Что дальше, миссис Норидж?

Миссис Норидж провела вечер в раздумьях. Да, теперь ей известно, кто преступник. Но что делать с этим знанием?

Стоило бы вернуться к инспектору и рассказать о своих догадках. Но что, если она ошибается? Джервис ухватится за новую жертву с тем большим азартом, что предыдущую сегодня вытащили у него из пасти целой и невредимой. Нет, обращаться в полицию преждевременно.

Миссис Норидж всегда следовала принципу «В любой непонятной ситуации ложись спать». А потому она поужинала мясом с фасолью, которое запекла для нее кухарка, недолго почитала в кровати и вскоре уже спала.

Наутро она встала с ясным пониманием, что ей следует делать.

Ветер, еще более безжалостный, чем накануне, встретил ее на горе. Овцы жались друг к другу. Казалось, даже камни дрожат под его напором.

Рут Кармоди ждала гувернантку на пороге своего дома.

– Чай готов, моя дорогая, – сказала она.

Аромат сушеных трав, тепло очага, запах печенья с ромом… У камина грелась старая косматая собака, метис овчарки.

– Откуда вы знали, что я приду? – спросила Эмма.

– Я ведь говорила, что слышала о вас. Когда Билли доложил, что после меня вы направились с расспросами прямиком к нему, я поняла, что вы обо всем догадались.

– С большим запозданием. Вы ведь откровенно рассказали мне обо всем, что случилось, в нашу первую встречу. А я этого не поняла.

– И все же вы единственная, кто услышал, – возразила Рут и долила себе чай. – Люди так мало замечают других! Сплетничают о них, перемывают им кости, пишут о них книги – а все ж не видят. Возьмите Джейкоба. Все восхищались его поступком. Забрать к себе престарелую мачеху! Не позволить бедняжке закончить свои дни в одиночестве! Никто не понимал его истинных побуждений. – Она раздраженно отбросила волосы со лба. – Мой пасынок был честолюбивый сукин сын. Он хотел достичь в Эксберри многого. А для этого надо было нравиться людям. Однажды Джейкоб испугался, что кто-то скажет о нем: «Ах, это тот самый лавочник, который позволил вдове своего отца медленно погибать на заброшенной ферме! Жестокосердный тип!» И он принял как закон несказанные слова несуществующих людей и бросил мою жизнь в угоду этому закону.

– Вы просили его оставить вас в покое?

Рут скривилась:

– Ни мои желания, ни мои страхи – ничто не имело значения для Джейкоба. Я раз за разом повторяла, что не могу, не хочу покидать свой уголок, – а он твердил, что об этом не может быть и речи. «Плохо скажется на моей репутации!» – вот как он однажды выразился. Меня будто вовсе не существовало в его замысле! Меня, живого человека из плоти и крови! Меня, любившей его отца больше жизни!

Она прикрыла глаза, но тотчас отняла руку, устыдившись собственной слабости.

– Ах, миссис Норидж, это единственное, что пугает меня на пороге смерти. Не сам Джейкоб, нет. Его уже не стало. Но то, как много вокруг подобных ему. Я озираюсь – и вижу бесчисленное количество джейкобов. Людей, чьи поступки чрезвычайно нравственны. Но их нравственность – словно панцирь краба, что защищает его от врагов, в то время как внутри себя они не имеют опор. Они фальшивы до последнего слова. Джейкоб растоптал бы, не задумываясь, остаток моей жизни. Я умерла бы в чужой комнате, в холодной постели. А он упивался бы своим «благодеянием». И знаете что? Джейкоб прекрасно знал ему цену! Когда я сказала, что ни за что не покину этих стен, лицо его изменилось. «В таком случае я добьюсь, чтобы вас объявили сумасшедшей. Тогда у вас не будет выбора. Давно надо было так поступить. Не понимаю, зачем я вас слушал». А ведь я так люблю мой дом, – выдохнула старуха. – Пусть моя жизнь протекает вдали от людей, пусть многим она покажется бедной и жалкой – что с того! Я радуюсь ей. И пению реки, и голосу ветра… Меня не страшит ни суровая зима, ни весна с ее грозами – я жду их и призываю. Я – плоть от плоти этих мест. И я мечтаю о том, что когда придет мой час, я встречу свою смерть здесь, в окружении родных стен, которые помнят меня младенцем.

– Ваше желание сбудется благодаря Билли Абнеру, не так ли? – негромко сказала гувернантка. – Вы поделились своей бедой со старым другом. Рассказали ему – без всякой задней мысли, – какую жестокую участь уготовил для вас пасынок. И человек, чьего сына вы спасли много лет назад, решил спасти вас.

