Что позволено Зевсу…

– Говорили уже.

– Ну и что?

– «Завтра», – говорит, – «точно заплатим». – А мне есть не на что.

– Тогда к режиссеру идите и скажите, что сниматься не будете, пока денег не дадут.

– Ладно, после съемок подойдем, – сказал Алан.

– После съемок поздно будет, – сказал знающий Джимиев.

– А что, они вообще деньги нам могут не заплатить? – спросил Знаур.

– Нет, это вряд ли. Серьезная студия. Промурыжат немного и выплатят в конце концов.

– Мне деньги сейчас нужны, и договаривались к тому же, – сказал Знаур.

– Тогда идите – что ждать милостей природы…

– Михаил, прошу вас на съемочную площадку, вас ждут, – послышался участливый женский голос.

– Ладно, мужики, – сказал Джимиев, – еще увидимся после съемок.

– Ну что, пойдем? – Знаур посмотрел на более опытного Алана.

– Не знаю, а вдруг уволят?…

– Ну и сиди дальше, трясись как осиновый лист, а я пойду, – пристыдил он Алана. Повернулся и пошел.

– Слушай, подожди, я с тобой, – обвинение в трусости для Алана было непереносимо.

Через час закончили снимать сцену с участием Джимиева. Артист тепло попрощался с режиссером, и уже хотел было еще раз поговорить со своими земляками, узнать, чем закончился их разговор об оплате, но тут зазвонил его мобильный телефон, и он, увлекшись разговором, сел в машину и уехал.

Съемки следующей сцены прошли без участия Алана и Знаура. Больше Юрий их на съемочной площадке не видел. Не доводилось ему видеть их и в картинах других режиссеров.

Сентябрь 2008

Столичная штучка

Как-то раз после полудня зазвонил мобильный телефон сантехника Степана Клюева. На улице не первый день стоял июньский зной. Маленькая полуподвальная комнатка ЖЭКа, где Клюев обычно проводил рабочее время в ожидании вызовов на объекты, напоминала парную. И не мудрено: солнце начинало светить в окно сразу после одиннадцати и скрывалось за соседним домом только под вечер, когда и без того пора было идти домой. Духота становилась особенно нестерпимой на третий – четвертый жаркий день к ряду, когда блочные стены дома разогревались в течение дня и за ночь не успевали остыть. Сейчас как раз был такой случай. Несмотря на это, Клюев всегда с неохотой шел на вызовы, предпочитая безделье в жаркой комнатке работе. Да и ради чего было гнуть спину, спрашивается?

Клюеву было слегка за тридцать. Он давно для себя усвоил, что переработки, как и тяжелая работа вообще, больших денег не приносят. Ну заработает он еще сотню – другую, и что? Горбатиться, чтобы жена его, Клавка, себе юбку еще одну купила? Не – и так походит. Юбка у нее уже есть. А на что другое все равно не хватит.

«Вот если бы на квартиру заработать можно было, так чтобы переехать из «однушки» хотя бы в «двушку», – размышлял сантехник, глядя из цокольного этажа на раскаленный асфальт, – это еще куда ни шло. Или машину, хоть, купить. А так – не. Ну их».

Телефон продолжал звонить.

«Кого это еще черт несет? – подумал сантехник. – Как бы не вызов срочный оказался. Еще переться мне под конец рабочего-то дня невесть куда не хватало».

Он уставился на дисплей аппарата в потугах разобрать номер вызывающего абонента. Номер казался ему незнакомым. По идее, если на срочный вызов, то должны были звонить по городскому. С другой стороны, он уже специально пропустил несколько звонков с городского часа два назад, и теперь это могло звонить его начальство, чтобы принудить его к работе. Подумав немного, Клюев все же поднес аппарат к уху.

– Але, – сказал он настороженно.

– Степка, Степан! Привет! – зажурчал в трубке высокий женский голосок.

– Здорово, – недоверчиво пробасил Клюев.

– Ну как ты, Степка? Как поживаешь?

– Да все путем.

– Какой ты немногословный! Расскажи поподробнее! Ты всегда букой был!

– Да путем все, я же говорю, чего рассказывать-то? – настороженно басил Клюев.

– Ты меня не узнаешь, что ли?

– Катенька, – неуверенно произнес Клюев, – ты, что ли?

– Ну наконец-то, узнал! А то кто ж еще?

– Катенька! – оживился Клюев, – вот здорово, ты где?

– Где, где? В Самаре!

– Как в Самаре?

– Вот так, Степка. А ты что ж, не рад мне?

Степка был Катеньке очень даже рад. Она приходилась Клюеву дальней родственницей, то ли троюродной, то ли четвероюродной сестрой. Он всегда путался в мудреных категориях родства. Катенька была младше его на несколько лет. Сейчас ей должно было быть около тридцати. В детстве и подростками они проводили вместе много времени на школьных летних каникулах в деревне у бабушки. Дом стоял на берегу Волги. Там было здорово. В остальное время они меньше виделись, потому что жили на противоположных концах Самары. Потом Клюев ушел в армию, а когда вернулся, выяснилось, что Катенька подалась в Москву. До него доходили слухи, что она там неплохо устроилась. Сам он женился. Перезванивались они редко. Последний раз Клюев разговаривал с Катенькой несколько лет назад: поздравлял ее по телефону с каким-то праздником. Разговаривала она с ним очень важным голосом.

«Столичная штучка стала!» – подумал он тогда и решил ей больше не звонить.

Но в его памяти она так и оставалась смешным и неуклюжим подростком с большими доверчивыми и слегка испуганными глазами.

– Ты когда приехала-то? – спросил Клюев.

– Только что с поезда сошла и сразу тебе звонить.

– Вот здорово! – заулыбался сантехник. – Раз ты в Самаре, давай к нам в гости приезжай скорее. Пивка выпьем.

– А можно?

– А что такого? Конечно! Давай!

– Ну, я не знаю, у тебя жена, сын, я слышала, родился, – засомневалась Катенька.

– Ну и что? Клавка моя гостям всегда рада – она у меня компанейская. А мы ж с тобой родня как-никак. А Василек наш все равно в деревне у бабки все лето живет.

– Ну, я даже не знаю, неудобно как-то…

– Никаких «не знаю», приезжай, давай, и все. Сейчас сколько? – и он взглянул на часы. – Пять часов как раз.

– А где ты живешь сейчас? – спросила Катенька.

– Цеховая улица, дом пять. Помнишь, баба Настя была.

– Да.

– Так это ее квартира. Она умерла два года назад. А квартиру, значит, нам оставила. Так и живем в ней. Так я тебя жду? Квартира пять, первый подъезд, второй этаж.

– Боюсь, Степка, я не найду.

– Тогда, ты знаешь что? Давай на станции Кировской я тебя у выхода встречу, и вместе пойдем. Идет?

– Идет, через полчаса там тогда, – и трубка замолчала.

По дороге до «Кировской» Клюев поразмышлял немного, не предупредить ли ему жену, что он придет не один. Но потом решил, что не стоит зря тратить деньги с мобильного телефона – гостеприимная хозяйка Клава всегда была рада его приятелям. С тех пор, как во дворе убрали деревянный стол со скамейками, они частенько к нему заходили выпить по паре бутылок пива с воблой и сыграть в домино. Спиртным Клюев никогда не злоупотреблял и спать предпочитал ложиться рано.