Чревоугодник
Шрифт:
— Не-а, — честно ответил я. — Сейчас огурцы доем, и надо на урок спешить, уже перемена заканчивается.
— Эх… — вздохнул Игорь и почесал всё ещё жидкие усики. — И то верно.
— Ну что, Нагивцев, не хочешь передо мной извиниться? — произнесла Юля, стоя напротив большелобого в коридоре. Сейчас была перемена перед последним уроком, и она решила выплеснуть скопившиеся эмоции, так как больше не было сил держать всё в себе.
— Извиниться передо тобой? — поморщился большелобый. — За что? Ты с ума сошла, Назарова? И так дела ни к чёрту в последнее
— За что?! — воскликнула девушка и пошире распахнула глаза, закинула свою гордость — косу, за спину. — А я, по-твоему, вообще не человек, и никаких переживаний не испытываю? Ты забыл, что заставлял делать меня в последнее время?
— Не нагнетай, — фыркнул Клим. — Всего лишь пообщалась с Бариновым. Ну, поцеловалась с ним. Тебе же понравилось, — усмехнулся. — Так чего ты от меня хочешь?
— Какая же ты тварь… — нахмурилась Юля, смерив взглядом сидящего на подоконнике парня.
— Не борзей. В чём смысл твоего нытья, если у нас по итогу ничего не вышло? Просто забудь всё это, как страшный сон. Пользуйся моей добротой. Всё равно больше твоя помощь мне не понадобится.
— Да чтобы я ещё хоть раз с тобой в принципе связалась, Нагивцев.
— Больно надо. И кстати — если бы ты работала лучше, Баринов как минимум нас бы не разоблачил.
— Работала лучше?.. — подбородок Юли затрясся от гнева. — Мне что, надо было силой затащить его в туалет?! — обернулась, дабы убедиться, что никто не подслушивает их разговор. — Совсем придурок?
— Да нет. Я тот, как раз таки, прав. Всё уже почти получилось, но из-за тебя весь наш план сорвался в последний момент.
— Да какой, к чёртовой матери, план! — воскликнула Юля. — У тебя и не было никакого нормального плана. Всё, что ты выдумал в своей больной башке — не могло сработать с самого начала. Только на мне всё и держалось, а ты даже извиниться не в состоянии. План у него… да что ты о себе возомнил, молокосос? Демиург комнатный! Ни на что ты не способен. Только и можешь, что манипулировать другими, тем самым заедая свои комплексы. — договорив, девушка развернулась и пошла прочь.
— Ах ты… — от услышанного Нагивцева обуял такой гнев, которого он не испытывал уже очень давно. Его задели слова Юли, и он подорвался на ноги. Схватил девушку за руку и развернул на себя. — Шлюха долбаная.
— Заткнись! — рявкнула Юля и попыталась ударить большелобого, но тот увернулся и шагнул назад.
— Ну, Назарова, ты сама напросилась… — угрожающим шёпотом произнёс Клим и достал из кармана телефон. — Посмотрим, как ты теперь заговоришь.
Юля, отчего-то уверенная, что большелобый попытается ударить в ответ, смутилась, когда этого не произошло. Она сразу и не поняла, для чего тот достал свой телефон. Но когда осознала, было уже поздно.
— Всё, — расплылся в гиеньей улыбке Клим и спрятал телефон обратно. — Получай.
Одномоментно у всех учеников школы начали пиликать и вибрировать телефоны. И даже те, кто сейчас находился вне учебного заведения, стали получать странные сообщения. Сообщения с приложенными к ним фотографиями и всего одной видеозаписью.
С двух последних уроков мне пришлось уйти. И хотя классному руководителю
я соврал про плохое самочувствие, причина была иной. Сегодня в гостинице устраивалось торжество в честь юбилея заведения.Со дня основания гостиницы прошло целых тридцать лет. И хотя основателями, по сути, являлись Бариновы, праздник справляли и устраивали Галактионовы.
Всем гостям сегодня раздавались небольшие подарки, доставленные в номера, а также гости приглашались на первый этаж для массового празднования. Естественно, в качестве главного ресторана был выбран не «Барский стол», а другое заведение, что имело намного большие размеры и являлось «лицом» гостиницы.
Там сегодня вечером устраивалась, откровенно говоря — пьянка.
Пьянка, на которой сто процентов должна будет присутствовать Катюша — любовница Михаила Галактионова. Сам же Михаил, по удачному стечению обстоятельств, должен быть в гостинице лишь до пяти вечера, а потом уехать по делам, касающимся расширения бизнеса.
На празднование позвали даже дедушку — хотя тот категорически отказался, разорвав красиво оформленное приглашение на мелкие кусочки и выбросив его в мусорку. Он даже закрыл пораньше ресторан, и отправился домой.
Но я этому был только рад, так как дедушка мог испортить мой план.
А план состоял в том, чтобы напоить Катюшу, да выудить из неё всю так необходимую мне информацию. Ибо от дедушки нельзя было добиться хоть чего-то, а когда я подкидывал ракушки в номер к Михаилу, то так и не узнал чего-то сверхинтересного. Поэтому… вот так.
В принципе, ничего сложного в том, что я задумал — нет. Даже, я бы сказал, моя задача сильно упрощается сразу по двум причинам. Во-первых, я уже познакомился с Катюшей, а потому она ничего не заподозрит, когда попытаюсь снова завести с ней разговор. Во-вторых, у меня, как у Чревоугодника, есть одна очень полезная способность…
Я никогда не пьянею.
Так как без проблем могу управлять всем, что попадает в мой желудок — то и от воздействия алкоголя спокойно могу избавиться. А значит, выпью хоть десять литров водки, всё равно сохраню здравость рассудка на сто процентов. А вот Катюша — нет. Хе-хе.
Эта взбалмошная девка напьётся уже после нескольких бокалов вина, развязав свой я без того болтливый язык до нужных мне пределов.
И вот, я вхожу в помещение ресторана, наполненного людьми. Вижу, как возле барной стойки сидят Михаил с Катюшей, и о чём-то оживлённо общаются. Судя по времени, Галактионов уже совсем скоро должен уйти. Отлично. Но пока что делаю вид, что наслаждаюсь праздником.
Ради приличия выхватил у проходящего мимо официанта бокал с шампанским и начал прохаживаться по залу.
Через минут пять почувствовал, что в кармане у меня завибрировал телефон. И хотел я уже было его достать, как увидел двигающегося к выходу Михаила. А значит — теперь всё остальное подождёт. Нужно быстрее окучивать Катюшу, пока к ней не подошёл кто-нибудь другой…
Глава 20
Ещё издалека можно было заметить, что Катюша наклюкалась. Причём, довольно неплохо. Не сползающая с лица улыбка, неловкие движения, раскрасневшиеся щёки — всё свидетельствовало об этом.