Что приносит тьма

«Это дар», – говорила Девлину мать про его способность видеть при полном отсутствии света, слышать звуки, слишком тихие или высокие для большинства человеческих ушей. Больше никто в их семье не обладал подобными качествами, и Себастьян до сих пор помнил выражение лица леди Софии, когда она впервые обнаружила необыкновенную, почти по-животному острую восприимчивость органов чувств своего младшего ребенка.

Однажды вечером графиня случайно наткнулась на сына, который, свернувшись калачиком на скамейке в летнем домике, читал книгу, когда солнце давно уже село. Теперь Себастьян понимал, что, в отличие от него самого, мать наверняка знала, что необычный дар передался ему от отца.

Отца, который не был графом Гендоном.

Девлин прогнал из мыслей воспоминания и тихо поднялся по разрушенным ступеням на террасу, ступая осторожно, чтобы не допустить предательского стука осыпавшихся под сапогами камушков. Слева от двери по-прежнему стояли рядком дешевые деревянные клетки. Их несчастные обитатели нахохлились под сырым ветром, несшим с собой омерзительный дух убожества и заброшенности. Почти все кормушки были пустыми, поилки грязными.

Целеустремленно переходя от клетки к клетке, виконт торопливо открывал их одну за другой, постукивая по прутьям тех, чьи узники казались слишком ослабленными или боязливыми, чтобы воспользоваться предложенной свободой. Хлопая крыльями, птицы взмывали в ночное небо: сперва воробьи, голуби и жаворонки, а после того, как мелкие пернатые безопасно разлетелись – ястребы и совы. Наконец Девлин остановился перед клеткой с недовольным длинношерстным черным котом, взиравшим на пришельца прищуренными зелеными глазами. Себастьян распахнул дверцу, петли которой скрипнули так громко, что он вздрогнул.

– Ну, давай же, вылезай, – шепнул виконт, когда животное не двинулось с места. – Чего ждешь? Приглашения от самого короля?

Кот моргнул.

Наклонив клетку вперед, Себастьян вытряхнул ее обитателя, и тот с негодующим воплем спрыгнул на мощеную площадку.

– Ш-ш-ш, – шикнул на него Девлин.

Кот метнулся в ночь, помахивая со стороны в сторону неимоверно длинным, пушистым хвостом.

Себастьян проводил его взглядом, прислушиваясь к малейшему звуку, который мог бы указать, что присутствие незваного гостя обнаружено. Сорвавшийся снова ветер захлестал скрипучими ветвями старых вязов.

Виконт вытащил из сапога кинжал и направился к черному ходу.

Щель между полотном двери и рамой оказалась не такой широкой, как надеялся Девлин, однако достаточной. Просунув лезвие в просвет при самом косяке, он нажал, пока твердая сталь ножа не уперлась в более мягкое железо засова с силой, которой хватило, чтобы чуть-чуть сдвинуть его вправо. Затем высвободил кинжал, еще раз просунул его рядом с косяком и опять нажал.

Себастьян повторял это действие снова и снова, понемногу отодвигая засов. Работа шла мучительно медленно. Гораздо легче было просто выдавить решетку на одном из окон и разбить стекло, но Девлину хотелось оставить как можно меньше следов своего вторжения. Послышалось негромкое шлепанье опять припустившего дождя и далекий оклик ночного сторожа: «Два часа дождливой ночи, и все спокойно!» И тут задвижка с мягким щелчком подалась, и дверь, скрипнув, приотворилась внутрь дюймов на шесть.

Девлин толкнул створку, открывая пошире, сделал шаг и едва не споткнулся, когда что-то теплое и пушистое проскользнуло у него под ногами.

– Ты уйдешь наконец? – шепнул он.

Кот негромко мяукнул.

«Проклятье».

Сунув кинжал обратно в ножны, виконт переступил через животное и молниеносно закрыл дверь прямо перед его мордой.

– Мяу! – пожаловался нахал, оставшись снаружи.

При закрытой двери коридор лежал почти в полной темноте, только слабый отсвет проникал сквозь арку из окон простиравшегося за ней огромного холла. Из густой тени неясно вырисовывались ряды тяжелых картин на стенах и груды мебели. В воздухе висел запах плесени и гнили.

Неслышно ступая, Девлин открыл первую дверь справа и очутился в столовой, которая выглядела так, будто десятилетиями не использовалась по назначению. Бархатные шторы на окнах свисали лохмотьями; стоявший в центре длинный стол времен короля Якова и дюжина стульев с витыми ножками до того потемнели от вековой копоти и старого воска, что казались почти черными. Столовая была настолько загромождена мебелью, штабелями картин и objets d’art [14] , что на ее обыск пришлось бы потратить неделю, вначале расчистив себе путь внутрь.

14

Objets d’art(фр.) – произведения искусства.

Закрыв дверь, виконт шагнул на противоположную сторону коридора, но встал как вкопанный при виде сверкнувших на него из темноты зеленых глаз.

– Как, черт подери, ты сюда пробрался? – шепотом поинтересовался он у кота. Но тут от дуновения ветра, пахнувшего мокрой мостовой и влажной землей, тяжелая дверь на террасу с громким скрипом качнулась, и Себастьян сообразил, что без засова она опять открылась.

Девлин носком сапога легонько отпихнул кота с дороги.

– Только тихо, ладно?

Следующая комната выглядела лишь немногим менее захламленной, нежели столовая, хотя это помещение явно использовалось не только как склад, поскольку там был свободный проход от двери к заваленному бумагами великолепному столу из черного дерева, инкрустированного слоновой костью. Судя по всему, в бумагах уже кто-то рылся – несомненно, наследники Эйслера либо их поверенные. За столом стоял массивный сейф с открытой нараспашку тяжелой железной дверью и пустыми полками. Какие бы драгоценные камни, пачки банкнот и другие секреты ни хранились в нем недавно, теперь они исчезли.

Себастьян продолжил осмотр.

Как он и подозревал, следующая дверь оказалась вторым входом в длинную переднюю, где был застрелен Эйслер. Очевидно, именно через нее убийце удалось бежать, не попавшись на глаза Йейтсу… если арестованный рассказал правду о событиях того вечера.

Девлину не давала покоя мысль, что он не настолько уверен в этом, как хотелось бы.

На первом этаже осталась еще одна дверь, неподалеку от пролета узких ступенек, ведших в подвальную кухню. Вернувшись к ней, Себастьян нажал на ручку.

Заперто.

Черный кот присел на задние лапы у ног виконта и тихонько мяукнул.

– Странно, да? – обратился к нему Девлин. – Но лучше бы ты… – и запнулся, услышав снизу глухой стук.

Виконт отпрянул от ступенек и вжался спиной в стену, держа кинжал в руке. Слабое мерцание, как будто от фонаря, осветило ведший из подвала пролет и отбросило на дальнюю стену две длинных мужских тени. На лестнице послышалась тяжелая поступь одного человека, потом второго.

– Мяу! – провозгласил кот.

Шаги остановились.

– Мяу! – зверь выгнул спину и встал на верху лестницы, мотая со стороны в сторону пушистым хвостом и посверкивая в темноту зелеными глазищами.

– Святые угодники, это чего? – испуганно прошептал один из мужчин.

– Дурень ты, это же кот, – ответил второй голос, постарше и погрубее. Послышался звук шлепка – наверное, верховод шмякнул труса шляпой.

– Ой! А это за что?

– Заткнись и давай топай.

Шаги продолжили осторожный подъем.