Что-то между нами

Ну и то, что эта молоденькая самка предпочла меня молодому самцу, тоже льстит. Значит, я еще о-го-го. Кризис среднего возраста? Да, наверное.

Или в ее выборе все же мои бабки сыграли роль?

А даже если и так? После прочтения досье на Эмилию у меня язык не повернется ее в этом упрекнуть. Потому что дети не должны расти так, как она… В настолько чудовищных условиях. Ведь чудо, что она не сломалась. Чудо, что к чему-то стремится. И если я – еще одна ступенька к тому, чтобы выбраться из этого болота – пусть. Меня не обломает. Единственное, чего бы мне не хотелось – чтобы она думала, будто обязана со мной трахаться.

И вроде бы я ей объяснил, что буду помогать в любом случае, и вроде бы мне предъявить нечего. Но когда я узнал, что она девочка, я… Да охерел я, если без ложной скромности. Почувствовал себя каким-то похотливым извращугой. Едва ли не насильником. Это сейчас я отошел, когда обдумал все, а в моменте меня просто размазало. Потому что дерьмовое это ощущение…

– Ничего страшного в подобном осмотре нет, – выдаю через силу.

– А вам откуда знать? Вы часто своих любовниц по врачам возите? Слушайте, а я могу называться вашей любовницей, учитывая тот факт, что вы даже не кончили?

– Это все вопросы? – зло сощуриваюсь. – Или будут еще?

– Конечно, будут. Интересно же! Что вас во мне смутило?

Бля-я. Я ведь вообще не подумал о том, как девчонка может это воспринять. А оно вон как. Она в себе ищет причину. Приехали.

– Меня смутило лишь то, что ты не рассказала мне о своей невинности.

– Вы придаете этому вопросу слишком большое значение. – Ведет плечиком рыжая.

– А ты нет?

– Нет. Я давно свыклась с мыслью, что это вообще может случиться помимо моей воли, – отрешенно замечает Эмилия. – Мне хорошо уже от того, что я сама выбрала, когда, как и с кем это случится. О большем я и не мечтала.

От ее равнодушных слов мне становится тесно в собственном теле. Она думает, что облегчает вот так мою участь, а на самом деле лишь усугубляет чувство вины.

– Пиздец, – коротко и емко комментирую я услышанное.

– Послушайте, Роберт Константинович, все хорошо, правда. На самом деле все могло произойти хуже в сто раз. Например, в обоссанном туалете детского дома. По принуждению. Сразу с тремя… Как зачастую и происходит там. Так что если вы себя вините – бросьте. Все было на моих условиях. С приятным мне мужчиной. Да, у стены. Но у стены в вашей роскошной квартире и после того, как вы пообещали мне свою поддержку. Наверное, в вашей реальности этого недостаточно. А в моей – более чем. Это и есть мое место на данном этапе. Я прекрасно это осознаю. И на большее не претендую. Кажется, мы приехали?

И я, можете в это поверить – утратив дар речи, киваю. Никакого моего жизненного опыта не хватает, чтобы ответить Эмилии на эту тираду что-то хоть отдаленно стоящее. Я тупо обтекаю, глядя, как она выбирается из машины, и просто не могу вместить в себя все то, что она сказала. И вроде знаю я, какой несправедливой, какой жестокой бывает жизнь, но… Я, блядь, не понимаю, как это возможно. В моей седеющей голове не укладывается, что девятнадцатилетняя девочка может рассуждать так цинично, будто она за эти свои девятнадцать лет успела бесконечно устать от такой жизни.

Дергаю пуговички на воротничке и выскакиваю следом за Эмилией.

– Постой!

– Роберт Константинович, я справлюсь. Правда. Вам, наверное, не по статусу здесь рядом со мной светиться. Я все понимаю.

– Понятливая какая! – рявкаю, злясь скорее на себя.

– Вы же не за ручку меня туда поведете! – жует губу. – Я на свое имя записана?

– Ну, не на мое же!

– Вот. Все проще простого. Я обращусь в регистратуру, а вы езжайте. У вас наверняка есть дела поважнее.

Я нехотя уступаю. Потому что глупо отрицать очевидное. Возвращаюсь в машину.

– Куда теперь, Роберт Константинович?

– Ждем.

Пытаюсь работать, но выходит из рук вон плохо. Мысли совсем не о том. Нервно постукиваю пальцами по дивану. Я вспомнить не могу, когда в последний раз кто-то был со мной так обезоруживающе честен. Понятия не имею, как получается так, что Эмилия, вроде и не скрывая своей материальной заинтересованности, тем не менее, совершенно не выглядит меркантильной. Да, в ней есть прагматичный расчет. Но как будто совсем нет алчности. Это, как ни странно, только больше подстегивает желание ее уберечь. Вот тебе и не «надо лишних проблем». Ох, Роберт-Роберт…

Недолго думая, набираю секретаршу.

– Тань, там я тебе скинул контакты риэлтора, который сдает двушку в соседнем доме. Можешь узнать, как быстро туда можно заселиться?

– Да, конечно.

– Обозначь, что мы заинтересованы в скорейшем переезде.

– Я вас поняла.

Отбиваю вызов и растекаюсь по спинке дивана. Я ведь понятия не имею, что делаю. Не было у меня подобного опыта. Ну и хер с ним. Разберусь по ходу. Мне не впервой. Лишь интересно, потому что давно забыл это ощущение бурления жизни в венах, на сколько оно со мной?

– Роберт Константинович, девушка вышла.

– Уже?

Толкаю дверь, не дожидаясь, пока ее откроет Степан. Выхожу. Машу рукой, чтобы рыжая меня заметила.

– Ну, что сказали?

– Все нормально, как я и думала. – Закатывает глаза. – Зря только время потеряли.

Выдыхаю. Конечно, вероятность того, что я ее покалечил, была ничтожно мала, но мало ли. Перестраховаться не помешало.

– Почему зря? Ты попросила выписать тебе таблетки?

Эмилия опускает взгляд и резко кивает.

– Только их прием нужно начинать с первого дня месячных.

– И когда это?

Господи, я, кажется, ни с кем этого не обсуждал. Даже с Томкой.

– Не помню, – смущается.

– Разберемся. Я один черт пользуюсь презервативами. Да и тебе, как бы там ни было, пока нельзя.

– Да все нормально там! – вскидывается и, пожалуй, впервые за этот день действительно на меня смотрит.

– Еще немного, и я поверю, что ты не прочь повторить.

– А вы?

А я тоже. Опусти глаза – удивишься. Но что-то обламывает сказать это вслух.

– Слушай, какого фига ты мне все выкаешь? Давай уже на ты переходить. Меня Роберт зовут, Эмилия.

– Я запомню.

– Вот и хорошо. Тогда поедем?

– Домой?

– Да. Соберешь вещи. Я тебе квартиру сниму. У меня ты больше жить не можешь – сама понимаешь.

Кивает болванчиком.

– Конечно.

– В доме напротив сдается хорошая двушка, – поясняю, открывая перед девушкой дверь.

– Это дорого, наверное, мне можно и что-то попроще.

Рыжая полна загадок. Я никогда не могу предугадать, как она отреагирует на ту или иную ситуацию. Может, как раз это меня в ней и привлекает. Ее переменчивость… Сейчас она снова смутилась.