Что-нибудь светлое… Компиляция

Не смотрите на меня, вы это легко объясните, я знаю, но я хотел понять сам. И понял, в конце концов, ночь провалялся без сна, Наташа думала, что у меня утром сложный допрос, а я размышлял, как разрешить парадокс. Я был уверен, что Натан этот парадокс разрешил. Возможно, с вашей помощью, потому что сами вы разобрались еще раньше, а в статьях не писали… пока не писали.

Все достаточно просто, если допустить в сознание мысль, которая все время пыталась выскользнуть, слишком уж фантастической она выглядела. Все перепутано в квантовом мире. Электрон в вашем ухе связан общей волновой функцией с протоном в туманности Андромеды, а тот — с атомом водорода в какой-то звезде или в межзвездном газе, а этот атом — с атомом кремния в недрах Солнца, а тот, в свою очередь… Бесконечно сложная конструкция, охватывающая Вселенную и не проявляющая себя на каждом шагу только потому, что перепутанность обычно задавлена более сильными взаимодействиями — электромагнитными, гравитационными, ядерными… Но так же, как в молекуле ДНК возникают мутации, так и здесь… Мутации в генах случаются из-за влияния внешних факторов — вредного излучения, например. И происходит скачок эволюции. Так и здесь. Только в квантовом мире роль внешнего фактора играет наблюдатель. В данном случае — человек. Его сознание.

В средние века это назвали бы материализацией духа. Будто из ничего возникает предмет — шарик, кубик или горка песка. Не это ли умел делать Джузеппе Бальзамо, граф Калиостро? На самом деле материализации из ничего не происходит, конечно. Обычный результат квантовой эволюции, которая, в свою очередь, обязана своим происхождением квантовой перепутанности, а та обязана своим существованием условиям, возникшим во Вселенной сразу после Большого взрыва.

Когда я подумал об этом, голова пошла кругом. Если бы после Большого взрыва условия во Вселенной были чуть иными, Натан не смог бы собственным воображением, усилием мысли собрать сначала горку песка, а потом…

Гриша, я понимаю, что мысленных усилий он не прилагал — ему нужно было запустить процесс квантовой эволюции, и по нитям, связывающим частицы в разных концах Вселенной, побежали натяжения, процесс пошел, и контролировать его Натан, скорее всего, или уже не мог вовсе, или только в самой слабой степени…

Он всего лишь хотел подарить идеальную куклу своей дочери.

И нашел свою смерть.

Потому что… Не знаю. Я не физик. Но из того, что вижу… Эволюция в квантовом мире — это эволюция неживой материи. Я пытался представить… Одна группа атомов эволюционирует в другую, потому что их квантовые функции с древних времен перепутаны, и в сложнейшей игре квантовых явлений может найтись место таким удивительным преобразованиям, что никакой фантазии не хватит их вообразить.

Однажды, в школе еще, я читал в популярном журнале, как отличить разумный сигнал из космоса от неразумного. Когда были открыты пульсары, тот, кто их открыл… Что вы сказали?.. Энтони Хьюиш, спасибо… Он сначала думал, что радиосигналы — искусственные, потому что они повторялись с невероятной точностью. Но оказалось, что и это в неживой природе возможно. В той статье автор писал: если бы между планет или звезд мы обнаружили паровоз, разве у кого-нибудь возникло бы сомнение в том, что это творение разума, а не плод эволюции? Тогда я не нашел подвоха в рассуждении, а теперь… Если естественная биологическая эволюция за миллиард лет привела к появлению такого сверхсложного существа, как человек, то почему бы квантовой эволюции, где перепутанность играет роль мутирующей ДНК, почему бы, подумал я, такой эволюции не привести к появлению паровоза на орбите Марса? Или кукле в запертой квартире? В своих статьях вы об этом писали почти прямым текстом.

