Что происходит в тишине

И все-таки теперь он должен был заподозрить эту девушку...

Явившись с докладом к генералу, он высказал ему свои подозрения.

– Сможете вы окольным путем узнать, отлучался полковник Белов, когда Кедрова делала надпись на карте?
– спросил генерал.
– Мне бы не хотелось до поры до времени вести с ним официальный разговор на эту тему.

– Будет выполнено, товарищ генерал!-отвечал. Астахов.

Неожиданное посещение

Капитан зашел в штаб инженерных войск в обеденное время. Все офицеры ушли в столовую. За перегородкой секретной части дремал, положив голову на пухлую папку, старший сержант Яценко.

– Здравствуйте, товарищ Яценко!-весело приветствовал его Астахов.

– Здравия желаю, товарищ капитан!-встрепенулся Яценко.

– Где же начальство?

– Обедает.

Астахов прошелся по землянке, рассматривая развешанные по стенам карты и плакаты.

– Похоже, что вы здорово недосыпаете, товарищ Яценко?-сказал он.-Уж очень вид у вас измученный.

– Так точно, товарищ капитан, нормального сна давно не имею. Дождаться бы только, когда война кончится,-целый бы год тогда отсыпался!

– Что и говорить, нелегко вам приходится, - посочувствовал Астахов.-Но ведь сейчас всем достается. Надо полагать, что и начальство тоже недосыпает? Вот полковник Белов, к примеру?

– Так точно, полковник Белов определенно недосыпает. Тоже, вроде меня, иногда на ходу спит. Сам видел. Позавчера ночью, например. Сначала еще ничего, пока он сам над картой работал, а когда уже все готово было и Наташа надпись стала делать, так форменным образом клевать стал. Меня тоже здорово ко сну клонило. Я даже выходил раза два на свежий воздух, чтобы не заснуть. Одна Наташа только бодрствовала. Вот, знаете ли, у кого железная выдержка!

– Выносливая?-спросил капитан.

– Исключительно выносливая. Двое суток свободно может без сна обходиться. Вообще, знаете ли, редкостная девушка...

Он хотел добавить еще что-то, но, заметив ироническую улыбку капитана, смутился и покраснел.

"Похоже, что влюблен в нее парень",-подумал капитан, собираясь уходить.

– Ну, счастливо оставаться, товарищ Яценко. Зайду к вам попозже.

"Что же получается?-думал Астахов, выбравшись из землянки.
– Все факты не в ее пользу. Неужели я должен заподозрить ее? Но тогда я отказываюсь понимать что-нибудь..."

Расстроенный, шел капитан по деревянному настилу улицы, никого не замечая: генерал, узнав все собранные им факты, пожалуй, может приказать арестовать Кедрову. Факты эти вызывают, конечно, подозрения, по внутренней уверенности в виновности Кедровой у Астахова все еще не было.

Задумчиво подошел капитан к своему дому и вдруг увидел у дверей Кедрову. Это было так неожиданно, что он забыл даже поздороваться и смотрел на девушку с явным недоумением.

Наташа, видимо, тоже была чем-то сильно расстроена.

– Здравствуйте, товарищ капитан!
– взволнованно сказала она.-Прошу извинить, что беспокою вас, но у меня серьезное дело. Я уже была у вас час назад, но не застала...

– Если дело серьезное, прошу зайти,-сказал Астахов, стараясь не глядеть на Кедрову, и, открыв дверь, пропустил ее вперед.

Пригласив девушку сесть, капитан холодным, официальным тоном сказал:

– Слушаю вас.

– Видите ли,-смущенно начала Наташа,-позавчера я ошибочно передала вам не ту пленку, на которой сфотографированы вы, а совсем другую... на которой засняты мной две оперативные инженерные карты.

Астахов притворился удивленным:

– Оперативные карты? Для чего понадобилось вам делать такие снимки?

– Я выполняла приказание полковника Белова и сфотографировала их для штабного фотоальбома.

Наташа отвечала теперь совершенно твердо. От недавнего замешательства ее не осталось и следа.

Астахов, теряясь в догадках, спросил строго:

– Почему же вы не сообщили мне об этом раньше?

– Да ведь я же объяснила вам только что, товарищ капитан, что ошиблась. Я не была уверена, что карты именно на этой пленке. По моим расчетам, они должны были находиться на другой пленке. Но вот только что я разрядила вторую кассету и поняла, что ошиблась.

Похоже, что дело было именно так. Кедрова не решилась бы выдумать все это - он ведь мог тотчас же снять телефонную трубку и выяснить все у Белова. Ну да, по всему было видно, что она говорила правду. Капитан стал понемногу успокаиваться. Однако, продолжая разговор с Наташей, он все еще хмурился.

– Почему вы носите с собой эти негативы?-спросил он.

Тон, которым капитан задавал Наташе вопросы, создавал впечатление официального допроса. Наташа почувствовала это, удивленно посмотрела на него и спросила, в свою очередь;

– А вы уже проявили мою пленку, товарищ капитан? Астахов, решив, что целесообразнее не говорить пока правду, ответил:

– Я был занят все эти дни и не мог выбрать время, чтобы зайти в нашу фотолабораторию.

Капитану показалось, что Кедрова облегченно вздохнула:

– Тогда я объясню вам, в чем дело, - сказала она.-Карты эти, видите ли, фотографировала я на пленку, на которой еще раньше были сделаны другие снимки... В штабе у нас, как вы знаете, нет фотолаборатории, и поэтому я вынуждена была брать их с собой, чтобы проявлять и печатать в лаборатории армейской газеты. Кроме того, сфотографированные мной карты - прошлогодние.

– Зачем же вы, в таком случае, пришли заявить мне о них?

– Я сделала это потому, что на картах стоит гриф "секретно", хотя все нанесенные на них данные перестали быть секретными,-спокойно ответила Наташа.

Астахов задумался. Формально получалось, что за Кедровой не было никакой вины. Но почему же она была так взволнована в начале их разговора? Склонному теперь к подозрительности Астахову то казалось, что это неспроста, то, напротив, представлялось лишним подтверждением ее невиновности. Чтобы несколько разрядить обстановку, он пошутил:

– А я-то думал, что вы пришли ко мне каяться в страшном преступлении. Можете не беспокоиться - ваша пленка у меня, как в несгораемом шкафу. Не сегодня, так завтра я возвращу ее вам.

Пожав Наташе руку, Астахов с облегчением отпустил девушку. Спустя полчаса он отправился на доклад к генералу Погодину.

Положение осложняется

Выслушав Астахова, Погодин спокойно заметил:

– Я всегда считаюсь с субъективными ощущениями, однако отдаю предпочтение объективным фактам. Ваша убежденность в невиновности Кедровой ничем, по сути дела, не подтверждена, кроме разве биографических данных, так что, в общем, я отношу это за счет ваших чисто субъективных впечатлений. Не подозревать Кедрову мы не имеем права. В создавшейся обстановке она, конечно, имела возможность сфотографировать карту инженерного обеспечения нашей фиктивной операции.