Что-то кроме магии

При обряде раскола души непременно присутствуют двое — маг и жертва. Кого убил Том, делая хоркруксы?

Если считать, что первый, который вышел не совсем удачно, — это дневник, значит, нужно покопаться в событиях почти полувековой давности.

Напрягать память не понадобилось: погибшая при загадочных обстоятельствах школьница, ныне известная всему Хогвартсу как Плакса Миртл. Первая жертва будущего Волдеморта.

Диадема Ровены. Здесь сложнее. Скорее всего, ритуал состоялся не в замке, потому что после Миртл смертей не случалось. Ах, если бы заполучить статистику необъяснимых смертей в Британии за последние пятьдесят лет! Будь на месте Фаджа здравомыслящий человек, можно было бы попытаться провести такое расследование, но пока у власти Корнелиус, придется выбирать обходные пути.

Дамблдор подвинул бумагу, чернильницу и записал: «Разыскать старых авроров, служивших с конца сороковых годов». Помедлив, перо вновь заскользило по листу: «Расспросить Слагхорна. Может много знать. Вернуть в школу?»

Напольные часы в дальнем углу кабинета солидно отбили полночь. Ровно сутки назад сюда ворвался один из бывших учеников Горация с ошеломительной, как ему мнилось, новостью: Гарри Поттер не Мальчик-Который-Выжил, потому что его никто не убивал.

Молодец, сообразил. И вывод сделал верный: Темный Лорд напрасно отметил Гарри «как равного себе». Никаких уникальных талантов у мальчишки нет, как, впрочем, и обычных. Просто хороший юный волшебник. С тайной, спрятанной за шрамом. Вот она-то Волдеморту под стать, как давно уже нашептывает Альбусу интуиция.

Утром первого ноября восемьдесят первого года авроры обыскали дом Поттеров от чердака до подвала. Надеялись найти не только труп Темного Лорда, но и все, что могло принадлежать ему — волшебную палочку, амулеты, портключи...

Поиски не дали ничего. Если в момент убийства Лили Поттер и был создан очередной хоркрукс, из дома он исчез.

А мог ли он быть создан? Нет, не так: намеревался ли Волдеморт его создавать? И обязательно ли хоркруксом должен быть некий предмет? О, вопросы пошли на второй круг... Значит, пора хотя бы часть из них задать кому-нибудь другому. Например, ветеранам-аврорам. Напроситься, что ли, в гости к Аластору?

* * *

Мужская спальня факультета Слизерин. Незадолго до отбоя.

— Он его видел, как я тебя сейчас!

— Врешь!

— Да Малфой сам каждый день хвастается! Вон он идет, кстати.

Двое мальчишек-первокурсников проводили завистливыми взглядами факультетскую знаменитость — Драко Малфоя, храбреца и счастливчика, видевшего Того-Кого-Нельзя-Называть. А также жил с ним под одной крышей и даже разговаривал.

Это ведь дома родители испуганно или сердито одергивают, едва спросишь их о... ну, вы поняли. А в Хогвартсе, в зеленых подземельях Слизерина говори сколько хочешь. Декан не возражает — еще бы ему возражать, когда все знают, что он Пожиратель смерти! А Драко... Драко однажды так прямо и сказал — Волдеморт! И ничего с ним, то есть с Драко, не сделалось. А следом и все остальные попробовали.

Надо отдать ему справедливость: заходя в вагон «Хогвартс-экспресса», Драко вовсе не собирался рассказывать кому-либо о страшном госте Малфой-мэнора. Слишком хорошо запомнился ужас, что мокрицей ползал по спине, пока господин Волдеморт снисходительно выслушивал приветственный лепет мальчишки... И две ночи без сна, когда в каждом углу спальни мерещились клыкастая пасть и желтые змеиные глаза.

Нарцисса с нескрываемым облегчением отправляла сына в Хогвартс. Когда поезд тронулся, она вдруг заплакала — впервые за все эти годы, и Драко чуть не выпрыгнул из окна, готовый в одиночку защищать мать от всех волдемортов мира. Но состав набирал ход, перрон остался позади, и в купе уже входили Крэбб с Гойлом.

