Что такое "не везёт"

Руки с талии не убираются, что очевидно, а горячая головка мужского достоинства парня касается моей влажной промежности, собирая натёкшие соки и врываясь внутрь, даря ощущение полной наполненности, завершённости. Именно этого я и хотела… Насколько же я испорчена…

Толчки идут в сумасшедшем ритме, не давая и времени чтобы вздохнуть.

Каждый новый вход сопровождается пошлым хлюпаньем и громким стоном наслаждения с моей стороны. И как я ещё не сорвала голос?

Пальцы одной руки вампира ложатся на горошину клитора, начиная её аккуратно поглаживать, вызывая ещё громкие стоны и сбитое дыхание.

Пятая точка нестерпимо ноет от резких и частых соприкосновений с телом вампира, но эта боль только дарит ещё большее наслаждение от сего процесса.

Толчки и не думают прекращаться, а, как я думаю, наращивают обороты.

Мой живот крутит в приносящем наслаждение спазме, а я сама выгибаюсь и подаюсь навстречу парню, который и не думает прекращать акт соития.

Тело расслабляется, сил почти не остаётся, а я стою на четвереньках и каждой клеточкой тела чувствую толчки, движения и лёгкие шлепки по заднице от вампира.

Движения члена парня во мне не прекращаются, видно разрядка у него далеко.

Теперь толчки приносят боль и дискомфорт, а не наслаждение. Морщусь, сминая простыню в пальцах, кусаю губу, чтобы не закричать от боли.

Когда это уже закончится?!

========== 22 ==========

Низ живота болезненно ноет, напоминая о том, что его надо было любить и жалеть, только вот Вампиру на это было плевать. Он, после того, как я получила разрядки, насиловал моё бренное тело ещё минут пять-десять, невзирая на крики, слёзы, прокушенную в порыве эмоций губу, в общем, на всё он плевал, самовлюблённый кретин.

Ну, а сейчас я в «гордом» одиночестве, которое было больше похоже на передышку проститутки, от которой только что ушёл клиент, а не на долгожданную свободу от общества вампира.

Лежала я исключительно на животе, ибо пятая точка тоже на меня обиделась и реагировала острой и жгучей болью на любые к себе прикосновения. А такая поза не прибавляла широты кругозора, поэтому смотрела я тоже исключительно на дверь, которая была прямо перед моими глазами.

Укладывание меня в такую позу, мало-мальски удобную для моего состояния — было единственным проявлением доброты со стороны кровопийцы. Убила бы, если бы могла.

Дверь приоткрывается, заставляя меня…, а ничего не заставляя, ноль реакции теперь.

— Можно? — Робкий голос подруги заставляет меня приоткрыть глаза, которые я периодически закрывала от слишком яркого света ламп.

Да, эта девушка по-настоящему красива, своеобразно конечно, но всё же. Светлые волосы, собранные сейчас в высокий хвост. Пронзительные небесно-голубые глаза, которые не выражают ничего, кроме холода и зла. Ярко-зелёная мужская рубашка (она такие любит, даже специально покупает, а вот эту рубашку я ей сама подарила, год назад) заправлена в чёрные джинсы-дудочки, подчёркивая талию. Завершает это всё один (!) тапок ярко-синего цвета.

Хах, видно она уже тут освоилась, стала их личной игрушкой, которую используют все, кому не лень.

— Проходи, гостьей будешь… — Потягиваюсь, провожая взглядом девушку, садящуюся на край кровати перед моим лицом.

— Ну и для чего был сегодняшний концерт, а? — Ласково убирает волосы с моей щеки, смотря прямо в глаза. — И, может, перевернёшься на спину, так неудобно с тобой разговаривать. — Хмыкает, прекрасно понимая причину моего лежания на животе, но постебаться хочет.

— Ага, как же, разбежалась я. — Дую щёки.

Мне столько надо у неё спросить, а у нас так мало времени…

— Это было недоразумение! — Закрываю глаза, не желаю я признавать, что я дура самонадеянная.

— Недоразумения, из-за которого ты не то, что сидеть, ты лежать не можешь! Да и на счёт твоей способности ходить я сомневаюсь! — Рыкает, — Ты какого чёрта себя не бережёшь?!

— А Ты?! Тебя он просто взял и использовал как пакетик с кровью! — Шумно выдыхаю. Моя раздражённость достигла точки кипения.

— Да мы и есть для них для всех кровь в красивой обёртке! Кровь пусть пьют, они потом клюквенным соком отпаивают, чтобы мы не померли.

— Тебя отпаивали, меня каким-то наркотиком под завязку накачали и всё тут. — Закрываю глаза, пытаясь снова нормализовать дыхание. — Я буду бороться. Я буду бороться за то, чтобы нас выпустили! — Жмурюсь, не выпуская слёзы отчаяния, ведь я понимаю, что никакой свободы не будет.

— А сама-то ты хочешь отсюда уходить? — Прямолинейность этой девушки зашкаливает, — Твои крики-стоны было аж с первого этажа слышно. — Поджимает губы, намекая, что не она тут сломалась, а я.

Краснею. Я просто краснею. Мне нечего ответить, но я бурчу:

— Меня тут ничего не держит, но почему бы не взять то, что предлагают? Особенно если предлагают насильно. — Пытаюсь обосновать свои «шаги» навстречу к вампиру.

— Хах, но как ты стонала, как наслаждалась! — Шипит. Она всегда была такой, её волновали мои интересы, пристрастия, а когда они не соответствовали её мнению или запросам она начинала злиться.

— Ну и что? Сама-то, небось, ни с кем и ни разу! — Хмыкаю, понимая, что я сейчас выгляжу реальной шлюхой, которая пытается хоть как-то оправдать своё грехопадение.

— А вот и «Да»! — Рыкает, давая мне весьма весомую затрещину.

Она злится, что я пала, что я испортилась, что я «потеряла себя».

— Ну и молодец, повезло тебе! — Завожу руку за голову и потираю атакованное место. — И вообще, ты чего пришла-то?

— А мне уйти? — Хмыкает, зная, что я в глубине души рада появлению её ехидного величества, в такой глубине, что я сама этого не замечаю. Ладно, шучу, я до ужаса счастлива, что она рядом и не особо изменилась, в отличие от меня.

Молчим, пытаясь осмыслить сказанное.

Я выгляжу полной… «падшей девушкой», которая пытается оправдать себя хоть чем, не выбирает тон и расстановку слов.

Она выглядит заботливой, ехидной… да она такая и есть, даже не изменилась! Только прогнулась под вампиров, добровольно кормя их своей кровью.

— Нет… — Признаюсь, что хочу с ней поговорить, и не хочу её отпускать никуда и никогда, — Лучше расскажи всё, что с тобой было с момента, как ты говоришь «сна». Ибо мне просто необходимо это знать.

— О’кей, раз так просишь! — Скептическая ухмылка.