Что-то остается

Щека схватилась морозцем и саднила.

Он осторожен, Тан. И — следопыт, не тебе чета. Настоящий «нюхач». Это же — Тан. Живая легенда…

Почему, кстати, он не повез меня сам? Четыре года поисков — разве не заслуживают награды? А он уступил почет Даулу, а сам остался делать грязную работу…

«Подчистка» — не для Даула. Ему такие вещи не по нутру. У них, в Андалане, все делают проще. Привозят не живьем, а — головы. Экономия места, между прочим. В один мешок голов войдет — пропасть.

И вообще, они наверняка собирались встречаться. Встречаться где-то по дороге. Так что приехали бы все вместе. А уж Энидар прекрасно поймет, кто меня нашел…

Чертова кровь никонец-то унялась. Кажется. Холодно, дьявол. Но куртку надо было бросить там. Для Тана. После драки с Великолепным у меня «не было сил» одеваться. Или хотя бы сил подумать, что одеться стоит. Я «еле полз».

Где же он? Я просто загнусь тут потихоньку, и уверенности, так мне необходимой, не обрету. Я должен увидеть его мертвым. Только тогда буду спокоен.

В ушах шумело. Перед глазами полусонно проплывали Кайр и Арито, играющие в кости, смеющийся Алуш, вертящий в пальцах кинжал на цепочке, грустный Эгвер и пьяный Даул, что-то упорно ему доказывающий… Не сердитесь. Не сердитесь, поймите меня. Будь я один… Вы же знаете. Вы теперь все знаете. Поймите меня. Пожалуйста…

Тук, тук. Тук-тук-тук. Тук.

Что это?

Встряхнул головой, прогоняя наваждение и увидел — Тана.

Он шел, мягко ступая, собранный, как стальная пружина, и рядом с ним шел — Звук.

Тук, так. Тук-тук-так. Иди сюда. Тук-тук-так.

Нет. Нет, Тан. Не пойду. Не пойду. Не…

Он шагнул — хрустнули ветки — изогнулся отчаянно, пытаясь удержаться — рухнул вниз.

Слабость спасла меня. Я бы вылез к нему. Вылез бы. Барабанчик… У меня никогда не получалось как следует перебивать ритм. Я никогда не мог долго продержаться против барабанчика.

Тишина.

Тишина. Ни звука.

Вот и все. Так просто…

«— Главное — одержать верх, запомни.»

Я запомнил, Тан.

Поднялся. Выдрался из кустов, оставив клок рубахи. Опираясь о верную вешку, доковылял до ямы. Послушал тишину… Вот так. Как просто, боги. Как просто… Почему?..

Мутит, черт. Еще до деревни топать… Да что ты, как полусонный. Шевели ходилками.

Вот и все. Дело — сделано. След окончательно смазан. Если сам Тан нашел меня только на «широком веере», то теперь, через четыре года… Да и Догара уже нет… Да и вообще мы будем в Андалане… Все в порядке, ребята. Боги встали за нашей спиной. Про вас знают только мертвецы. Про то, что вы — со мной. Только — мертвецы. Они никому не скажут…

Бумага.

Бумага с именем наследника и с подписью свидетеля.

Бумага наверняка — у Тана. Раз шестой был — Эгвер, старший в связке — Тан. И бумага — у него. Ладно, это — терпит. Сейчас приду, скажу — привет, ребята. Скажу — все в порядке. Скажу — поехали в Андалан…

(Лица их — облегчение, смывающее тревогу, потом — вспомнив, что необходимо устроить разнос, оба одновременно сдвигают брови; Альса — сердито, Стуро — грозно…

— Привет, ребята, — я протягиваю руки, и они…)

Пусто. Пусто как, боги!.. Хоть бы птичка какая чивякнула, что ли… Тихо и пусто в лесу. Солнце сошло с ума — лупит в белый снег с синего неба. Как летом. Только вот сверху насыпалось. Белое-белое, холодное…

В общем, я повернул обратно. Да, глупость. Да, все это легко терпит. Сначала надо успокоить ребят, а потом заниматься погребением… Да.

Но я вернулся к яме. Шатаясь, как пьяный, подошел поближе.

Опустился на четвереньки. Заглянул осторожно.

Заостренный кол прошел через его грудную клетку и высовывался хищно, окровавленный, будто клык гигантского зверя.

Ты сам учил меня, Тан. Ты говорил, что мое слюнтяйство — вещь совершенно лишняя, что эмоции надо держать в руках. Сегодня я сдавал экзамен, учитель. Я его сдал?

И тут труп, распластанный гигантским насекомым, открыл глаза. Он был жив, Тан. Двенадцатую четверти жив на одной бездонной ненависти.

Оскал-усмешка.

Короткий замах.

Реакция подвела меня. Стилет его любимый, Зуб Дракона, воткнулся — не в грудь, так в плечо.

Вот теперь — действительно — все.

Все, ребята.

Вот я и заплатил.

Заплатил богам их цену.

За то, что смог взять полную связку.

Свою связку.

Я тут же выдернул узкое лезвие, темное от «шипастого дракончика», дедовым подарком расширил рану, поковырял, чтобы спустить побольше крови… Знал, что бесполезно, и все равно… Так уж устроен человек — трепыхается, даже когда вопрос времени решен.

«— Убит твой хозяин, лопоухая.»

Они ушли. И я уйду с ними. «Кошачьи лапы» ходят связками. Связками. И это — правильно.

Легкость какая-то странная. Голова кружится. То ли — «шипастый дракончик», то ли просто много крови потерял…

«— Главное — одержать верх…»

Что ж, Тан. Меня ты убил. Мы с тобой квиты. Но верха ты не одержал, учитель мой, живая легенда. Ирги Иргиаро и был смертником, а больше ты не убьешь никого. Последнее усилие отняло дыхание, забрало жизнь.

Нелепая фигура на дне ямы — черный плащ переломанными крыльями, оскал — как улыбка аблиса…

Ты будешь жить, братец. Я остановил их. Остановил. И это, черт возьми, главное. С Лезвия не сходят, братец. С него только падают. Но у меня, по крайней мере, есть отсрочка. «Шипастый дракончик» действует не сразу. Если повезет, все-таки успею добраться до вас, ребята. Попрощаемся по-человечески…

Давай же, шевелись. Чего разлегся?

Вдоволь повозившись в снегу, наконец поднялся на колени. Теперь — где тут наша вешечка?.. Обопремся на нее и встанем. Вста-анем…

Дьявол!

Ноги не держат. Как с перепою.

Ладно. Сейчас еще попробуем.

Сейчас…

Сейчас…

Серое, испятнанное бурым, в обрамлении светлой пакли — морда.

Нависла надо мной.

Арваран.

Бред. Быть не может.

Арваран…

Зачем-то внимательно обнюхал плечо мое, то, с уже чернеющей по краю дыркой…