Что случилось с Мэри Магилл?
Шрифт:
– Ты в своем уме, Гарри? – недовольно бурчал управляющий. – Кто ж теперь страхует от всего, что вздумается? Пусть страхуется на случай смерти или просто от несчастного случая.
Но Брукс к тому времени
– В том-то и дело, мистер Кросби! Раз формы нет, а дама просит, мы можем сами установить сумму ее страховых выплат, – с горящими глазами убеждал он шефа. – И, если мисс Магилл, как она уверяет, готова на все наши условия, то нам и карты в руки!
– Но про какое самовозгорание она толкует?
– Говорю вам, женщина сошла с ума после пожара. Пусть платит, если ей так будет легче, а наших рисков здесь никаких. Я навел необходимые справки. Даже если она сама себя подожжет, это будет самоубийством, но никак не смертью от самовозгорания!
В конце концов, страсть молодого агента к прибыли взяла вверх над осторожностью руководителя и Кросби махнул рукой:
– Ладно, черт с тобой, но при одном условии: за эту сделку ты отвечаешь лично.
При воспоминании об этом уговоре Бруксу стало еще хуже.
Он снова уставился на статью, мысленно прощаясь и с годовой премией, и с плановым повышением по службе.Но на деле все оказалось куда хуже.
В кабинет ворвался взъерошенный Кросби, потрясая злополучной газетой. Никто из сослуживцев не видел, чтобы шеф когда-нибудь так орал:
– Ну что, делец, дождался? – красный как рак от напряжения, во всю глотку кричал Кросби. – Пятьдесят тысяч фунтов стерлингов! Да меня живьем сожрут! Делай что хочешь, землю носом рой, но докажи, что это чья-то афера! Или ноги твоей больше не будет в конторе! Да еще и компенсацию за халатность выплачивать будешь!
Такого поворота Брукс не ожидал. Он испугался настолько, что отчетливо ощутил шевеление волос на своей голове. Неужели из-за смерти этой несчастной старухи настал конец и его мечтам о безбедной жизни? Ведь он только недавно начал чувствовать себя важным членом лондонского общества: арендовал отдельную квартиру, мог себе позволить водить девушек в приличные заведения и даже делать им дорогие подарки. И теперь все это летит к чертям?! Нет, он не мог этого допустить.
Конец ознакомительного фрагмента.