Что можно увидеть со старых качелей

И последнее. Постарайся узнать, был ли дома Юрий три дня назад. Его адрес: проезд Черепановых`35, квартира 68. Спросишь на вахте, как-никак дом с пентхаузом. Так что будет с кем поделиться сплетнями.

– И это все?

– Да.

– Мне сейчас станет плохо. Ты очевидно думаешь, что у тебя в знакомых ходит детективное агентство типа "Алекса".

– Чепуха, я думаю, что вы справитесь; как обычно. Все для вашей же пользы стараетесь.

– Ну конечно. Потом с высунутыми языками...

– Кстати, хорошо напомнил. Предложи всем посмотреть на фотографию убитой у нас в деревне, ее напечатали в "Подмосковье". Может, опознают.

– Ладно, постараюсь.

– Молодец, действуй.

– Уже пошел.

Я положила трубку и стала ждать поступления информации. И дождалась. Правда, позвонила Стеклова, подняв меня на ноги с послеобеденного отдыха.

– Ты не представляешь, - прокричала в трубку она, - что со мной произошло сегодня днем. И в первую очередь это касается именно тебя. Просто не понимаю, как некоторым может так везти, хоть убей.

– А что случилось?
– спросила я, вновь прижимая трубку к уху.

– Когда я перебирала полученное с петровки дело Замятина и Кипарисова - ты их все равно не знаешь и потому их имена тебе ничего не говорят - то нашла случайно фотографию любовницы последнего. Она чертовски похожа на ту, которую постоянно публикуют подмосковные газеты. Словом на жертву убийства, которое при тебе произошло. Единственная разница: у меня она еще живая, а в газетах уже мертва.

– Ну и повезло же тебе.

– Мне? Это как раз тебе и повезло. Ради кого я тут стараюсь, ты случайно не знаешь?

– Ладно, как ее зовут?

– Без понятия. Пока мне известна лишь ее кличка "Лада", которую ей дал, кстати сказать, Кипарисов. Он познакомился с нею в "Национале", когда они с Замятиным обмывали какую-то удавшуюся аферу.

– Подожди, - сказала я, - они что, твои клиенты?

– Конечно нет, с чего ты взяла?

– Ни с чего, продолжай.

– До знакомства эта девица вроде как замужем была, потом развелась, уж не знаю почему. От скуки, наверное, к таким вот как эти двое, цеплялась. Хотя, может муж ей ни гроша не оставил, поневоле пришлось за такое взяться. После знакомства с Кипарисовым перестала по мужикам бродить и целиком и полностью перешла в его распоряжение. Стала чем-то вроде домашней секретарши.

– Они расписаны?

– Конечно нет. Чего ради уважающий себя человек будет разводиться и делить троих детей пополам, ради какой-то шлюшки.

– Так он женат? Могла бы и предупредить.

– Конечно женат. И живет неплохо.

– Интересно, жена знает.

– Без понятия. Собственно, это ни тебя, ни меня в дальнейшем никогда более интересовать не будет.

– Естественно, просто спортивный интерес.

– Ну понятно. Кстати, я собираюсь как следует заняться Кипарисовым. Тебе что-нибудь еще от него будет надо?

– Поинтересуйся как бы между прочим, что он знает о состоянии своей Лады, с момента, когда он ее бросил. И сразу же звони.

– Идет, - Лена с грохотом бросила трубку. Едва я успела сделать тоже самое, как в дверь постучали. Пришлось открывать самой, так как Евгения Петровна отправилась на речку стирать белье. Старая привычка; несмотря на имеющуюся дома стиральную машину и эффективнейший стиральный порошок старушка по-прежнему все делала так, как привыкла за долгие годы жизни в глухой провинции. Не знаю, наверное, тем же способом она стирала белье и в Муроме.

Я открыла дверь. На пороге стоял мой недавний знакомец - тот самый тракторист, который любезно согласился помочь мне в поисках трупа Лады.

– Заходите. Вот не ожидала, что вы меня сможете найти.

– Сразу видно, что вы из города, - он осторожно присел на краешек лавки.
– А нас все, как на ладони. Мне сразу показали дом, в котором вы остановились отдохнуть. Да это и так понятно у нас, почитай, одна Евгения Петровна гостей-то и принимает... Вы уж извините меня, что не представился. Жорой меня зовут.

– Очень приятно; Жанна.

Он пожал протянутую руку столь бережно, будто обращался с изделием из хрусталя. Лицо его сильно покраснело перейдя едва ли не в бордо. Вероятно он посчитал меня созданием чрезвычайно хрупким, каким в его представлении, и должны быть все изнеженные московские барышни.

– Я-то, собственно, зашел вот зачем. Помните, мы тогда женщину мертвую искали, ну я вам тогда помогал, - я кивнула и он продолжил.
– Так я справиться пришел, как дела двигаются. Интересно, все-таки.

Жора замолчал и внимательно посмотрел на меня. Я скорбно улыбнулась.

– Да так ничего и не произошло пока. Не только не знаю, кто женщину убил - даже ее фамилия мне неизвестна.

– Вот те раз!
– воскликнул он, хлопая себя по коленям. Я полагал, что вы давно расследовать закончили и со спокойной совестью отдыхаете. Ан оказывается, все еще только начинается. Надо же. А хотя бы что-то удалось узнать?

– Только ее кличку.

– Кличку? А не скажешь, что она такими вещами...
– он замолчал.

– Что?

– Да нет, так я. Как же ее... кличка?

– Лада.

– Надо же. Я так корову свою назвал, а тут... Городская она, хоть?

– Конечно. Кстати, одно время она в Селятино была, проездом правда. С год назад, может чуть больше. Вы ее не видели?

– Нет. Что вы, ежели видел бы, сразу узнал. Она девушка видная, такие сразу в глаза бросаются, особенно в нашей глуши. Лицо у нее очень красивое, да и сама вроде ничего. И одевается прилично. А надо же, до чего дошла. Вот несчастье.
– Жора расстроился, покачал головой. Было видно, что он с трудом верит в сказанное мною. "И он по-своему прав", с горечью подумала я.

– Да, я вас не отрываю?
– неожиданно спросил он.

– Нет, я же вроде как на отдых сюда приехала. С этим по идее милиция должна разбираться.

– А что она? Плохо работает?

– Она считает происшедшее самоубийством. Мне на грош не верит, уж не знаю почему.

– Не может быть.

– К несчастью, очень даже может. По-своему, они конечно правы, что не верят россказням первого встречного, пусть и следователя прокуратуры. Но хотя бы проверку...
– я вспомнила работу убийцы и замолчала. Тут и проверка бы дала отрицательный результат. Сработано превосходно, никаких следов, никаких подозрений.