Без вас Натан не сумел бы запустить эволюционный квантовый процесс, начавшийся с горки песка на постели Леи, а закончившийся его смертью. Почему эволюция кукол пошла таким образом? Вы можете сказать? Я знаю, что нет. И я понимаю вас, Гриша, когда вы говорите: «Я убийца». Если бы не ваши с Натаном разговоры, если бы не ваши объяснения, если бы не его увлеченность и воображение, если бы не настроенность его мозга на пуск такого тонкого процесса…

Ничего бы не было.

Но не вы убили Натана Альтермана».

* * *

— Научный работник, — сказал Вайншток, — обязан думать не только о красоте открытия, но и об ужасных последствиях, которые оно может вызвать. Если бы не я, Натан был бы жив.

Он сидел, опустив голову, руки его лежали на столе, и пальцы совершали странные движения, будто отплясывали танец без ритма.

— Если бы Натан остался жив, — сказал Беркович, — неизвестно чем кончилась бы эта история для всего нашего мира.

Он хотел, чтобы Вайншток перестал думать о себе и собственной несуществующей вине.

— Не знаю, — пробормотал тот. — К чему стремится эволюция? К достижению совершенства? Что такое совершенство в биологическом мире? Человек — вершина эволюции? Не думаю. В кого мы превратимся через миллион лет? В существ, способных жить в космическом пространстве? В полубогов? А к чему могла привести квантовая эволюция, жизнь без жизни? Разум, абсолютно не отвечающий нашему представлению о разуме. Человек — упрощенная модель идеального биологического существа. И куклы — очень упрощенные модели… чего? Идеального предмета? Какой была бы седьмая модель? А двадцать шестая? Вы видели, они становились все более совершенными!

— Да, — кивнул Беркович. — И еще — эволюция ускорялась. Если бы Натан не погиб, эволюция моделей продолжалась бы, и следующая появилась бы — опять в запертой комнате, будто нарочно глумясь над здравым смыслом… Когда?

Вайншток посмотрел на часы, висевшие над кухонным шкафчиком. Часы показывали двадцать три минуты второго. Ночь. Наташа давно спит, Арик вертится в кроватке, он обычно в это время хочет в туалет, но не просыпается, борьба желаний с потребностями продолжается минут десять, а потом он слезает с кроватки, перебираясь через барьерчик, и, потирая глаза, бредет в коридор, где его уже ждет Наташа, она, конечно, проснулась, услышав возню сына, у нее выработался условный рефлекс…

Беркович загасил в сознании привычную картинку. Спать ему совсем не хотелось. Напротив, он ощущал подъем, как после удачного ареста, когда собраны все доказательства, и преступник не думает отпираться.

— Если бы Натан остался жив, — медленно произнес Вайншток, — очередная модель возникла бы сегодня в восемь утра. Плюс-минус минут десять.

— А следующая? Я составил график, и у меня получилось, что каждый следующий интервал времени вдвое меньше предыдущего. Куклы появлялись бы чаще и чаще…

— Все гораздо хуже, — мрачно заметил Вайншток. — Это не геометрическая прогрессия, как вы себе вообразили. Третья модель, та, что была в спинке кресла… У меня были подозрения, и я получил подтверждение. Это ряд чисел Фиббоначчи.

— Фиббоначчи? Я не очень…

— Каждое следующее число является суммой двух предшествующих, — пояснил Вайншток. — Нуль, единица, еще раз единица, потом двойка, тройка, за ней…

— Пять, я понял.

— Правильно. Дальше восемь…

— Тринадцать, — подхватил Беркович. — Но интервалы увеличиваются, а не уменьшаются! И числа не совпадают.

— Это обратный ряд. И если принять за единицу интервал между пятой и шестой куклами…

— Двенадцать дней?

— Да. Тогда и получаются даты: четвертое июня, одиннадцатое мая, пятое апреля… и так до второго ноября. На самом деле интервалы не точно измеряются сутками, и время смещается к утру…

— Понятно, — пробормотал Беркович.

— Ничего вам еще не понятно! — воскликнул Вайншток. — Если бы Натан остался жив, модель появилась бы сегодня, в восемь часов. А интервал до появления следующей был бы равен…