувствуя, как под ногами что-то трескается и ломается, прыгнул в сторону берега. Провалился по колено, застряв во вздыбившихся льдинках, и начал прокладывать путь «гусиной лапкой».
Грешникам повезло меньше. Провалились мутанты по самую макушку и под тяжестью собственного веса, снаряжения и элементов брони ушли на дно. Тот, что похудее, еще барахтался, цепляясь за края ледяной корки, но она все время ломалась дальше. От второго только пузыри на воде лопались.
«Матвей, быстрее! – засопел Муха. – Там где-то еще свистун тот остался!»
«Не “где-то”, он уже здесь!» — крикнул Ларс и потянул меня назад в воду.
Я ног уже не чувствовал из-за ее температуры, вот-вот судороги пойдут! Но делать нечего, все равно бросился в озеро, стараясь если не занырнуть, то хотя бы кусками льда прикрыться. Привык доверять интуиции профессора, и в этот раз она снова не подвела.
Над прудом пронесся вихрь зеленого свечения, по спине будто дубинкой ударили, а вода вокруг начала булькать и пузыриться.
Вторую волну Грешник пустить уже не успел. Ларс получил мою силу и, культивируя злость, досаду и обиду на весь белый свет и высший замысел с его дурацким контрастным душем (то поджарят, то заморозят), поднял в воздух острые льдинки и отправил их в лицо Грешника. Большинство пролетело мимо, но одна пробила его дырявый нос как раз в тот момент, когда Грешник уворачивался.
Промокшая ледяная одежда сковывала движения, натирала и невероятно бесила. Если так и дальше пойдет, то я лучше вернусь в перетопленный дом. Выбравшись на берег, я прислушался и активировал ауру.
Трехпалый все сидит еще на крыше и ведет огонь отсечками по пять выстрелов. Лупит практически не переставая, потом делает паузу, пропускает ответные выстрелы, и все по новой. С какого-то момента отвечать ему перестали, но он продолжал методично кого-то добивать. А вот Бородач с радаров пропал… Жалко мужика: у меня было чувство, что с ним можно сработаться.
Я перезарядился и потопал дальше, искать разрыв.
Увидел я его только метров за сорок, когда пробился сквозь заглушку ауры и плотно посаженные вечнозеленые елки.
«Дохленький какой-то, – хмыкнул Ларс. – До чумного разрыва ему расти еще и расти…»
«…но это не значит, что он менее опасен», – ответила Харми. – Матвей, ты как? По моим прикидкам, ты уже должен лежать на кровати и со стоном звать служанок, чтобы подоткнули тебе одеяло, ибо твоих сил уже на это не хватит…»
– Холодно, но обливание холодной водой, похоже, творит чудеса.
«Интересно, очень интересно, – задумалась Харми. – Сможем повторить? Исключительно ради науки!»
«О! Если ради науки, то я с вами! – вклинился Ларс. – У меня тоже появились кое-какие идейки, как лучше с током работать, когда Матвей в отключке… Надо бы тоже протестировать. Ради науки, конечно же! Ой! Куда это я пошел? Матвей, не загоняй меня в душелов! Я еще пригожусь – вон как раз первые деймосы полезли…»
На тропинку передо мной действительно вышло нечто необычное. Вразвалочку, семеня лапами, на меня выбежал горбатый крокодил. Первая мысль: я столкнулся с очередным хобби странной семейки Кантемировых. Папа байки собирает, дочурка – воздушные шарики. Так, может, крокодил просто из маминого зоопарка сбежал? Я не то чтобы знаток пресмыкающихся. Может, бывают виды типа альбиносов: с красными глазами и дополнительным рядом заостренных пластин, идущих вдоль позвоночника?
«Это точно деймос, – уставшим голосом ответил на мои мысли Ларс. – Нам еще повезло, что он не летает…»
«Так и мы, похоже, не летим, а пролетели! – вздохнул Муха. – Матвей, обернись…»
Но еще до того, как Муха начал говорить, я услышал треск и скрежет со стороны ангара. Обернулся и усидел, что крыша пришла в движение. Как разводной мост, два ската начали расходиться. А между ними, будто торопясь, лезла красная ткань верхушки шара. Надувалась, росла и выдавливала все, что ей мешает.
Быстро, намного быстрее, чем деймос, который успел преодолеть меньше десяти метров, воздушный шар появился полностью, распрямился и, не останавливаясь, попер ввысь. Появилась горелка с пламенем, следом – корзина. Пустая. И в последнюю очередь показался и сам Борис, болтающийся на мешке с песком.
Ветер подул в мою сторону, и сначала до меня донесся вопль Бориса, что он не может ни остановить его, ни управлять им, а потом и шар нехотя начал смещаться к нам.
«Вот ведь балбес! Надуть-то надул, а закрепить забыл! – расстроился Ларс, но быстро взял себя в призрачные руки, что-то пробубнил, высчитывая в уме, и закричал: – По касательной идет! Если побежим, то перехватим над тем сараем…»
ГЛАВА 7
«…Муха, открывай второе дыхание!» – скомандовал я и подорвался наперерез воздушному шару, сиганув мимо клацнувшей пасти деймоса. Прости, дружок, некогда с тобой разбираться!
«Ага, щас, только пятое закрою сначала», – проворчал Муха, но скорости прибавил.
Кусты, лавочка… еще одна, но на сей раз в нужном месте! Практически трамплин, с которого я взлетел на небольшую каменную постройку, с нее – на соседнюю, а оттуда забрался на нужный сарай. Побежал по крыше, все время косясь на приближающийся шар с болтающимся на нем Борисом.