Что-то имеет значение

Потолок был белым и немного кривым. Это успокаивало - раз уж даже потолок может быть кривым, то жизнь просто обязана быть криво-кособокой.

Внезапно она поняла, что просто валяться в кровати ей как-то лень. Еще раз прокрутила эту мысль в голове, усмехнулась и села.

Что делать в воскресенье ранним утром, если спортом никогда не занималась, готовить не хочется, да и не надо, ибо вчера, пытаясь отвлечься, и так наготовила больше, чем нужно, для уборки рановато, да и не планировала она сегодня уборку...

Девушка встала, сходила в душ, выползла оттуда, замотавшись в полотенце, села на диван и... задумалась. Вновь и вновь возвращались моменты из ее дурацкого сна: пустой класс, почему-то весь залитый зеленой краской. Дин Тревор, старательно прыгающий со шваброй и смывающий краску с потолка (откуда она там только взялась?). Она, сидящая на столе в его спортивном костюме, с рассыпанными по плечам волосами и подтрунивающая над тем, как он забавно смотрится, когда пытается смыть краску, и еще над тем, как он вообще умудрился так запачкать весь кабинет.

Он отвечает что-то, чуть надув губы и склонив голову на бок. Такой смешной, немного обиженный.

Она вскакивает с преподавательского стола, на который уже успела забраться с ногами, и начинает его щекотать.... И нет никакой неприязни, никакой ненависти. Есть только странная, неуловимая легкость.

А потом дверь кабинета распахнулась и в нее влетела Падерн, под руку с Эндрю и Джессикой. Краска на стенах из зеленой превращается в мутно-коричневую, огромной класс сжимается до размера маленькой комнатки. И только Тревор, как ни странно, не начинает, как обычно, орать, а просто берет ее за плечи и спокойно отправляет себе за спину

– Дур-дом! Вот ей-богу!...
– девушка обхватила голову руками и встряхнула, надеясь вытрясти из нее ненужные мысли. Мысли не вытрясались.

Девушка провела рукой по волосам. Ничего не получалось, ничего не складывалось воедино, ничего умного не приходило в голову. И где же ее хваленая сообразительность? Сон никак не шел из головы. Господи! Что за ерунда. И вообще - что происходит?

– Он мне не нравится!
– прошептала Энджи, вскочила и подошла к зеркалу. В нем отразилась невысокая девушка с темными волосами и большими уставшими глазами.

– Он мне не нравится!
– повторила она, глядя себе в глаза. Затем она потрясла головой, снова провела рукой по волосам и уперлась рукой в зеркало: - Он мне не нравится! Совершенно, абсолютно, вообще! Он самовлюбленный, заносчивый и не думает ни о ком, кроме себя...

"Почти ни о ком", - поправил внутренний голос, и его тут же захотелось убить.

– Ох, господи, - Энджи провела рукой по зеркалу вверх и оперлась макушкой о поверхность.
– Он мне не нравится! Совсем! Не нравится!

– Кто тебе не нравится, - раздался голос сзади и Энджи испуганно оторвалась от зеркала и посмотрела на вошедшего.

– Так кто тебе не нравится?
– повторила мама и усмехнулась.

– Мам! Ты вернулась!
– восторженно воскликнула девушка и рванула к женщине.
– Мама!

– Я тоже соскучилась, солнышко, - женщина прижала дочь к себе и улыбнулась ей в волосы.
– Давно меня не было.

– Давно? Целую вечность!

– Так уж и целую!
– усмехнулась женщина и внимательно посмотрела на дочь.

– Целую!
– уверенно сказала девушка и улыбнулась.

– И с каких пор пять дней стали вечностью? Малышка, ты меня пугаешь, - женщина усмехнулась и покачала головой.
– Ты выросла...

– За пять дней?

– За целую вечность!

– Ты просто соскучилась, - уверенно заявила Энджи и улыбнулась еще шире.
– Кушать будешь?

– А у нас есть что?
– удивлению женщины не было предела.

– Ага.... Салат.

– Греческий....
– уверенно сказала мама, ни секунды не сомневаясь.

– И как ты догадалась?
– притворно восхитилась девушка, а потом засмеялась.
– Так будешь?

– - Конечно, буду, - женщина посмотрела на дочку, а затем покачала головой.
– И все-таки, кто тебе не нравится?

– Никто, - смутилась Энджи и отвела глаза.
– Так, мысли вслух и вообще. Пошли кушать. Я тебе чай сделаю, - девушка рванула на кухню с необычайной поспешностью, что вызвало еще больше подозрений.

– Так уж и никто?

– Абсолютно, - уже более уверенно сказала брюнетка, доставая из холодильника миску с салатом и ставя ее на стол.
– Чай будешь?

– Энджи!

– Э-м-м-м-м...
– девушка оглянулась и посмотрела на мать.

– Да, так, мысли вслух, - та еще раз посмотрела на девушку и усмехнулась.
– Не хочешь узнать, как прошла поездка?

– Да если честно, не очень... как-то мне не вставляет часа два слушать про теологию... Ты уж не обижайся.

Мама усмехнулась и села на табуретку.

– Ну что ты. Какие обиды.

– Вот-вот...
– потом посмотрела на маму и улыбнулась.
– Ну хорошо. Как прошла поездка?

– Мне казалось, ты не хочешь часа два слушать про теологию?
– сказала женщина и чуть опустила голову.

– Походу, я хочу послушать совсем не о теологии, - Энджт вопросительно подняла бровь и внимательно посмотрела на маму. Уж слишком странной она показалась. Какой-то не в меру счастливой.
– Итак?

– Не понимаю, о чем ты. Но если хочешь... В общем, у нас было три лектора, лучшие специалисты в области теологии и языкознания. Представляешь! Плюс, женщина, которая специализируется в области концептов различных культур и...

– Мама, что произошло? Я же вижу, что дело тут совсем не в теологии, не в концептологии и даже не в языкознании. Так что, колитесь, подсудимый. Ваше молчание будет рассмотрено как препятствие ведению следствия.

– Энджи, ну что могло случиться!
– как-то чересчур странно ответила женщина и отвела глаза.

– А если серьезно?
– девушка нахмурилась. Обычно они могли рассказать друг другу почти все, так что же произошло сейчас&

– Ну... в общем, - женщина пожала плечами. Сейчас она выглядела скорее как девушка-подросток, вернувшаяся с дискотеки и обнаружившая, что родители прекрасно осведомлены, где она была.
– А почему ты так рано встала?
– в который раз попыталась она перевести тему.