– Как вы догадались? – бесцветным голосом спросила Рут.

– На мистере Абнере была новая одежда. Он никак не мог к ней привыкнуть, и это было заметно. Думаю, предыдущую он носил не меньше десяти лет. Ему пришлось купить рубаху, потому что старую он сжег, – на ней остались брызги крови. Мистер Абнер беден, у него не так много запасных рубашек.

– Скажите лучше, их нет вовсе, – вздохнула Рут.

– К тому же он всегда сам режет овец, не прибегая ни к чьей помощи. Бывает, забойщики подвешивают овцу за задние ноги и протыкают ей шею, чтобы кровь стекала струей. Но есть и другой способ. Считается, что он не такой болезненный для животных. Овце запрокидывают голову назад и быстро перерезают горло. Она умирает в считанные секунды. Ваш старый друг поступает именно так, не правда ли?

Рут молчала.

– Он решил отплатить добром за добро, – сказала Эмма. – Пришел ночью в лавку Кармоди, постучался в дверь. Должно быть, заранее выведал у вас, когда тот ложится спать. Ему не составило труда расправиться с Джейкобом. Он вдвое выше и вдесятеро сильнее. Мистер Абнер зарезал его – точно так же, как резал овец в своем стаде. Лишь с той разницей, что овец он все-таки хоть немного да жалел. К вашему пасынку он не испытывал ничего, кроме ненависти. Он – верный друг, ваш Билли Абнер. И он не хотел лишаться вас. Ему хватило ума взять из дома что-то ценное для отвода глаз. Деньги спрятаны где-нибудь под камнями в окрестностях. А теперь ответьте, миссис Кармоди: когда вы узнали о том, что совершил Билли?

– Сначала в мою дверь постучалась полиция и известила меня о смерти Джейкоба, – задумчиво сказала старуха. – Им было ясно, что толку от меня немного, так что они быстро убрались отсюда. Я взяла свою палку и отправилась к Билли. Стоило мне увидеть его лицо… Видите ли, миссис Норидж, когда люди знают друг друга столько лет, они общаются не словами, а как-то иначе. Я прочла ответ в его глазах. А затем появились вы.

Две женщины помолчали.

– Вчера полиция арестовала невиновного, – наконец сказала миссис Норидж. – Его отпустили. Но это лишь вопрос времени – когда они схватят следующего.

Рут поставила чашку и доковыляла до окна.

– Кто более жесток, по-вашему, – медленно начала она, не отрывая взгляда от гор, – мой пасынок, который не колеблясь уничтожил бы мою жизнь, или мой старый друг, не позволивший ему это сделать?

– Убийство всегда остается убийством, миссис Кармоди.

Рут глубоко вздохнула.

– Этим утром Билли не заглянул ко мне, как случалось прежде. Я пошла проведать его…

Она замолчала.

Миссис Норидж уставилась на спящую овчарку. Лишь теперь она осознала, что означает ее присутствие в доме.

– Где мистер Абнер? – резко спросила она.

Старуха ответила не сразу.

– В овраге, – сказала она наконец. – Он упал, когда полез за свалившейся овцой. Полагаю, это произошло еще вчера вечером. Билли сломал себе шею. Его тело лежит в кустах. Я видела его сверху. Он мертв, миссис Норидж, мертв со вчерашнего вечера. Призывал ли он смерть, или это рука провидения? Не знаю. Я ждала кого-нибудь, чтобы сообщить эту горестную новость и попросить вытащить овцу. Она блеет не переставая. По ее жалобным воплям я и отыскала место, где лежит мой бедный друг. Хорошо, что вы решили заглянуть ко мне сегодня… Я слишком ослабла, чтобы спуститься в деревню. Не кажется ли вам странным, миссис Норидж, что к жестокости Билли привели его добрые побуждения, в то время как за добродетелью Джейкоба стояли только безжалостность и честолюбие?

И поскольку гувернантка молчала, Рут наконец-то обернулась к ней и добавила:

– Надеюсь, вы возьмете на себя труд изложить все инспектору. Не думаю, что у меня хватит сил для такого разговора.

10

Так закончилась история Душегуба из Эксберри.

Для жителей городка он навсегда остался обезумевшим фермером, спустившимся ночью с гор, чтобы убить ни в чем не повинного человека. Но к его могиле до сих пор кто-то изредка приносит веточку горного вереска. Говорят, на этом кладбище видели Сюзанну, воспитанницу миссис Норидж, но зачем девочке класть цветы на могилу убийцы? Совершенно ни к чему.