— А правда, что ты Того-Кого-Нельзя-Называть видел? А у него действительно глаза красные? И в темноте светятся? — набросился с вопросами Винсент. Грегори помалкивал, но по всему было видно, что он не меньше приятеля жаждет получить ответ.

Драко очень нравилось, когда на него смотрят с восторженным интересом и слушают, боясь пропустить хоть слово. Последние мысли о матери и доме вылетели в приоткрытую форточку. Малфой-младший вальяжно развалился на сиденье и лениво процедил:

— Ну, видел... Я с ним за одним столом сидел, если хотите знать.

С этого момента для Драко начались счастливые дни, которые становились еще приятнее от возможности с полным правом отравлять жизнь Поттеру и его компании: ведь пятикурсник Малфой обзавелся значком старосты!

Одно огорчало: популярность не выходила за пределы слизеринской гостиной. Представители других факультетов не проявляли к рассказам Драко никакого интереса, зато свои готовы были носить его на руках. Девочки ахали, вздыхали и находили, что у него волевой подбородок и «вообще он весь такой героический». Мальчики, включая семикурсников, откровенно завидовали.

Слизеринцы требовали все новых подробностей, и Малфой потихоньку сам начинал верить в то, что сочинял вечерами, усевшись на диван в окружении многочисленных слушателей.

— ...А господин Волдеморт мне и говорит: что вы, мистер Малфой, думаете насчет политики нашего Министерства магии?

— Ну ничего ж себе... — охнули где-то в задних рядах.

Драко с чувством превосходства оглядел собравшихся.

— Да, я присутствовал на всех советах, которые наш знаменитый гость устраивал в течение лета. Сидел по правую руку от него. Господин Волдеморт однажды даже приказал не начинать совещание, когда я задержался!

— Задержался?!

— Мне захотелось полюбоваться белыми павлинами, которых заказал для парка отец. Я ему так и сказал.

— Самому Вол... Волдеморту?! Ах, Драко, у тебя просто бриллиантовые нервы! — Панси Паркинсон, округлив густо подведенные черным глаза, прижала ладонь к груди. Предполагалось, что бюст должен бурно вздыматься от волнения, на деле же крепко сбитая девица просто громко пыхтела, вызывая смешки рядом сидящих.

— Да я, пожалуй, единственный, кто может выдержать его взгляд и не свихнуться со страху, — продолжал врать Драко. — А глаза у него... у-у-у! Красные, как рубины, огнем горят, и без зрачков! И не моргают! Вы знаете, что он невербальной беспалочковой «Авадой» владеет? При мне пятерых убил. Нет, семерых. Один взгляд — и ты труп! А его «Круцио»?! Да он мне лично показывал...

Девочки были близки к обмороку. В азарте приобщения к леденящей кровь истории никто не заметил, когда в гостиной появился декан.

— Мистер Малфой, зайдите ко мне в кабинет.

Герой, только что хладнокровно дерзивший Темному Лорду, прикусил язык и порядком струхнул. Однако вовремя спохватился, что вокруг полно зрителей, напустил на себя пренебрежительный вид и нога за ногу пошел за удаляющейся черной мантией.

Спустя четверть часа Драко вернулся злой и неразговорчивый. Огрызнулся на просьбы продолжить повествование о своих подвигах и завалился спать, а на следующий день с демонстративным рвением принялся за обязанности старосты, особенно усердствуя при появлении инспектора Хогвартса Долорес Амбридж.

* * *

Выручай-комната. Десять часов вечера.

Толстый Монах, рассеянно перебирая четки, медленно скользил вдоль бесконечного книжного шкафа.

— Поразмыслив, склоняюсь к тому, чтобы поведать обо всем деканам. Тайные сборища отроков чреваты...

— Ну как же поведать, если я дал Гарри слово, что буду молчать! — Почти Безголовый Ник едва не плакал.

— Пусть за вас брат Джером скажет, — посоветовал Кровавый Барон. — Тоже мне неразрешимая проблема. Элли, ты не забудешь пересказать все Флитвику?