Что скрывается за чертополохом

Джок.

Ухмыляясь, он поднял бровь.

— Извините, что прерываю, Уокер, нам нужны все свободные руки. Папарацци прибыли.

Уокер повернулся ко мне и, видя мое замешательство, объяснил:

— В новостях всплыла история о члене клуба, и он приехал сюда, чтобы спрятаться. Папарацци у ворот.

— Ой.

— Я тебе все расскажу. — Он сжал меня. — Могу я прийти позже?

Был понедельник, поэтому Келли после школы занималась тхэквондо, о чем, я уверена, Уокер помнил.

— Конечно. Ты… — Я бросила взгляд на Джока и понизила голос: — С тобой все буде в порядке?

Выражение его лица смягчилось.

— Ты любишь меня?

Застенчивая улыбка коснулась моих губ.

— Да.

— Тогда я более чем в порядке.

Уокеру не потребовалось рассказывать мне о скандале. Все в замке только и говорили о том, как история причастности Норта Хантера к смерти бездомного много лет назад попала в прессу, после чего его просто разорвали на части в социальных сетях. Выдвигалось много разных мнений на эту историю, но ни одно из них, на мой взгляд, не было правдивым. Я бы ни за что не присоединилась к сплетникам. Норт помог мне, и я не отплачу ему, предполагая худшее. Мир уже постарался достаточно. Ходили слухи о его увольнении из грядущего блокбастера.

Служба безопасности поместья находилась в состоянии повышенной готовности и выезжала несколько раз за день, чтобы предотвратить проникновение папарацци на территорию. Этого шума было недостаточно, чтобы отвлечь меня от мыслей об Уокере. Я по-прежнему сильно горевала из-за него, но очень обрадовалась, что он, наконец, мне признался. Что доверился мне. Что мне не придется проводить следующие одинокие, жалкие месяцы в попытке забыть его. И я была благодарна, что не нашла в себе вчера смелости рассказать Келли о нашем разрыве.

Теперь необходимость в этом отпала.

Уокер не ответил на мое признание в любви взаимностью, но я почувствовала это в его поцелуе. И я могла подождать, пока он произнесет эти слова. Теперь я знала, что ему нелегко справляться с такими эмоциями. Он избегал отношений, чтобы не испытывать чувства поражения, как тогда, когда потерял Иону. Когда потерял родителей. Я могла проявить терпение, пока он будет бороться со своими страхами.

Полагая, что проблема с папарацци займет Уокера до конца дня, я удивилась, встретив его после своей смены.

— Ты не нужно в поместье? — спросила я.

Он покачал головой, коснувшись ладонью моей спины и направляя к нашим машинам. Этим утром он припарковался рядом со мной.

— Проблемой занимаются, и я хотел вывести тебя из поместья. Эти придурки бросаются на каждую машину, выезжающую из ворот.

— А как же моя машина? — спросила я, когда он подвел меня к своему внедорожнику.

— Завтра я отвезу тебя на работу, и если этот цирк утихнет, ты сможешь забрать ее. Тебя устраивает?

— Да. — Я запрыгнула в его «Range Rover».

Как только Уокер сел за руль, он повернулся ко мне и сжал мое колено.

— Все хорошо?

Я накрыла его руку своей.

— У нас все хорошо.

Выражение его лица вдруг стало таким напряженным, что мое сердце забилось быстрее.

— Ты снова моя?

Клянусь, мой пульс участился.

— Я снова твоя. А ты снова мой?

Уокер еще раз сжал мое колено.

— Никогда не переставал быть твоим.

От вспыхнувших эмоций мне на глаза навернулись слезы, и при виде них Уокер замер.

— Слезы счастья, — пообещала я.

Секунд на тридцать он расслабился, но по мере приближения к воротам становился все более настороженным. Мало того, что папарацци разбили лагерь у главных ворот, похоже, они заполонили и служебный выезд.

— Господи, — пробормотала я при виде вооруженной охраны, оттеснявшей толпу от открывшихся ворот, чтобы мы смогли проехать.

Папарацци протиснулись мимо охранников и на всякий случай сделали снимки, ослепив меня вспышками фотокамер. Прекратили они, только поняв, что мы не представляем для них интереса, но взглянув в боковое зеркало, я увидела, как Джейми скрутил папарацци, промчавшегося через ворота до того, как те закрылись.

— Святое дерьмо.

— Да. Они как взбесившиеся животные, — с отвращением пробормотал Уокер.

Мы проехали мимо автомобилей, припаркованных вдоль обочины дороги.

— Сколько их здесь?

— Около пятидесяти.

— Бедный Норт.

— Значит, вы не веришь прессе?

— Я не знаю, что в его прошлом правда. Но точно знаю, что он помог мне… и я не ощущаю от него плохих вибраций.

— Согласен. Не волнуйся. Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось.

На этот раз я скользнула рукой вниз по его бедру.

— Я знаю.

Мы обменялись быстрым, обжигающим взглядом, прежде чем Уокер вернул свое внимание к дороге.

— Я скучала по тебе, — снова призналась я. — Было очень трудно притворяться перед Келли, будто все в порядке.

— Ты сказала ей, что мы?.. — спросил он хрипло.

— Нет.

— Хорошо. — Он немного расслабился. — Это хорошо. Теперь ей не обязательно это знать. У нас все серьезно, Слоан. Тебе не нужно беспокоиться, что наши отношения причинят Келли боль.

Необходимость быть реалистом после боли последних нескольких недель вынудила меня сказать:

— Независимо от наших чувств друг к другу, ни один из нас не может предвидеть будущее или того, что может произойти между нами.

Уокер молчал, казалось, слишком долго, прежде чем сжать пальцами руль.

— Не представляю, что захочу когда-нибудь отпустить тебя.

Мое сердце снова затрепетало.

— Но ты права. Мы не можем обещать друг другу, что произойдет в будущем. Никто не может. Но вот, что я точно могу тебе обещать, — он стрельнул в меня обжигающим взглядом, — что бы между нами ни случилось, я всегда буду рядом с вами. Всегда буду рядом с Келли.

Переполнившие меня эмоции перекрыли горло, и я с удивлением посмотрела на него. Как мне так повезло встретить Уокера Айронсайда?

— Я приложу все силы, чтобы удержать тебя навсегда, Уокер.

Уголок его губ слегка скривился.

— Женщина, тебе не нужно прилагать никаких сил. Я никуда не собираюсь.

Тепло разлилось между моих бедер.

— Я знаю, что мы должны поступить разумно и поговорить о нашем будущем, о том, чего мы хотим, как вместе будем двигаться дальше… но когда мы приедем ко мне домой, мне необходимо почувствовать тебя внутри, как только мы перешагнем порог.